Узбекистан сделал замечание пресс-секретарю российского МИД, которая на прошлой неделе посетовала, что законопроект, предусматривающий штрафы для государственных служащих за ведение делопроизводства не на узбекском языке, может негативно сказаться на нацменьшинствах.

В заявлении МИД Узбекистана от 18 мая говорится, что иностранным должностным лицам неуместно вмешиваться во внутренние дела Узбекистана, такие как «регулирование сферы государственного языка».

Нота протеста явно была ответом на слова представителя МИД России Марии Захаровой, которая 14 мая заявила, что сохранение в Узбекистане русского языка в официальном делопроизводстве будет соответствовать «духу истории и современному качеству наших отношений», а упадок русского языка может отрицательно сказаться на «интересах многочисленных граждан Узбекистана, зачастую делающих выбор в пользу учебы или работы в России».

«Складывается впечатление, что пока сторонники [законопроекта] в явном меньшинстве», — добавила она.

В заявлении узбекского МИД конкретно не упоминается ни Захарова, ни Россия, но очевидно, что документ был реакцией на ее слова.

Этот обмен мнениями подчеркивает часто повышенную щекотливость и чувствительность языковых вопросов. Предложение о введении штрафов придает дополнительную силу закону от 1995 года, согласно которому принятие и публикация официальных документов должны осуществляться на узбекском языке. Но законом от 1995 года конкретно предусматривается параллельное использование других языков (под которыми явно подразумевается и русский) в юридическом, научном и официальном контекстах, а новый законопроект, похоже, сужает подобное использование.

В случае принятия законопроекта, за ведение делопроизводства на любом языке кроме узбекского будет налагаться штраф на сумму до 110 долларов.

Публикация законопроекта вызвала оживленную дискуссию в интернете, отчасти за счет правительственных чиновников, обеспокоенным риском лишиться работы из-за неидеального владения узбекским языком. Ряд граждан, не владеющих узбекским и, что еще более важно в этом контексте, не умеющих свободно писать на нем (как правило, это представители славянских национальностей или других нацменьшинств, но в эту категорию также входит и значительное число этнических узбеков, которые лучше владеют русским языком), также выражали опасения, что подвергаются притеснению.

Аналогичные усилия по продвижению титульного языка за счет русского в таких государствах, как Украина и страны Балтии, в последние годы вызывали гнев Кремля. Якобы именно действия правительства Украины в этом направлении после Майдана послужили частичным оправданием российской аннексии Крыма, где русский язык в конечном итоге приобрел преобладающий статус.

Тем временем очевидно, что Ташкент проявляет осмотрительность, не желая ввязываться в слишком прямую конфронтацию с Москвой, и одним из признаков этого является то, что Узбекистану потребовалось четыре дня, чтобы ответить на заявление Захаровой, активно освещавшееся в местных СМИ.

Между тем депутаты парламента были менее осторожны. Депутат Акмал Бурханов, также являющийся председателем проправительственного общенационального движения «Юксалиш», позиционирующего себя как народное, сказал, что законопроект не должен «никоим образом воздействовать на динамику взаимоотношений Узбекистана и России».

«На каком основании Захарова пришла к выводу о том, что сторонники данного законопроекта составляют меньшинство, — по сообщениям, написал он в Telegram. — Вправе ли официальный представитель России рассуждать о том, противоречит ли этот вопрос интересам граждан Узбекистана, или не противоречит?».

Настаивая на праве Узбекистана самому решать, как регулировать использование государственного языка в официальных контекстах, МИД РУ подчеркнул, что в целом страна поддерживает беспрепятственное использование других языков в обществе.

«Нет никаких оснований для озабоченности относительно положения других национальностей, проживающих в Узбекистане», — говорится в заявлении узбекского внешнеполитического ведомства.

Бахром Исмаилов, член-основатель неправительственного объединения «Буюк келажак» («Великое будущее»), позиционирующего себя в качестве вспомогательной силы в реализации проводимых правительством реформ, сказал Eurasianet.org, что согласен с Захаровой в том, что сохранение русского языка отвечает интересам многих граждан Узбекистана.

«Русский язык активно используется во всех сферах жизни узбекского народа на протяжении почти 100 лет. И сегодня Россия является для Узбекистана главным торговым партнером и рынком труда. Поддержание достойного уровня знания русского языка среди населения — не политическая прихоть Марии Захаровой, а объективная необходимость», — сказал Исмаилов.

Кое-кто готов пойди еще дальше. В апреле прошлого года группа людей, назвавших себя представителями узбекской интеллигенции, предложила вернуть русскому статус языка межнационального общения.

«В Узбекистане более чем в два раза уменьшилось число школ с русским языком обучения, — написали сторонники этого предложения в коллективном обращении. — При такой тенденции есть опасения, что в ближайшие десятилетия практическое значение русского языка для населения будет утрачиваться, исключая узкую городскую прослойку. Этого нельзя допустить».