Как известно, чувствовать иронию — способность, данная далеко не всем. Поэтому когда депутат Станислав Стронский (Stanislaw Stronski) в польском Сейме назвал успешное польское наступление в августе 1920 года против Красной Армии «чудом на Висле», там вспыхнули овации. При этом слова депутат таили в себе едкий подтекст по отношению к «украинской авантюре», в которую генералиссимус Юзеф Пилсудский, тогдашний глава государства, в апреле втянул Польшу, устроив наступление на восток, и над которой теперь издевался Стронский. Но сторонники Пилсудского в Сейме его иронию не поняли, и «чудо на Висле» стало славной страницей в истории возрождения Польши в XX веке.

Одиннадцатого ноября 1918 года, в день, когда Германская империя подписала в Компьене перемирие с Антантой, Пилсудский в качестве «временного главы государства» взял власть в Польше в свои руки. За месяц до этого Регентский совет в Варшаве провозгласил независимость государства и положил тем самым конец длившемуся 123 года периоду угнетения, во время которого Польша была разделена между Россией, Австрией, Пруссией и соответственно Германией.

Но что стояло тогда за понятием «Польша», где пролегали ее границы? Одни мечтали о возрождении старой империи Пястов, к которой относились когда-то Силезия и другие части Германской империи. Другим грезилось восстановление империи Ягеллонов и Унии с Литвой, простиравшейся далеко на Балтику, в Белоруссию и Украину вплоть до Черного моря. На этих представлениях базировались и обширные требования, с которыми Польша выступила на Версальской мирной конференции.

Передвижение границы на Запад, что соответствовало бы французской концепции создания «санитарного кордона» между Германией и Советской Россией, было отвергнуто Англией. В Лондоне хотели сохранить Германию как потенциальный оплот борьбы с большевизмом. Это вполне соответствовало желаниям Пилсудского и его сторонников. Они мечтали о восстановлении Польши в границах XVII века.

Гражданская война, сотрясавшая тогда Россию, давала для этого шансы. С 1918 года режим Ленина боролся за свое существование с белыми армиями и экспедиционными корпусами различных мировых держав. Пилсудский воспользовался вакуумом во власти, возникшим после отступления немецких и австрийских войск с востока, и начал постепенно двигать границу на восток, постоянно вступая в бои с советскими войсками. Когда стало ясно, что Красная армия победит в гражданской войне, он нанес удар. 25-го апреля 1920 года польские армии начали большое наступление, намеренно игнорируя предупреждения Высшего совета Антанты (Англии, Франции, Италии, Бельгии и Японии).

Уже 7 мая столица Украины Киев была захвачена польской армией. Но полякам не повезло, также как и грекам, которые в то же самое время с молчаливого согласия держав-победительниц пытались урвать себе кусок Османской империи. Логистика на бездорожных, разоренных войной просторах Востока была полностью парализована. И хотя польские войска были высоко мотивированы и многие солдаты обладали боевым опытом, приобретенным во время Первой мировой войны в боях на разных сторонах, но воевать им приходилось, чем попало, и часто даже не имея на ногах обуви.

Им противостояла Красная армия, организованная Львом Троцким, победившая с большими потерями в гражданской войне и превратившаяся в хорошо вооруженный боевой инструмент, к тому же еще приводившийся в движение мощной идеологией. «На Западе решается судьба мировой революции, через труп Польши лежит путь к всеобщему мировому пожару», — так было сказано в приказе от 2 июля, изданном бывшим царским офицером, а теперь командующим Западным фронтом Михаилом Тухачевским. Так началось советское контрнаступление.

Но у большевиков были другие планы. Для них Польша была последним бастионом, который необходимо было раздавить, чтобы, наконец, экспортировать мировую революцию на Запад. Некий «Польский Революционный Комитет» под предводительством основателя Чека Феликса Дзержинского, отпрыска обедневшего польско-литовского дворянского рода, был готов в Белостоке захватить власть в Польше. Несколько советских армий приготовились переправиться через Вислу, чтобы взять польскую столицу Варшаву в клещи.

В этот момент у Пилсудского родился дерзкий план. Частично дезорганизованные польские войска должны были окопаться у Вислы и за ней или настолько отойти вглубь территории, чтобы противник занял освободившиеся пространства. И в том, и в другом случае поляки должны были отвлечь советские части и сковать их, чтобы дать возможность некой «резервной армии» проникнуть в пустоту, возникшую между западным и юго-западным фронтом. Это соединение состояло из 20 тысяч опытных и высоко мотивированных бойцов, к которым должно было присоединиться несколько дополнительных дивизий.

Французская военная миссия, консультировавшая в это время польское руководство, посчитало план полным безумием, не в последнюю очередь потому, что до тех пор Пилсудский сумел набраться опыта скорее как революционер и политик, а не как военноначальник. Многие командиры Пилсудского также выражали свои сомнения, но их убедил аргумент, что только этот рискованный маневр с флангов может предотвратить прорыв фронта.

Сталин и его товарищи из Царицына

Кое-кто помог своими интригами осуществлению польских планов: Иосиф Сталин. Будучи политическим комиссаром юго-западного фронта, он хотел выслужиться перед Лениным. Кроме того, он ненавидел бывших царских офицеров типа Тухачевского, которые встали на службу революции. Поэтому он задержал продвижение наводившей ужас на противника конной армии его товарища Семена Буденного, царского унтер-офицера, сделавшего во время гражданской войны карьеру и ставшего позже одним из самых влиятельных приближенных Сталина.

План Пилсудского сработал. Его радиоразведка смогла расшифровать советский код. Кроме того, удалось нарушить радиосвязь Тухачевского, в результате чего красные дивизии не получали приказов, несли огромные потери в боях с оборонявшимися польскими войсками и лихорадочно отступали. Ленин понял, что победа поляков будет опаснее для мировой революции, чем победоносный прорыв, который ей вряд ли поможет, и заключил в Риге мир с Польшей. Граница Польши была передвинута на восток на расстояние от 200 до 300 километров от линии Керзона.

Триумф окружил Пилсудского нимбом, благодаря которому он до своей смерти в 1935 году считался самым сильным политиком Польши. Сталин не забыл конфликта с Тухачевским и устроил ему в 1937 году показательный процесс, в результате которого тот погиб. После заключения пакта, который красный диктатор в августе 1939 года заключил с Гитлером, он в сентябре 1939 года дал приказ Красной Армии вторгнуться в Польшу. Граница между двумя диктаторами была установлена приблизительно по линии Керзона. Она до сих пор является восточной границей Польши.