Следы  Чечни в этом небольшом доме с приусадебным участком в пригороде Бостона заметны повсюду.

На стенах висят традиционные шапки из бараньей шерсти. Дисплей светится зеленым цветом от изображенного на нем флага Чечни. Побег древнего фруктового дерева мушмулы, редкого в Америке, но распространенного на Северном Кавказе, растет на заднем дворе в ожидании лета.

«Благодаря этому дереву я чувствую себя как дома, потому что именно у такого же я вырос, именно это дерево я видел повсюду в Чечне, когда ребенком бродил по лесам»,- рассказывает Магомед Имакаев о своем доме в Нидхаме, куда в 2004 году он переехал в качестве беженца из охваченного войной региона.

27-летний Имакаев является  членом небольшой диаспоры чеченцев, проживающих в пригороде Бостона и пустивших свои корни в этом районе более десяти лет назад в разгар двух кровавых войн между российскими федеральными войсками и местными вооруженными группировками.

Эта диаспора была потрясена поступком двух своих юных членов,  которые  стали главными подозреваемыми в осуществлении двух взрывов на Бостонском марафоне, унесших жизни трех человек и приведших к ранению 180.

Старший подозреваемый 26-летний Тамерлан Царнаев был убит в ходе  хаотичной перестрелки с полицией утром в пятницу. Его брат, 19-летний Джохар Царнаев (Dzhokhar Tsarnaev) был взят живым, однако получил серьезные ранения. Все воскресенье он в критическом состоянии находился в бостонском госпитале.

Читайте также: Некоторые мысли о взрывах в Бостоне

«Я думаю, все до сих пор находятся в шоковом состоянии от того, что произошло»,- сказал Имакаев.

В районе Бостона проживает больше чеченцев, чем в любой другой городской агломерации США. Как утверждает руководитель неправительственной организации Jamestown Foundation Глен Говард (Glen Howard), активно критикующий Кремль за его политику в Чечне, большинство городов США отказались принимать людей, бежавших от жестоких боевых действий российских войск в регионе Северного Кавказа.

Как сообщил агентству «РИА Новости» Говард, чья организация оказывает помощь ищущим убежище в США выходцам из Чечни, в пригородах Бостона проживает 40 из 200 чеченцев, «разбросанных» по всей стране, включая Мичиган, Калифорнию и Орегон.

По оценке бывшего зарубежного корреспондента телекомпании US News & World Report Николаса Дэнилоффа (Nicholas Daniloff), имеющего тесные связи с немногочисленной диаспорой бостонских чеченцев, в настоящее время их количество в этом районе колеблется от 20 до 30 человек. Однако он не согласен со словами Говарда о том, что Бостон приютил основную часть чеченской диаспоры в США, и что другие города с меньшим желанием соглашаются принимать у себя чеченских беженцев.

«Насколько мне известно, он селились также в Чикаго, Сиэтле и Нью-Йорке»,- сказал в интервью «РИА Новости» Дэнилофф, являющийся также профессором Северо-Восточного университета Бостона.

Официальных данных о количестве чеченских иммигрантов на территории США нет, однако, как утверждает Дэнилофф, большая их часть прибыла в США из Чечни в период между 2000 и 2002 годами.

Также по теме: Российский гнет и Чечня

По словам Имакаева, живущего в двухэтажном доме одного из государственных жилых комплексов в пригороде Бостона со своей матерью, женой и четырьмя детьми, ему известно о 5-6 чеченских семьях, осевших в районе Бостона.

«Это менее 50 человек»,- говорит он.

Неподалеку, рассказывает Имакаев, живут еще две чеченские семьи, в том числе, семья его сестры. По его словам, другие разбросаны по окрестностям Бостона и не связаны друг с другом какой-либо централизованной организацией.

Имакаев рассказывает, что когда он не занят на стройке, где работает внештатно, или учебой на курсах водителей коммерческого транспорта, он иногда собирается с другими чеченцами и русскими, чтобы поиграть в футбол.

По его словам, шесть недель назад среди этих людей на футбольном поле был и Тамерлан Царнаев.

«Он был очень приятным, всегда улыбался,- сказал Имакаев, добавив при этом, что его семья с семьей Царнаева общалась очень мало.- Он постоянно шутил и веселился, с ним очень приятно было находиться вместе».

