С тех пор, как новый коронавирус вырвался из китайского Уханя, прошло восемь месяцев. За это время он привел к беспрецедентным экономическим и социальным потрясениям: экономика по всему земному шару рухнула, и предстоят новые разрушения. Десятки миллионов людей потеряли работу, а миллионы других — свои сбережения, поскольку правительства закрыли рестораны, бары и другие предприятия малого бизнеса.

Богатые страны могут и дальше печатать и качать деньги в надежде хоть как-то смягчить социальный и экономический ущерб, но такие меры не могут продолжаться вечно. Впервые с 1940-х годов политические власти во всем мире противостоят целому потоку экономических и политических проблем, который грозит снести гарантии, встроенные в систему.

В более бедных странах ситуация гораздо хуже. Вспышки коронавируса вышли из-под контроля в Южной Африки и Бразилии, где цены на сырье рухнули, а денежные переводы и спрос на промышленные товары сократились, что вкупе с утечкой капитала привело к беспрецедентному экономическому шоку. Страны вроде Ливана и Эфиопии, которые столкнулись с серьезными кризисами еще до пандемии, едва справляются с поддержанием элементарного правопорядка.

Остается надеяться, что наука придет на помощь с вакциной или лекарством до того, как наши ресурсы исчерпаются. И пока мир ломает руки и ждет чудесного исцеления, надо признать, что окончание пандемии отнюдь не означает, что мы вернемся к относительно стабильной эпохе после холодной войны.

Правительствам и другим властям всегда приходилось решать задачи, которые нельзя предсказать. То и дело обрушивались болезни, голод и нашествия варваров, и народам приходилось бороться за выживание. Промышленная революция принесла новые опасности: финансовую панику, цикл спадов и подъемов и социальные потрясения. У миллионов людей была выбита почва из-под ног, и они стали зависеть от современной экономики. Революционные движения, бросающие вызов устоявшемуся порядку, стали столь же разрушительными и загадочными, как некогда стихийные бедствия и мор.

После Второй мировой войны, когда на заднем плане замаячила угроза ядерной войны, возобладала мысль, что с большинством стихийных бедствий, болезней и перепадов делового цикла человечество справится. Это не было утопией: жизнь казалась более предсказуемой, чем прежде. С распадом Советского Союза угроза ядерной войны отошла на второй план, и уверенность Запада в себе достигла новых высот. За последние 30 лет в мире сложилась сложная, прихотливая, крайне эффективная и чрезвычайно динамичная глобальная цивилизация.

Пандемия — на фоне великих бедствий истории относительно мягкая — демонстрирует, что сложность глобальной цивилизации несет с собой новые уязвимые места. А поскольку легитимность многих институтов зиждется на их способности быстро и эффективно решать проблемы, covid-19 бросает политическим лидерам и институтам вызов, с которым им не так-то просто справиться.

Миру пора привыкать к этому чувству. Наследием пандемии станет кризис и хаос, и траектория человеческой цивилизации изменилась так, что политические лидеры и воротилы мировой экономики столкнутся с вызовом, невиданным со времен Второй мировой войны. Отчасти потому, что откат к соперничеству великих держав чреват для международной системы новыми рисками и осложнениями. А если копать глубже, то еще и потому, что информационная революция рушит мир столь же болезненно, как промышленная революция пошатнула мир XIX века.

Светлым пятном пандемии стало преображение рабочего места посредством информационных технологий — благодаря им многие жизненно важные предприятия и учреждения смогли продолжить работу даже когда ключевые сотрудники остались дома. Но это же преображение движет силами, которые гнетут наше общество: число стабильных рабочих мест в производстве снижается, от экономических перемен страдают целые регионы, профессиональная журналистика в кризисе, а социальные сети крепнут. Наконец, традиционная розничная торговля рушится, а самоуправляемые автомобили и другие технологические новинки угрожают рынку труда.

Изобилие проблем XXI века грозит парализовать институты национального и глобального управления: это и появление Китая как экономического и геополитического противника нового типа, и эскалация гонки вооружений в киберпространстве и биологическом оружии, и глобальный всплеск популизма и национализма, и крепнущие риски из-за плохо понятых рисков на шатких и переменчивых финансовых рынках. Любой из них может толкнуть мир в череду кризисов и конфликтов наподобие первой половины XX века.

Covid-19 — не просто случайный временный сбой, после которого мир вернется к стабильности, а генеральная репетиция будущих вызовов. История ускоряется, и предстоящие невзгоды проверят на прочность лидеров, ценности, институты и идеи, на которых стоит общество.