Следы одной исторической личности в Сербии
Даже те, кому ничего не известно о российско-сербских отношениях, не могут не заметить, что на центральном месте в Белграде, прямо напротив канцелярии президента Сербии, стоит большой памятник последнему императору Российской империи Николаю II Романову. Если прохожий присмотрится к этому памятнику и увидит, что это подарок от Российской Федерации, то может подумать, что таким образом россияне попытались символически обозначить свое присутствие в Сербии и на Балканах. Поводом для этого могла послужить 100-летняя годовщина начала Первой мировой войны. Прохожий может подумать, что никакого другого значения этому памятнику придавать не стоит. Однако памятник царю Николаю появился в Белграде, где все еще нет монумента ни королю Петру I, ни королю Александру Карагеоргиевичу, хотя оба они — важные для сербского народа исторические личности, которые правили в тяжелые времена той же Первой мировой войны. Сербы еще не пришли к консенсусу по поводу памятника этим лидерам, а вот установка памятника императору прошла без всяких споров и возмущений, хотя протесты — обычное дело, когда речь идет об установке в столице нового памятника.
Царь Николай оставил в Белграде и Сербии след, который намного превосходит один подарок от Российской Федерации. Вообще Россия в этом отношении намного больше обязана Сербии и Королевству Югославии, ведь именно там хранили память о мужестве и благородстве последнего российского императора во времена, когда в СССР и в мире, казалось бы, о нем забыли навсегда, как и об империи, которой он правил. Эта память жила среди сербов и сохранилась, как у нас обычно сохраняются трагические и героические сказания, несмотря на исторические перипетии и беды, свалившиеся и на сербский, и на русский народ. Так, в Русском некрополе на Новом кладбище в Белграде стоит памятник «Русской славе», который в том числе посвящен «царю Николаю Второму и двум миллионам русских солдат, ставших жертвами Первой мировой войны». Этот монумент считается одним из первых, если не первым памятником, воздвигнутым в честь царя Николая в мире.
А вот посетители собора св. Александра Невского в Дорчоле могут увидеть там две таблички с посвящениями. На одной написано: «Петру Великому, королю-освободителю», — а на второй: «Николаю Второму, царю-мученику». Храм построен в 1929 году, и выходит, что сербы, назвав последнего Романова «царем-мучеником», еще до Второй мировой предвосхитили решение Русской православной церкви, которая канонизировала царскую семью как святых мучеников только в 1981 году (Русская православная церковь заграницей) и в 2000 году (Московский патриархат).
Возможно, самая интересная история, связанная со следами последнего русского царя в Сербии, — необычный случай с фреской царя в монастыре Жича. Это произошло в Церкви св. Саввы (построена она была в 1935 году под покровительством владыки Николая). После землетрясения в Кралеве в 2010 году упала одна из деревянных стен, за которой была обнаружена фреска Николая II, написанная известным русским иконописцем из белых эмигрантов — бароном Николаем Мейендорфом. После прихода к власти коммунистов монахини спрятали фреску, опасаясь, что из-за нее новые власти могут нанести ущерб церкви. Так фреска оставалась забытой до тех пор, пока ее не открыло землетрясение, после которого она немедленно превратилась в место паломничества как «первая икона св. царя Николая» и стала важной достопримечательностью для всех русских, приезжающих в Сербию.
Исторические факты и дополнения
Несомненно, нужно отличать Николая Второго Романова как историческую личность от «нашего царя Николая», память о котором хранится в сербском сознании и мифологии. Нашу национальную мифологию, точнее «мифоманию», часто критикуют, называя «камнем в ворота прогресса», «основой сербских иллюзий о мире» и «склонностью заменять правду мечтами и нереальными ожиданиями». Однако сербская склонность «закручивать истории» (пусть это ночной кошмар для историков) на самом деле является одной из важнейших и полезнейших черт сербского национального характера. Научная историография с ее специальной методологией, проверенными источниками и более или менее неоспоримыми фактами, конечно, является культурным императивом любого уважающего себя общества. Однако национальный эпос и устойчивые мифы с их мощью и охватом намного лучше с педагогической, этической и метафизической точек зрения. В этой связи сербские мифологические личности не только ярче, интереснее и символически чище, чем их серые и амбивалентные исторические прототипы, но и их роль в формировании национального сознания во много раз важнее и существеннее. Все это, разумеется, касается и образа царя Николая, каким он запечатлен в сербской национальной памяти, и каким его представляют в разного рода рассказах. Этот образ, как любой миф, несколько упрощен и схематичен, но в эстетическом, жанровом и даже нравственном отношении очаровательнее оригинала.