В целом, Бостон стал домом для многих видных чеченцев, искавших политическое убежище в США. Среди них Ильяс Ахмадов, занимавший пост «министра иностранных дел» чеченского повстанческого правительства, добившегося де-факто независимости от Москвы после закончившейся в 1996 году двухлетней войны с федеральными войсками.

Ахмадов покинул Чечню в 1999 году накануне начала второго чеченского конфликта, в результате которого Москва вновь обрела контроль над регионом. Вместе с ним из Чечни уехали и другие повстанческие лидеры, объявившие себя правительством в изгнании.

Читайте также: После Бостона - к новому, более рациональному гневу

Он выбрал Бостон, поскольку здесь у него были друзья, включая чеченского хирурга Хасана Баиева (Khassan Baiev) - врача, оказывавшего помощь участникам войн в Чечне с обеих сторон, включая печально известного полевого командира Шамиля Басаева, убитого в 2006 году.

Запрос Ахмадова на предоставление ему политического убежища в США наткнулся на сопротивление некоторых официальных лиц в Вашингтоне, которых беспокоили его возможные связи с террористами.

Однако он получил поддержку со стороны ведущих американских законодателей и высокопоставленных чиновников, включая бывшего госсекретаря Мадлен Олбрайт (Madeline Albright). В результате в 2004 году бостонский суд по делам мигрантов принял по его обращению положительное решение после того, как федеральные органы власти перестали этому препятствовать.

Принятое решение было весьма критически воспринято президентом Владимиром Путиным, который заявил, что США предоставили убежище «посланнику террористов».

Как утверждается в биографической справке на Ахмадова, появившейся в 2005 году в Washington Post, официальный представитель боевиков по достоинству оценил популярное бостонское пиво Sam Adams. Тем не менее, он настоятельно попросил автора не говорить об этом в его статье.

Когда до Ахмадова, проживающего в настоящее время в Нью-Йорке, удалось дозвониться по телефону, он заявил, что история о Sam Adams — это просто «глупая шутка», и что он уже «давно» не употреблял алкоголь.

Как Имакаев и другие проживающие в Бостоне чеченцы, Ахмадов предпринимал активные шаги для того, чтобы отвести от выходцев из Чечни подозрения в террористической деятельности. Он подчеркивал, что они прибыли в США, прожив несколько  лет в Киргизии или соседнем Дагестане.

Также по теме: Реакция китайской блогосферы на «российский след» бостонских взрывов

«Чеченцами они были лишь по формальному признаку,- сказал Ахмадов.- В Чечне они никогда не жили».

Ахмадов назвал бостонский теракт «страшной жестокость», сообщив также, что известие о причастности двух братьев к этому теракту стало «шоком для всех нас».

«Я никогда не слышал об этих людях»,- сообщил он, говоря о семье Царнаевых.

Чеченский хирург Баиев в своем заявлении «РИА Новости» сказал, что поступок подозреваемых «заслуживает презрения», и что эти атаки «стали черным пятном для всех чеченцев и самой Чечни».

«Я не могу найти слов, чтобы выразить мою скорбь в связи с этим событием, являющимся для нас ужасным позором,- сказал он. - Мы имеем тесные связи с нашей родиной Чечней и с принявшими нас США, и хотим, чтобы вы поняли, что мы всем сердцем сочувствуем жертвам этой трагедии».

Баиев прибыл в США в 2000 году, через несколько месяцев после проведенной им операции по ампутации части ноги Басаева. Политическое убежище он получил позднее.

По его словам, он опасался мести российских властей после оказания медицинской помощи лидеру боевиков, под руководством которого до его ликвидации на территории России было совершено множество ужасных терактов. Также он боялся, что его могут преследовать и чеченские экстремисты за то, что он оказывал медицинскую помощь русским.

Баиева в Бостон привезла базирующаяся в этом городе организация Physicians for Human Rights (Врачи за права человека»), которая занимается расследованием фактов нарушения прав человека. Как утверждает Дэнилофф, ему помог друг, вместе с которым Баиев написал книгу «The Oath: A Surgeon Under Fire» (Клятва: хирург под огнем).

В настоящее время он регулярно ездит из США в Чечню, однако его семья по-прежнему сохраняет связи с Бостоном, как утверждают близкие к чеченской диаспоре люди.

