Давать неопределенные обещания легко — ведь трудно требовать их полного выполнения. В начале 1943 года Адольф Гитлер неоднократно объявлял в своих обращениях к Вермахту, но также и в частных разговорах в своей ставке о том, что вскоре произойдет мощный технический прорыв, который сыграет решающую роль в ходе войны. Впрочем, всякий раз он выражался по этому поводу довольно туманно и расплывчато.

В суточном приказе от 1 января 1943 года он, в частности, сообщил: «Поскольку в этом году наша Родина – Германия – еще больше, чем раньше, ковала новое оружие, то эта многолетняя подготовительная работа позволит вам, моим солдатам, получать еще больше лучшего оружия и боеприпасов».

Семью неделями позже, после капитуляции 6-й армии под Сталинградом и отступления танковых дивизий SS под Харьковом, он обещал уцелевшим солдатам Группы армий «Юг»: «Неизвестное доселе уникальное оружие уже находится в пути к вам, на фронт».

Однако что он при этом имел в виду? Задним числом понятно, что речь шла не о проходивших в тот момент испытания авиационных бомбах Fieseler Fi-103 или о первой баллистической ракете Aggregat 4, потому что обе эти системы, поступившие в распоряжение Вермахта летом 1944 года как V-1 и V-2, были стратегическим оружием, и на фронте им было, попросту говоря, нечего делать.

Но что же тогда имел в виду Гитлер? Если оставить «за скобками» вариант, что он без особых оснований пытался подбодрить своих солдат (что также происходило довольно часто), то остается один вариант: речь шла о боевом танке «Пантера».

Производство этих танков 25 ноября 1941 года было поручено двум концернам: Daimler-Benz и «Машиностроительному заводу Аугсбург-Нюрнберг», более известному под аббревиатурой MAN. Daimler-Benz ранее уже строил танки Panzer III, а MAN – Panzer II, тогда как самый массовый немецкий танк модели IV производил Krupp, а самый мощный — «Тигр» — концерн Henschel.

Управление вооружений сухопутных сил составило под кодом VK 3002 техническое задание: новый танк должен был иметь лобовую броню толщиной 60 миллиметров и боковую толщиной 40 миллиметров, развивать максимальную скорость в 55 км/ч и маршевую скорость 40 км/ч. Общая масса должна была составлять 35 тонн.

В сентябре 1942 года оба концерна представили прототипы будущих танков. Прототип Daimler-Benz почти в точности соответствовал заданию по части массы (34 тонны) и максимальной скорости (54 км/ч). Прототип MAN был крупнее и тяжелее. Внешне обе махины чем-то напоминали советский танк Е-34: имели скошенные боковины, способные частично «гасить» скорость попадавших в танк снарядов.

Сначала Управление вооружений сухопутных сил заказано более 200 танков у Daimler-Benz, но вскоре заказ был отозван в интересах MAN. Причинами этого явились, во-первых, меньшая дальность стрельбы модели, разработанной «Даймлером», а во-вторых, больший прогресс в разработке машины, достигнутый инженерами MAN.

С вооружением это связано не было, потому что обе модели должны были оснащаться одинаковыми пушками Kampfwagenkanone 42 (калибра 7,5 см, длина дула – 70 калибров). У этой пушки был электрический механизм зажигания и полуавтоматическая подача снарядов. В зависимости от модели снаряды с расстояния в 2 000 метров пробивали броню толщиной от 90 до 110 миллиметров. Таким образом, «Пантера» теоретически могла уничтожить любой советский Т-34.

В ноябре 1942 года началось серийное производство на заводе MAN в Нюрнберге. Первая «Пантера» уже имела обозначение D. Однако после производства первых 20 танков Управление вооружений потребовало дополнительно нарастить лобовую броню с 60 до 80 миллиметров, а чтобы сбалансировать выросшую по этой причине массу, на следующих 230 танках были установлены расточенные 12-цилиндровые двигатели Maybach, а остальные танки были оснащены дополнительно.

В марте 1943 года оба первых отдела по производству «Пантер» получили свои новые машины – в общей сложности 200 штук. Однако вскоре выяснилось, что проект MAN был еще не готов для боевых действий, как написал военный историк Маркус Пёльманн (Markus Pöhlmann) в своей работе «Танк и механизация войны». Двигатель, объем которого был увеличен с 21 до 23 литров, часто самовозгорался, а коробка передач и трансмиссия были слишком слабы для такого мотора.

Генерал-полковник Хайнц Гудериан (Heinz Guderian), главный инспектор танковых войск, по этой причине предупреждал в марте 1943 года, что на отправку новых машин на фронт можно было рассчитывать не ранее июля-августа. Тем не менее, они были задействованы в операции «Цитадель» — битве на Курской дуге.

Фердинанд Мария фон Зенгер-унд-Эттерлин (Ferdinand Maria von Senger und Etterlin), участвовавший в ней, вспоминал первые бои с участием новых «Пантер»: «Большая часть танков, доставленных железной дорогой до Орла и своим ходом добравшихся до Белгорода, остановилась в пути». В основном, у них происходило самовозгорание моторов; у многих выходила из строя трансмиссия. Первая партия, по словам будущего «четырехзвездного» генерала Бундесвера, «почти полностью была непригодна для использования».

Впрочем, инженеры MAN быстро учились на своих ошибках. Когда было построено 842 танка, первая серия D кончилась, и началось строительство значительно улучшенной серии А и, наконец, серии G. По совокупности скорости, проходимости, свойств брони, вооружения и стабильности этот танк стал, пожалуй, самым лучшим танком Второй мировой войны. В общей сложности было построено около 6 000 «Пантер» различных модификаций.