Интервью с историком Анджеем Новаком (Andrzej Nowak) — сотрудником Ягеллонского университета и Польской академии наук.

Polonia Christiana: В последние месяцы в православном мире разгорелся ожесточенный спор между самым важным его институтом, Константинопольским патриархатом, и влиятельным Московским патриархатом. Причиной разногласий стала перспектива обретения Украинской церковью независимости от России. В итоге Москва разорвала отношения с Константинополем. Конфликт, однако, имеет не религиозную, а политическую подоплеку, речь идет в первую очередь о влияниях. Можно ли сказать, что такого серьезного кризиса в православном мире не было с XI века, то есть с момента разделения христианства на восточную и западную ветви?

Анджей Новак: Сложно в двух словах представить анализ тысячелетней истории православия, однако, этот конфликт несомненно имеет большое политическое значение и станет в этом плане одним из важнейших политических событий по меньшей мере с момента подписания Брестской унии. В любом случае он может обернуться очень серьезными последствиями.

Украинские православные обретут независимость от Москвы, а их, по оценкам статистиков, занимающихся изучением религиозной жизни на постсоветском пространстве, больше, чем православных в России. По количеству активно функционирующих православных приходов Украина превосходит РФ. Даже если допустить, что от этого влияния освободится не подавляющая, а просто значительная часть православных, которые до сих пор подчинялись Москве (то есть не просто Патриарху, но и фактически Путину), Кремль в любом случае лишится инструмента, который позволял ему осуществлять дополнительный духовный контроль, оказывать духовное воздействие на большую часть мира, именуемого в российской пропаганде «русским».

«Русский мир» включает в себя не только саму Россию, но также Белоруссию, Украину и, в принципе, каждого, кто хочет стать его частью, а также тех, кто туда не стремится, но кого хотела бы видеть в нем сама Москва (ее аппетиты распространяются не только на восточных, а на всех славян).

То, что происходит сейчас в отношениях между Вселенским патриархом (с точки зрения иерархии самой важной персоной в православном мире) и православием на Украине, то есть переход украинских православных под опеку Константинополя, это, на мой взгляд, серьезный удар по России, лишающий ее важного инструмента имперского доминирования над Киевом и, возможно, не только над ним. Напрашивается вопрос, что будет с Белоруссией. Однако одна Украина — это уже много, российские возможности будут там серьезно ограничены.

— Пресс-секретарь Кремля заявил, что Россия готова защищать православных на Украине. Это звучит абсурдно, потому что речь идет о православной стране. При этом на ум приходят ассоциации с польской историей XVIII века, когда россияне выступили в роли защитников иноверцев в Речи Посполитой, и для нас это закончилось разделом страны. Россия сейчас теряет духовную власть над украинскими православными. Украине следует опасаться новых проблем или, наоборот, она может праздновать победу, причем победу в политической сфере, ведь получения автокефалии добивались президент Порошенко и украинские депутаты?

— Следует обратить внимание на то, как комментируют эту ситуацию в России. Я смотрю российские каналы: и те, которые адресованы россиянам, и те, которые транслируются в мире. Обнаруживается два разных подхода. В послании, предназначенном для внутреннего потребления, на первый план выходит простой тезис: все это американский заговор, а патриарх Варфоломей — агент США, который идеализирует политику Вашингтона. Следовательно, православных жителей Украины нужно освободить из-под власти американцев.

Международной общественности рассказывается другая, более близкая к действительности версия. Согласно ей, Украина еще не одержала победу, поскольку, как совершенно справедливо отмечают россияне, православие там расколото. Ни о каком успехе не будет и речи, пока существуют два конкурирующих друг с другом патриархата. Они должны придти к согласию, создать единую автокефальную Украинскую православную церковь, выбрать одного патриарха. До сих пор один патриарх считал себя независимым от Москвы, а для второго украинское православие было частью православного мира, подчиняющегося Московскому патриарху.

Если они не объединятся, у России останутся шансы одержать в этом деле победу: она сможет провоцировать обострение противоречий, конфликт между украинскими православными. Это неблагоприятный для Украины сценарий, ведь к списку сфер, в которых существуют внутренние конфликты, добавится сфера духовная. При этом Россия обладает большими возможностями в области воздействия на украинскую внутриполитическую обстановку.

Перед православным духовенством на Украине и украинскими политическими элитами стоит важная задача. Они должны сделать то, что удалось в решающий момент, в 1918 году, полякам: хотя бы на мгновение забыть о политических и личных разногласиях. Я думаю, решающий момент для украинцев наступил именно сейчас. Если Украина использует шанс, возникший благодаря решению патриарха Варфоломея, у нее будет больше перспектив сохранить независимость, а, кроме того, выстроить ее на новом фундаменте, а не на том, каким служат воспоминания о Степане Бандере как главном национальном герое. Культ Бандеры связан с Греко-католической церковью и ее структурами. Она, однако, выступает, скажем так, атрибутом украинского патриотизма, исходящего с Западной Украины. Такой патриотизм несет в себе неприемлемые с нашей (и общечеловеческой) точки зрения элементы, ведь человека, несущего ответственность за геноцид, нельзя делать национальным героем.