Читайте также: Бостон и международное сотрудничество в борьбе к терроризмом

Баиева не было в США, и попросить его прокомментировать случившееся не удалось. Тем не менее, он передал свой комментарий о бостонском теракте через Дэнилоффа.

Как отметил Имакаев, многие чеченцы, осевшие в Бостоне и других американских городах, ищут работу с использованием ручного труда, что позволяет  им проявлять свое упорство и изобретательность, обретенные в годы разрухи и войны в Чечне.

«Если дома уничтожены в результате обстрелов и бомбежек, что еще остается делать?»,- сказал он. «Умерших хоронят. Все остальные, кто уцелел, должны жить дальше. Поэтому все собираются, ищут материалы и начинают что-то из них строить, расчищать развалины и пытаться все восстановить».

Как говорит Дэнилофф, ему известны чеченцы, ставшие после переезда в США автомеханиками, малярами и строителями.

Как пояснил Имакаев, чеченцы, наряду с народами соседних Дагестана и Ингушетии, «очень трудолюбивы».

Это их достоинство отметил начальник Анзора Царнаева, автомеханика и отца подозреваемых в осуществлении теракта в ходе Бостонского марафона. Как пишет Boston Globe, начальник назвал старшего Царнаева «одним из самых крепких и упорных людей, которых я когда-либо встречал».

Бригадир ремонтной мастерской, в которой Царнаев-отец работал несколько лет назад, сказал в интервью изданию, что один раз он видел, как тот менял трансмиссию автомобиля, работая при минусовой температуре и в снегу.

Имакаев опасался, что именно такой психологической устойчивости не  будет хватать его детям, растущим в спокойной обстановке пригорода Бостона. Он хочет, чтобы четверо его детей вернулись домой в пригород чеченской столицы Грозного и закончили там школу. После этого они могли бы сами решать, стоит ли им возвращаться в США для учебы в колледже.

Также по теме: Царнаев - американская жизнь подозреваемого в организации теракта в Бостоне

«Я знаю, что если они закончат школу у себя дома, я смогу отправить их куда угодно,- сказал он. Я смогу бросить их в центре пустыни, и они выживут. Они поймут, кто они такие, и с этим пройдут через всю свою жизнь. У них все будет хорошо».

Имакаев и все члены его семьи имеют американское гражданство. По его словам, он не тревожась отправляет домой свою жену и детей, однако не уверен, может ли сам спокойно вернуться домой. Ему и его семье американским правительством был предоставлен статус беженцев после того, как пропали без вести его отец и брат, захваченные пользующимися поддержкой Москвы чеченскими силами. Это произошло в начале 2000-х годов, когда Россия восстанавливала свой  контроль над Чечней.

Дома он общается с женой и детьми на чеченском языке. Они помогают ему ухаживать за садом на заднем дворике, где он выкупил небольшой участок государственной земли, чтобы выращивать чеснок, брокколи, петрушку и укроп.
На маленьком клочке земли его заднего дворика редкое дерево мушмула растет по соседству с кустами малины. Это, по словам Имакаева, напоминает ему о его пропавших родственниках.

«Накануне исчезновения моего брата я с отцом посадил два таких дерева на заднем дворике»,- сказал он.

Имакаев говорит, что он признателен властям США за предоставленное его семье убежище, хотя вначале он планировал эмигрировать в Европу, где жили его дяди, и где многие чеченцы получили убежище после двух войн.

Но правозащитная организация, которая помогла вывезти его семью из Чечни, направила его в Бостон. «По сути дела, у нас не было выбора»,- сказал он.

По субботам в этом доме в горшке на плите варятся ломти говядины, а в красном пластиковом тазике на кухонном столе лежит лук, красный перец и картошка.

Имакаев был в коричневых штанах и белой футболке со словом «воин», написанном сзади готическим шрифтом. Из рукавов футболки видны его руки, которые явно  хорошо знакомы с немного заржавевшим тренажером для пресса и штанги, стоящим в центре заднего дворика.

Пока он пил черный чай, его младшие дочери смотрели американские мультфильмы и бегали по дому.

«Я работаю, все работают. Дети ходят в школу. Когда день заканчивается, у нас остается лишь несколько часов, чтобы научить их нашей культуре, нашим ценностям,- сказал он. - Это не помогает, потому что система уделяет им 18 часов, а ты только два часа в день. Поэтому чего можно ожидать?».