Однако это не означает, что память о последнем русском царе среди сербов не основана на исторических фактах. Существует два факта, особенно важных для понимания огромного расположения, которое сербский народ испытывает к трагически убитому русскому монарху. Оба эти факта связаны с историческими решениями, принятыми царем во время Первой мировой войны. Во-первых, Николай решил, что Россия вступит в войну непосредственно после того, как Австро-Венгрия объявила войну Сербии, и тем самым полностью перечеркнул австрийские военные планы. Россия заставила Вену немедленно отправить на восточный фронт практически половину своей армии, вооруженной до зубов и уже готовой вторгнуться в Сербию со стратегически наиболее удобного северного направления. Необходимость одержать стремительную победу и жестоко наказать сербов привела к двум хорошо известным поспешным вторжениям через Дрину, но сербские войска успешно отбили их, одержав убедительную победу при Цере и у Колумбары. Войска Австро-Венгрии пошли на преступление настоящего геноцида против населения Мачвы и Подринья во время этих двух неудачных вторжений. Но, одержав победу при Цере и у Колумбары, сербы все же выиграли для себя целый год на передышку от убийств и разорений. Если учесть оба эти факта, то без преувеличения можно сказать, что своим решением вступить в войну Николай спас Сербию от уничтожения. Стоит также вспомнить, что это решение — по мнению многих поспешное — о вступлении неготовой России в войну стоило Николаю и империи, и короны, и семьи, убитой на его глазах. Таким образом, эта история приобретает высокий трагический пафос и приближается к вершинам великих драм мировой литературы и ее самых блистательных персонажей, таких как Антигона и Гамлет. Здесь историческая правда о царе Николае максимально сближается с мифом о царе Николае. Дело в том, что российский монарх, вне всяких сомнений, принял решение о вступлении в войну из чисто нравственных соображений, чтобы прийти на помощь маленькому сербскому союзнику, которому грозило полное истребление.
Сразу после войны, которая вылилась в России в кровавую революцию и жестокую Гражданскую войну, и которая поставила Россию на грань самоуничтожения, сербский народ получил возможность отблагодарить своих союзников и добродетелей. Сербы приняли белогвардейцев в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, как никто другой в мире. Отчасти это объясняется традиционными братскими связями сербского и русского народа, но отчасти также связано с чувством ответственности за русский народ и Россию. Русские пострадали в Первую мировую войну так же, как сербы, и вступили в нее, потому что не хотели бросать сербов на произвол Австро-Венгрии. Известно, что культурный обмен, который произошел между сербской элитой и тысячами ученых, деятелей искусств, инженеров и интеллектуалов, бежавших из России в Югославию, во многом обусловил малый культурный ренессанс сербского народа, наступивший в межвоенный период. Кроме того, этот обмен помог закрепить память о трагически погибших Романовых в сербском национальном сознании и создать в русской национальной памяти культурную и сакральную модель на будущее.
Косовский миф и последний русский царь
Любовь и благодарность сербского народа царю Николаю и царской России связаны с его политическими решениями во время войны. А вот трагическая гибель царя и его семьи сыграли главную роль в том, что образ Николая из истории перекочевал в легенды. Жестокое ритуальное убийство царской семьи, в том числе четырех княжон и царевича Алексея (он и его сестра Анастасия были несовершеннолетними), — это сама по себе страшная сцена, которая заставляет забыть об исторических фактах и данных и граничит с жанром политического ужаса. Нет никаких сомнений в том, что смерть Романовых с полным правом можно назвать мученической. (Ведь разве может человек подвергнуться большему мучению, чем наблюдать, как на его глазах убивают всю его семью?) Также бесспорно то, что все они приняли смерть кротко, смиренно и непоколебимо исповедуя свою православную веру. Но в сознании сербского народа совсем другой аспект стал ключевым в восприятии этого преступления, а именно — утраченное государство.
