На протяжении десятков лет история более сотни сирот времен войны оставалась в забвении. Во время Первой мировой войны в России, разрушенной боями и революцией, они потеряли своих родителей, поэтому их взяли к себе чешские легионеры.

Сто лет назад в поезде, который шел по Транссибирской магистрали, чехи даже устроили для этих детей школу, а в начале 20-х годов три ее класса были открыты даже в молодой республике.

Однако история снова безжалостно вмешалась в судьбы этих детей, опекаемых легионерами. После коммунистического путча многих охватил страх. В преступном режиме Коммунистической партии Чехословакии зазорно было иметь дело с легионерами. И потому, что они были связаны с первой республикой Масарика, и потому, что во время войны воевали с большевиками. Из-за этого часть сирот и их детей даже сменила имена. Их потомки до сих пор живут в Чехии и Словакии.

Однако корни этих семей — в  России. Сто лет назад в конце Первой мировой войны земля горела под ногами чешских легионеров. Страну разрушила большевистская революция, а, кроме того, после заключения мира большевиками Россия уже не могла оставить легионеров на своей территории.

Собственно война закончилась в 1918 году, но после такого долгого пути многие легионеры оказались у себя дома только в 1920 году.

«Как раз к поездам и стягивались голодные сироты, которые потеряли родителей во время войны и революции. Они узнали, что легионеры раздают еду. В ожидании свободных путей поезда могли простоять на одной станции две — три недели. Если дети появлялись там каждый день, а их родителей найти не удавалось, легионеры забирали их к себе», — рассказывает Милан Жуффа-Кунчо (Milan Žuffa-Kunčo), председатель отдела Чехословацкого общества легионеров в Оломоуце.

Некоторые мальчишки помогали легионерам в боях

С разными полками легионеров в разных частях магистрали путешествовало несколько спасенных детей. Легионеры решили объединить их в одну большую группу. Так, в одном поезде встретились мальчики десяти разных национальностей. «Это были, например, татары, украинцы, русские, а также дети волынских чехов», — перечисляет Жуффа-Кунчо.

Он занялся нелегкими и все еще не завершенными исследованиями судеб «детей легионеров» после бархатной революции, и только теперь он решил обнародовать результаты своей работы вместе с уникальными историческими фотографиями.

«Наши военные думали о развитии и образовании сирот. Они заботились о них, заменяя им родителей. В июле 1919 года они даже создали для детей Школу для несовершеннолетних добровольцев. Она работала по образцу чешских всеобщих школ. Сначала школа располагалась в Иркутске и подчинялась инспекторату чехословацких войск», — говорит Жуффа-Кунчо.

Когда легионеры снова отправились в путь, то обучение продолжилось прямо в вагонах. Постепенно число учеников возросло до 105 человек. Самому младшему было восемь лет, а самому старшему — 18.

Спасенные дети не только учились в так называемой «передвижной школе»: их познакомили с оружием и армией. Это неудивительно. Сироты жили в среде легионеров, у которых, как правило, не было для детей никакой одежды, кроме военных шинелей и формы.

Несколько мальчиков добровольно поучаствовало в боевых действиях. Некоторые даже получили награды за смелость.

«Никто их, конечно, ни к чему не принуждал. Но если они сами хотели, то выступали в роли связных между отдельными подразделениями. Им доставали какую-нибудь гражданскую одежду, чтобы они не выделялись из толпы. Если бы враги поймали их, то дети могли сказать, что просто потерялись», — рассказывает председатель оломоуцкого общества легионеров.

Кроме сирот, легионеры привезли домой и сотни собственных детей

Но более сотни сирот были не единственными детьми, сопровождавшими легионеров. Многие из них женились во время Первой мировой войны и, по словам Жуффа-Кунчо, привезли из России более тысячи жен и около 700 собственных детей.

Однако многие легионеры отправились на фронт уже женатыми, поэтому некоторые из них впоследствии развелись в Чехословакии.

Так было и в случае командующего 6-м стрелковым Ганацким полком подполковника Яроша. Когда легионеры возвращались домой, он заранее отправил в Оломоуц одного прапорщика, который должен был позаботиться о том, чтобы 21 июня 1920 года на торжественную встречу легионеров на вокзале не пришла законная жена Яроша и двое их детей. Ярош, как и некоторые его собратья по оружию, вез с собой вторую жену.

«Но вряд ли мы можем упрекать в этом легионеров. Они не знали, вернутся ли вообще когда-нибудь из России. За пределами родины они прожили многие годы. Кроме того, никто из них не мог знать, чем закончится война. Не было уверенности в том, что появится Чехословакия. Для Австро-Венгрии легионеры были предателями. Также они не знали, будет ли им куда вернуться. Большая часть из них долгое время не имела никакого представления о том, где и как они будут жить», — объясняет Жуффа-Кунчо.

Место для русских сирот в Чехословакии президента Масарика сначала нашлось в городе Ческе-Будеевице. Некоторое время там еще работала легионерская школа, и в 1920 году в ней было три класса. Но позднее пути этих сирот разошлись.

«Их распределили по возрасту между разными семьями. Дети продолжали учиться или стали работать в фирмах», — отмечает Жуффа-Кунчо.

Сам он заинтересовался судьбами спасенных детей только после Бархатной революции. Он выяснил, что жизнь многих из них была трудной. Прежде всего, из-за коммунистов, которые в феврале 1948 года дорвались до власти. Легионерская традиция была на многие годы подвергнута забвению.

«В 90-е годы мне удалось в Чехии и Словакии найти 80 потомков детей, которых привезли с собой легионеры. Но это было уже второе или третье поколение. При прошлом режиме многие сироты боялись возможных преследований. Поэтому они никому не рассказывали свою историю, ведь во многом их жизнь была связана с борьбой против большевиков. Из-за этого некоторые из них сменили имена. В связи с этим трудно их найти и описать их жизнь. Тем не менее эта тема мне интересна вот уже почти 30 лет», — делится Жуффа-Кунчо.