Кошмар ядерного сдерживания становится особенно очевидным во время природных, а не рукотворных катаклизмов. Несмотря на все ранние предупреждения, увеличение транспортного потока, подготовки правительства и траты кучи денег, тысячи людей все равно страдают от больших штормов и пожаров. Межконтинентальная баллистическая ракета с ядерной боеголовкой и скоростью землетрясения застает целое население страны врасплох.

Опустошение после масштабных бомбардировок во время Второй мировой войны, кульминацией которых стал ядерный удар по Хиросиме и Нагасаки, усилило «пещерное» мышление, рожденное в траншеях Первой мировой. Этому также поспособствовал рост военной силы в воздухе на протяжении послевоенных лет двадцатого века.

В начале ядерной эры казалось, что строительство бункеров в военные времена нужно значительно расширить. Поскольку бомбы становились мощнее, планы по строительству укрытия от них процветали. Общественную защиту от ядерной атаки осложняли два фактора: масштаб угрозы и цифры. Эффект от применения ядерного оружия настолько велик, что для защиты нужны чрезвычайные меры. А подсчет цены защиты огромного населения очень быстро вывел астрономическую сумму. И речь шла не только о расходах на массовое строительство, но и о масштабном социальном переформатировании под нужды длительной общественной жизни в бункерах.

В 1956 году президент Дуайт Эйзенхауэр поставил вопрос: «Если предположить, что ядерная война начнется, что я должен сделать?». И ответы удавалось найти. Один из них дал аналитический центр RAND. Один из коллег Германа Кана, который прославился размышлениями на тему ядерной войны, предположил: если города не могут «убежать» от последствий ядерного удара «горизонтально», тогда стоит попытаться «сбежать вертикально» — под землю. Роберт Панеро проводил надзор над исследованием в 1957-1958 годах о построении масштабных бункеров под каждым городом в США. Это исследование профинансировал «Фонд Форда».

Бункеры для сотен тысяч людей нужно было закопать на глубину 300 метров под землю под населенными пунктами. Этого достаточно, чтобы спастись от взрыва даже мегатонной водородной бомбы. Входы таких бункеров были широкими, словно дверь торговых центров, и повсеместными, как входы в метро, чтобы люди могли спуститься туда с различных точек за считанные минуты. Безопасно живя в этих подземных городах, американцы должны были придерживаться военной дисциплины, спать в больших общих комнатах, есть в общих столовых под наблюдением специальных служащих, а также ходить мыться группами. Американцы как тогда, так и сегодня кажутся маловероятными кандидатами для такой жесткой социальной структуры.

Предложенный проект был колоссальным. На его воплощение нужно было потратить половину ВВП США в 1957 году. Но целью было спасти 86% американцев от последствий глобальной термоядерной войны. Предложение Кана и Панеро было подробным и всеобъемлющим. Но оно почти положило конец программе гражданской защиты. «Мы все больше убеждались, что изменение общества будет неприемлемым. Не было даже вопроса о потере целого общества из-за ядерной войны. Но даже несмотря на это, можно было спасти жизнь в бункерах от загрязнения. Сам опыт был очень тревожным для меня и других участников. Был ли это единственный способ решить проблему? Предложенное решение было похоже на управление страной в военном положении», — писал член Gaither Committee Спурджен Кини.

В 1959 году появился более обнадеживающий сценарий для американского образа жизни. Его сформулировали студенты Архитектурного колледжа Корнелла. На занятиях профессора Фредерика Эдмондсона они разработали план создания постапокалиптического города-компании. Девять тысяч жителей гипотетического города в штате Нью-Йорк могли спуститься в коммунальное бомбоубежище через лестницу в начальных школах и зданиях в центре, пережить 20-мегатонный ядерный удар за 10 миль от города, а затем поддерживать работу заводов и школ, пока ядерное загрязнение не развеется. Приюты и соединительные тоннели в течение всего времени до начала войны должны были служить обществу в качестве торговых площадей и мест для проведения встреч. Но, как и в случае большинства учебных проектов, этот план, несмотря на впечатляющий список сторонников в правительстве и бизнес-кругах, был отвергнут.

Описывая реальный масштаб проблемы, специалисты RAND, вероятно, напугали общество и заставили отбросить даже рабочие решения. Ответ президента Эйзенхауэра на выводы Gaither Committe был по-военному мрачным: «Нельзя допустить войну такого типа. У нас не хватит бульдозеров, чтобы расчистить улицы от трупов». История гражданской защиты в Америке одна из самых недооцененных и игнорируемых со времен Карибского кризиса. «Никто просто не хочет думать об этом. Если бомбоубежища сократят потери, например, со 100 миллионов до 50 миллионов людей, это все равно означает, что десятки миллионов людей погибнут», — сказал автор блога Atomic Skies по имени Марк.

Вся американская программа защиты гражданских от ядерной войны не оставила после себя ничего, кроме ржавых табличек с надписью «ядерное бомбоубежище» на домах. Однако, есть и другие примеры. Швейцария, к примеру, начала масштабную и непростую программу сооружения соединенных хранилищ. До 1980-х годов более 80% швейцарцев имели возможность быстро получить защиту. Как отметил Герман Кан, ядерное сдерживание работает только тогда, когда оппонент верит, «что вы готовы рискнуть Лос-Анджелесом, чтобы достать Москву или Пекин». Серьезная гражданская защита делает такую угрозу убедительной. А пустая учтивость в сфере обороны ставит в опасное положение всех.