Миф о потерянном государстве — стержень сербского национального существования со времен утраты самостоятельности в XV веке и вплоть до национального возрождения в веке XIX. Потеря царства — увертюра и кулиса для самой возвышенной сербской национальной легенды: Косовского мифа. Несмотря на циничные и насмешливые замечания оторвавшихся от народа элементов (многие из них уже «сменили народ» и превратились в хорватов, албанцев, боснийцев и даже «черногорцев»), которые называют Косовский миф «воспеванием величайшего сербского исторического поражения», история о битве на Косовском поле — это, прежде всего, высоконравственный сюжет, продолжающий традиции самых мощных и героических сюжетов древности. Это рассказ о борьбе за идеал: за свободу, правду, истину, которые сами по себе представляют большую награду, чем любые материальные блага, получаемые политической борьбой или войной. Выбор Лазаря бороться за Царство Небесное вместо того, чтобы ввязаться в грязную и кровавую междоусобную борьбу за восстановление уже утраченного сербского земного царства, — сюжет равный лучшим образцам мировой литературы. Лазарь сделал более чем правильный выбор: он положил голову на плаху и остался в памяти своего народа святым, хотя без труда мог получить свой кусок царства от турецкого султана. Лазарь мог затеряться в потоке истории, став еще одним сербским вельможей, который «сменил окраску», и чьи дети впоследствии стали потурченцами, чтобы сохранить свои аристократические привилегии, как сделали многие другие.
Идея о нравственности в политике как отягощающее обстоятельство в русско-сербских отношениях
В мире сербский народ небезосновательно называют «цареубийцей». Многие века сербский народ вел борьбу и жил под гнетом самых разных империй, которые хотели подчинить его себе. Кроме того, наша культура вообще в основе своей крайне антиимпериалистическая, эгалитарная и солидарная со всякого рода борьбой за свободу, где бы она ни велась. Поэтому неудивительно, что «своими царями» сербы считают двух человек, которые в принципе не могли ими быть: царя Лазаря (он был князем) и царя Николая (он был царем России, а не Сербии). Царство обоих — царство небесное, и это единственное царство, которое в сербской традиции пользуется подлинным авторитетом. На самом деле и Лазарь, и Николай сделали то, чего никогда не смогли бы достичь политическими средствами, имевшимися у них в распоряжении. Они превратились в настоящих лидеров и иконы не только своего, но и других народов (и не только православных). Ведь смелость, честь и личное достоинство нравятся всем и восхищают всех, в ком не погибла собственная человечность.
При этом царь Лазарь и царь Николай являются не только мифологическими фигурами, вдохновляющими сербский народ. Они — образец того, как истинный государственник должен управлять своей страной как на внутренней арене, так и на внешней. Образ царя Лазаря заставляет сербов презирать собственных политиков с их извечной расчетливостью, мелким политиканством, алчностью и трусостью. Это касается не только их отношения к Косово: идеальный (идеализированный) правитель, такой как Карагеоргий, Негош или король Петр, никогда не унижает ни себя, ни свой народ. Он смело выступает против врага, «думая не о том, какая сила идет против него, а о том, какую святыню он защищает». Такой правитель всегда без остатка разделяет судьбу своего народа. Поэтому неудивительно, что современные политики никого не ненавидят так же, как царя Лазаря, и ничто не презирают так же, как его Небесную Сербию. Ведь в сербской национальной памяти они всегда останутся никем и ничем, песчинкой в историческом потоке, в котором задерживаются только легенды.