С украинским православием такой проблемы нет, ведь оно не возносит Бандеру на свои знамена. Пока, однако, для нового украинского самосознания главную роль играет Греко-католическая церковь и патриотизм, опирающийся на культ Бандеры. Если Православные церкви, к которым принадлежат многие жители Центральной и Восточной Украины, не только подтвердят свое активное участие в борьбе за независимость (ведь украинские православные тоже неоднократно в нее вступали), но и смогут объединиться, создать структуру, не подчиняющуюся Москве, это будет огромным успехом. Украинцам удалось бы избежать сценария, разворачивавшегося в XVIII веке в Польше, когда Россия предпринимала недружественные шаги под лозунгом защиты православных. Такие возможности у Москвы есть, но как будут развиваться события, зависит от самих украинцев.

— В православном мире существует традиция, в рамках которой духовные власти позволяют политическому руководству вмешиваться в жизнь Церкви. В советские времена это было даже больше, чем вмешательство: коммунистические спецслужбы внедрились в церковные структуры. Проводился ли в России после краха коммунизма процесс декоммунизации, разоблачения агентов или, наоборот, ничего этого не было?

— Мне сложно назвать иерархов, которые выступали бы за процесс очищения, хотя, конечно, отдельные такие люди были. Некоторые священники, символом которых стал трагически погибший отец Александр Мень, хотели прервать преемственность между современными церковными структурами и так называемой возрожденной Православной церковью, которую создал в 1943 году Сталин. Она служила инструментом ему и следующим генсекам, и, как многие полагают, заплатила за возможность функционировать слишком высокую цену. Конечно, церковная жизнь бесценна, но компромисс с абсолютным злом, а так, пожалуй, мы можем охарактеризовать сталинский режим, отравил православное наследие последних 75 лет.

Некоторые священники пытались как-то изменить ситуацию, но к ним, скажем прямо, не прислушиваются. Победили сторонники продолжения традиции, не желавшие не только производить расчет с прошлым, но и каяться в грехах, которые… Я поставлю здесь многоточие, потому что бичевать других, конечно, проще всего. Однако православные россияне сами знают, доказала ли Православная церковь свою верность Богу и прихожанам в эпоху Сталина, Хрущева, Брежнева. Православные в России отвечают на этот вопрос, мягко говоря, по-разному, но в официальных структурах победило мнение, что возвращаться к этим вопросам не следует, а государство нужно признать законным покровителем миссии Православной церкви. Сейчас этим покровителем выступает Владимир Владимирович Путин.

— Москва в знак протеста против решения о начале процесса предоставления автокефалии Православной церкви на Украине разорвала отношения с Вселенским патриархатом. При этом Россия осталась важной для православного мира страной. Можно ли в этом контексте говорить о существовании сфер влияния? Поддержат ли Церкви других стран разные стороны этого спора?

— На сторону Москвы встал Сербский патриархат, об этом было заявлено довольно четко. В свою очередь, Греческая церковь, по всей видимости, ее не поддержит, несмотря на то что Россия обладает огромным влиянием на Афоне. Это важный центр мирового православия, и его спонсирует как российское государство, так и подчиняющиеся Путину российские олигархи (они оказывают финансовую поддержку нескольким важным монастырям). Конечно, в ближайшие месяцы мы увидим, как будут развиваться события, но, я думаю, Православная церковь Греции вряд ли поддержит в этом споре Москву, равно как и Православная церковь Румынии.

Нужно учитывать, что лишившись украинских приходов, Россия уже не сможет играть роль абсолютного лидера. Такова ставка в этом споре: Московский патриархат без Украины не сможет диктовать условия православному миру, поскольку будет уже не так силен, как прежде.

— То есть Россия утратит доминирующее положение?

— Да, она может лишиться возможности оказывать влияние на мировое православие. Она, несомненно, была самой крупной и самой влиятельной, но с точки зрения истории, престижа первое место занимал Константинополь. Тем не менее Москва могла сказать: «мы превосходим вас числом и у нас больше денег». Конечно, у РПЦ в любом случае будет больше денег, чем у любой другой Церкви, но если она лишиться такого большого количества верующих, подчинявшихся Московскому патриархату, она уже не будет обладать прежним влиянием, которое Россия использовала в качестве инструмента своей политики. Думаю, православию это пойдет на пользу.

— Пока мы не знаем, какую позицию займут другие православные страны, но если процесс предоставления автокефалии на Украине увенчается успехом, а местные Церкви договорятся друг с другом и таким образом отстоят независимость, не решат ли другие тоже выступить с аналогичными требованиями?

— Думаю, это вполне возможно. Напомню, что в межвоенный период польское государство добилось предоставления Православной церкви в Польше автокефалии. Впрочем, в СССР Патриархат тогда ликвидировали.

— Российские православные выступали против такого решения…

— Разумеется. Они выступали против, но официальный статус все равно удалось изменить. Я думаю, что руководство разных стран (а у православных, не только российских, церковные круги традиционно прислушивается к государственной власти) может воспользоваться этой ситуацией, чтобы вывести свои Церкви из-под политического влияния России. Там, где влияния Кремля сильны, скорее всего, ничего не изменится, но государства, где Москва не занимает господствующего положения, могут решиться разорвать эти связи.

— Благодарю за беседу.