Москва — Люди, приказавшие в начале июня арестовать Ивана Голунова по сфабрикованным обвинениям в сбыте наркотиков, понятия не имели, что уже через несколько часов его имя узнают миллионы, и что новость о его задержании затмит выступления Владимира Путина и Си Цзиньпина на Петербургском международном экономическом форуме, который проходил в те дни.

Реакция оказалась настолько мощной (в Москве прошли демонстрации, а три газеты в знак протеста против ареста Голунова вышли с одинаковой первой полосой), что власти, продержав репортера за решеткой всего пять дней, 11 июня пошли на попятный. Обвинения с Голунова сняли, а Министерство внутренних дел объявило об отстранении от исполнения служебных обязанностей полицейских, причастных к этому делу.

Из-за чего возникла такая шумиха? В конце концов, Голунов — никакая не знаменитость, и уж тем более не политический тяжеловес. Это журналист, который до прошлой недели был известен лишь узкому кругу людей, к которому я с гордостью причисляю себя, поскольку знаком с ним 15 лет. Задержавшие его полицейские наверняка полагали, что он никто, а поэтому его можно нагло и беспардонно бросить за решетку.

Это была большая ошибка с их стороны. Именно непритязательная скромность Голунова вызвала протесты, каких Россия не видела уже несколько лет.

Голунов делал свою журналистскую работу тихо и профессионально, не заводя дружбу с важными шишками. Его работа говорила сама за себя. Именно по этой причине журналиста поддержали очень многие простые россияне. Увидев, что может случиться с квалифицированным специалистом, выполняющим свою работу, они с пугающей ясностью поняли, что и сами совершенно беззащитны перед машиной безопасности российского государства.

Конечно, Голунов в своей работе затрагивал весьма деликатные темы. Он вел журналистские расследования государственных закупок, заглядывал в темные углы бизнеса российских властей, где чиновники работают вместе с преступниками под защитой служб безопасности. Это высокодоходный бизнес похоронных услуг, коммерческие сделки Русской православной церкви, закупки, осуществляемые московской мэрией для ремонта улиц.

Хотя Голунов откапывал весьма неприглядную информацию, его нельзя назвать классическим «оппозиционным журналистом». Если бы одна из ниточек, за которые он тянул, привела его к Путину, он бы наверняка назвал его; но это не тот человек, который готов разоблачать весь правящий режим России, как это делают некоторые другие люди. Я знаком с Голуновым 15 лет, но не помню, чтобы мы когда-нибудь говорили на важные темы: о Путине, о власти, о демократии. Нет, мы болтали о друзьях, о жизни в далекой российской провинции, которую он изъездил вдоль и поперек по своим журналистским делам.

Вот почему арест Голунова 6 июня и предъявление ему обвинений в хранении наркотиков так напугало многих рядовых граждан. Далеко не каждый россиянин настроен на борьбу с путинским режимом. Но буквально все они чувствуют себя беззащитными перед полицией и спецслужбами, зная, что те вполне могут подбросить человеку наркотики и всего за пару минут исковеркать жизнь, лишить работы или бизнеса.

В 2004 году в российских тюрьмах сидело 40 000 человек за преступления, связанные с наркотиками. Сегодня таких людей невероятное количество — 140 000, и 80 процентов из них признались в хранении наркотиков. Часто они делали это на закрытых судебных слушаниях, не подавая никаких апелляций. Это удивительно, но у обвиняемых находят ровно столько наркотиков, чтобы против них можно было возбудить уголовное дело.

Странным образом наркобизнес в России стал для полиции инструментом вымогательства. Сегодня чиновник, пригрозив человеку обвинением в хранении наркотиков, может потребовать у него взятку, отнять бизнес, вынудить эмигрировать или просто заткнуть ему рот. (При этом я не хочу сказать, что наркомания в России не является серьезной проблемой — является, да еще какой.)

Иными словами, историю Ивана Голунова, в которой 11 июня вроде бы наступил счастливый конец, не следует понимать как очередной рассказ о борьбе западнически настроенных российских либералов с режимом. На его защиту выступило все российское медийное сообщество, в том числе, журналисты из проправительственных СМИ, таких как RT. Сам Голунов работает на зарегистрированный в Латвии информационный весбайт «Медуза», который другом RT никак не назовешь. Но Голунов появился в суде в футболке этого канала, на которой была надпись «Редакция требует крови». С его стороны это была просто шутка, но стойкий оппозиционный журналист такого бы не допустил.

Так что этот вопрос шире и масштабнее, нежели выступление за или против Путина. Он задел за живое всех, от бизнесмена и журналиста до гастарбайтера из Центральной Азии, потому что все они чувствуют себя незащищенными законом в сегодняшней России.

Теперь, когда Голунов вышел на свободу, а некоторых высоких полицейских начальников ждет наказание, крови требует не только редакция, но и значительная часть общества. Люди хотят видеть, как призывают к ответу и арестовывают руководителей, состряпавших это мерзкое дело.

В Италии убийство борца с мафией Джованни Фальконе в 1992 году вызвало такой мощный общественный резонанс, что в борьбе против мафии наступил переломный момент. В протесте против ареста Голунова присутствует похожее ощущение. Россияне хотят избавиться от жесткой хватки похожих на мафию служб безопасности, которые оказывают на них давление в повседневной жизни. Об этом они думают больше и чаще, чем о борьбе за истинную демократию. Хотя победа в одном сражении может создать условия для победы в другом.

Александр Баунов — старший научный сотрудник Московского центра Карнеги, главный редактор сайта Carnegie.ru.