Общая культура памяти
Конечно, все взаимосвязано. У Сербии есть право ожидать, что Россия будет верна образу царя Николая и его замученной семьи только в той степени, в какой она сама готова быть верной образу царя Лазаря и косовских мучеников. Этим, разумеется, откровенно манипулируют, и главные «поборники» Сербии больше всех требует, чтобы Россия пожертвовала собой во имя Сербии так же, как сделала это сто лет назад. Хотя сами они ни за что не готовы пожертвовать и малой толикой своего комфорта, тем более во имя Сербии. Когда Россия вступила в Первую мировую войну, она не стала Большим братом на школьном дворе, за которым прячется задира, затеявший драку. Нет, Россия и Сербия в той войне были союзниками. Ни одна из них не вступила в войну по прихоти, и обе пострадали больше, чем можно было ожидать от одного народа или государства. Этот героизм и солидарность представляют собой самый главный залог братства двух государств, и если они не в состоянии повторить подвиг, то по крайней мере общими усилиями стоит сохранить память о тех, кто положил на алтарь свободы все, что у него было.
В этой общей культуре памяти русские могут предложить нам образ Николая как парадигму истинной дружбы и союзничества, а сербы русским могут предложить образ царя Лазаря, чтобы он постоянно напоминал им, что иногда стоит вступить даже в неравный и нерациональный бой. Тогда на следующий день будет кому насладиться материальными благами, такими как «вино и белая пшеница» (слова из Косовской клятвы — прим. перев.). Ведь «не хлебом единым жив человек», и не смерть — то худшее, что может постигнуть человека. Кто понимает это, и кто таким образом достигнет жизни вечной, тому и на земле будет воздвигнут «памятник нерукотворный». Поэтому жертва Романовых была не напрасной: их мученический подвиг превосходит любой политический успех, которого они могли добиться. И нет более благодарного почитателя памяти их жертвы, чем сербский народ, который сегодня живет и выживает благодаря ей, и который, несмотря на все перипетии последних ста лет, остался достоин этой жертвы.
В основу этого текста лег доклад «Император Николай II в мифотворческом сознании сербского народа», с которым Никола Танасич выступил 18 мая 2018 года в Екатеринбурге на Международном форуме, посвященном 150-летию со дня рождения царя Николая II. Форум стал одним из главных мероприятий в рамках празднования юбилея последнего русского царя в год, когда также отмечается 100-летняя годовщина убийства царской семьи. Никола Танасич из организации «Нова српска политичка мисао» был там единственным представителем Сербии. На литургии 19 мая в Храме на Крови, построенном на месте убийства царской семьи, священники упоминали сербского князя Лазаря, как героя, с которым перекликается трагедия русской царской семьи. Его историю они узнали из сочинения владыки Николая.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Лучшие
Показать новые комментарии (0)
Все комментарии

| 2 Конечно было бы не плохо остаться в стороне от мясорубки, но не получалось.

| -4 Если рассказать автору, сколько народу в России хотело немедленно расстрелять Николая Романова в 1918 году за Кровавое воскресенье и прочие достижения царизма в виде толстых буржуев, открыто жирующих на военных заказах в то время, как солдаты сотнями тысяч гибли на фронтах, то будет ли он все столь же благолепно рассуждать о достоинствах царя? Раскрыть всю ветку (3 сообщений в ветке) 
| 1 Etwas, отвечено ниже. 
| -2 Что то напоминает... толстые буржуи... прямо как сейчас 
| 0 bysnes, капитализм везде одинаковый, К.Маркс его вполне подробно описал, все у него описанное можно увидеть прямо сейчас - и поглощение мелких фирм большими, и повышение пенсионного возраста, и нежная забота государства о капиталистах, чтобы они не обеднели, и их близких, чтобы и у них всегда были должности с большими зарплатами в богатых организациях. 
| -7 чтобы Россия пожертвовала собой во имя Сербии так же, как сделала это сто лет назад.
Раскрыть всю ветку (1 сообщений в ветке) 
| 3 anakoshyka, цыгане волнуются об русско-сербской дружбе? )) 
| 1 У меня монитор замироточил. 
| 3 Etwas, на фоне Картавого и Кo, за один 1918-й год уработавших людей в разы ( если не в десятки раз ) больше, чем в т.н. "Кровавое воскресенье" ( Романов лично распоряжение расстрелять отдавал, говорите?) и даже в процессе Столыпинских военно-полевых судов 1905-07 гг, Николай Александрыч практически Иисусиком выглядит ( хоть не шибко лично мне и ндравится как правитель). Раскрыть всю ветку (10 сообщений в ветке) 
| 0 Porcupine X, вы сравниваете несравнимое - полномасштабную гражданскую войну с мирным временем. В мирное время вовсе не обязательно убивать людей, можно с ними поговорить и разрешить конфликт путем переговоров и уступок справедливым требованиям. 
| 0 Porcupine X, вот что несли царю рабочие, а в ответ получили только пули:

| 0 Etwas, Анархист В. М. Волин отмечал, что петиция в своей окончательной форме представляла собой величайший исторический парадокс. «При всей лояльности к царю от него требовалось ни более ни менее, как дозволить — и даже совершить — революцию, которая в конченом итоге лишила бы его власти… Решительно, это было приглашение к самоубийству». Т е петиция была величайшей провокации и организаторы шествия хотели крови для дискредитации царя, им это удалось - по сценарию Онижедети 
| 0 Цапля серая, есть такое понятие как компромисс, когда одни требования исполняются, а другие нет, причем по исполняемым требованиям тоже могут быть компромиссы - исполнять целиком или частично. Все это предмет переговоров, а вовсе не галочка, которую можно только снять или поставить. Если вместо переговоров от Николая Романова следуют выстрелы, то Николаю не нужно обижаться на свою судьбу, являющейся зеркальным ответом тех, в кого стреляли его войска. Жалеть нужно его семью, а не его самого, оказавшегося не способным сохранить ей жизнь, не говоря уже о государстве. 
| 0 Etwas, добавлю к Цапля серая:

| 0 > По воспоминаниям современников, царь должен был рабочей депутации немедленно и клятвенно обещать подписать два указа

| 0 Etwas, ...ну на эту тему я уже говорил выше: Николай Александрыч как правитель как минимум вызывает вопросы.

| 1 >А тот - ничего вразумительного в ответ. "Военные, типо , всем рулили..."

| 0 Etwas, Именно плыл, а не раздавал приказы расстреливать. Поэтому вертаемся к тому, счего я начал - на фоне Картавого ( боровшегося сотоварищи против "последствий правления Николая Кровавого" между прочим) он - Иисусик конкретный. 
| 0 Porcupine X, В.И.Ленин, или как вы его неприлично обзываете, Картавый, исполнил все требования рабочих практически в полном объеме, на что Николай Романов в своей ограниченности оказался неспособен и за что поплатился не только своей жизнью, что вполне заслуженно, но и жизнью своей семьи, что весьма прискробно до сих пор. Когда на старости лет вас оставят без пенсии и медицинского обслуживания, да еще и выгонят на улицу за неоплаченное жилье, то вы еще вспомните Ленина добрым словом. Кстати, ваша 40-часовая рабочая неделя, ваш оплачиваемый отпуск и ваша будущая пенсия - это его заслуга, добытая в той самой гражданской войне, которую вы так не любите. Именно за это умирали рабочие, когда сражались с белыми, чехами и интервентами. И вот прямо сейчас капиталисты у вас все это постепенно отнимают - следите за голосованием в Госдуме, сначала отнимут пенсии, потом упростят увольнения, потом увеличат рабочий день и т.д. 
| -6 Тем временем в Белграде после первой артиллерийской атаки многие женщины кинулись переодевать мальчиков в юбки и закутывать в платки, надеясь, что девочек вражеские солдаты обижать не станут». Раскрыть всю ветку (1 сообщений в ветке) 
| 1 Ну то есть они не сомневались в ориентации натовских вояк, плечевая? ;) 
| -3 Сербские власти понимали, что разгромить Австрию на поле боя нечего и надеяться. Однако, если удастся продержаться хотя бы до тех пор, пока могущественные союзники не начнут побеждать на других фронтах, побороться стоит. Из пепла империи Габсбургов восстанет панславистское государство Югославия. В школах дети учили географию бывших сербских земель – Македонии, Далмации, Боснии, Герцеговины, Хорватии, Баната и Бачки – как свою собственную. Вид другого берега Дуная, писал сочувствующий английский путешественник, «дорог каждому сербу, который с щемящим сердцем смотрит на остатки своей империи, на дома бывших соотечественников, приютившиеся в коричнево-желто-голубых долинах». За это они бы с радостью сразились – ведь, как гласит древняя сербская поэма, «я серб, и я рожден, чтобы стать воином». Раскрыть всю ветку (1 сообщений в ветке) 
| 1 anakoshyka, ну, положим, Хорватия к Сербии как территория не относилась - сидели хорваты под венграми как минимум уже при Батыевом наезде на Европу ( а то и пораньше) . А далее вместе с последними - под австрияками. 
| 0 Сегодня у Сербии другой царь. Его зовут НАТО. 
| -2 Сербы Нашего царя почитают, а мы искусно их предали - слили товарищи. 
| 0 Это кто сказал что он был последний?
Показать новые комментарии (0)Ровно
И Сербия здесь не причём.
Без России, уже через пару месяцев после начала войны, Европа вся лежала бы под Германией - Австро-Венгрией.
И дальше повторился бы 1941 - поход объединённой Европы на восток, возможно даже в союзе с Великобританией.
Вообще расклад сил перед началом Первой мировой войны, это выдающийся успех Российских дипломатов, военных и самого Императора.
Извечные враги России Немцы, Англичане, Лягушатники, Австрийцы, Турки убивали друг друга. В кои веки Россия оказалась в лагере сильнейших. Победа была неизбежной. Московский Патриарх становился Вселенским - Константинопольским. Московия - Третий Рим.
И эта "неизбежность победы" и сыграла злую шутку. Превратить войну в Отечественную не получилось.
Etwas
Porcupine X
bysnes
Etwas
anakoshyka
Сербы, идите на ...
крымнаш
Svistulka
Porcupine X
Etwas
Etwas
"Государь! Нас здесь больше трехсот тысяч — и все это люди только по виду, только по наружности; в действительности же за нами не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать наши нужды, принимать меры к улучшению нашего положения.
Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса, — бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу. Пожалеть рабочего, забитого, бесправного, измученного человека — значит совершить тяжкое преступление!
Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть, — умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа."
Цапля серая
Etwas
Porcupine X
По воспоминаниям современников, царь должен был рабочей депутации немедленно и клятвенно обещать подписать два указа — о всеобщей политической амнистии и созыве всенародного Земского собора. Если царь соглашался, Гапон выходил к народу и махал белым платком, что означало сигнал к всенародному торжеству. Если царь отказывался, Гапон выходил к народу и махал красным платком, что означало сигнал к всенародному ВОССТАНИЮ.
То есть так или иначе, но бузить в итоге явно и заранее готовились.
Etwas
Porcupine X, царь, как и любой другой руководитель, должен был уметь гасить конфликты путем переговоров, комиссий, обсуждений, новых законов и т.д., а не надеяться на "авось само все образуется". Вместо всего этого он раздул конфликт до стрельбы по безоружным, а потом репрессиями загнал конфликт внутрь, что и аукнулось ему в 1917-1918 годах.
Porcupine X
Самое интересное, что приказ стрелять тогда вроде как даже министр внутренних дел не отдавал. Во всяком случае это был первый же вопрос с той стороны градоначальнику - кто конкретно отдал приказ стрелять. А тот - ничего вразумительного в ответ. "Военные, типо , всем рулили..."
Etwas
Porcupine X, в том-то и была проблема руководства Николая Романова - важными и опасными вещами рулил кто угодно, но только не он. Он просто плыл по течению.
Porcupine X
Etwas
anakoshyka
29.07.14
Александр Рыбакин
anakoshyka
Porcupine X
Но насчет раскатанной губы на "бывшие сербские земли" - было дело, в 1918м при дележе территории Венгрии не только Воеводину урвали но и чуть было с румынами из-за Темешвара ( Тимишоара сейчас) не сцепились - там "бывшими сербскими землями" вообще не пахло.
Паутиныч
inegeld
Donpedro
в ответ(Показать комментарийСкрыть комментарий)