Отрубленная почти 180 лет назад голова будоражит современную Россию. Власти пытаются решить, где похоронить череп легендарного кавказского повстанца — в музее или могиле.

Где-то всему этому улыбается Лев Толстой, наблюдая за тем, как главный герой его повести «Хаджи-Мурат» преследует и терзает Россию спустя почти два столетия. Мурат был грозным воином, имя которого Толстой обессмертил в своем классическом произведении, осудившем жестокое покорение Россией народов Кавказа.

Теперь российские власти не могут решить, следует ли захоронить хранящуюся в музее в Санкт-Петербурге голову Хаджи-Мурата вместе с прочими его останками, покоящимися в мало кем посещаемой могиле в глухом районе Азербайджана.

В прошлом году на родине Хаджи-Мурата — в Дагестане — активисты и его потомки подали петицию об изъятии его черепа из музея и захоронении его вместе с прочими останками.

«Все мои предки мечтали похоронить череп Хаджи-Мурата вместе с его останками… Эта мечта передавалась из поколения в поколение. Надеюсь, что это произойдет до того, как я покину этот мир», — сказал на конференции в Махачкале в ноябре прошлого года Магомедарип Гаджимурадов, правнук Мурата.

Развернувшаяся кампания за погребение останков Хаджи-Мурата вызвала энтузиазм в Азербайджане, где надеются, что захоронение привлечет туристов, желающих посетить могилу Мурата в Гахском районе на севере страны близ границ с Дагестаном и Грузией. «Если включить этот памятник в список туристических достопримечательностей, то наверняка он будет пользоваться популярностью как ввиду исторической личности Хаджи-Мурата, так и в связи с тем, что он является героем произведения Льва Толстого», — отметил Натик Манташ, работающий преподавателем географии в Гахском профессиональном лицее.

На родине этнического аварца Хаджи-Мурата, а также за ее пределами, многие считают его национальным героем. Как сказал один наблюдатель, погибшего повстанца считают северокавказским аналогом Уильяма Уоллеса.

Как-то Хаджи-Мурат лихо вырвался из русского плена, прыгнув с обрыва и утащив за собой стражников, к которым был прикован цепями. Стражники погибли, а Хаджи-Мурат, упав на одного из них, отделался лишь переломом ноги. Именно эта травма столетие спустя помогла азербайджанским исследователям определить его останки.

Хаджи-Мурат был убит в схватке между российскими войсками и кавказскими племенами в мае 1852 года. «Ему казалось, что его молотком бьют по голове, и он не мог понять, кто это делает и зачем. Это было последнее его сознание связи со своим телом. Больше он уже ничего не чувствовал, и враги топтали и резали то, что не имело уже ничего общего с ним», — писал Толстой в своей повести.

Голову повстанца отправили в Тифлис, бывший тогда главным аванпостом России на Кавказе, а тело похоронили неподалеку от того места, где он принял свой последний бой. Затем череп отвезли в Санкт-Петербург, где он сейчас и пылится в Кунсткамере — учрежденном Петром Великим музее антропологии и этнографии.

Власти Азербайджана не делали публичных заявлений по поводу захоронения черепа в могиле Хаджи-Мурата в Гахском районе, но дагестанские активисты утверждают, что азербайджанские официальные лица благосклонно относятся к этой идее. Однако окончательное решение — за российским судом.

Представители Кунсткамеры не особо горят желанием отдавать останки. Некоторые российские ученые, по сообщениям, даже выразили обеспокоенность, что перезахоронение черепа каким-то образом может способствовать сепаратизму и исламскому мятежу — явлениям, нередким для Северного Кавказа со времен Хаджи-Мурата. В конечном итоге в дело пришлось вмешаться Кремлю, давшему указание создать межведомственную комиссию для рассмотрения этого вопроса.

Администрация Кунсткамеры теперь направляет все запросы о судьбе останков Хаджи-Мурата в Министерство культуры РФ, которое контролирует работу комиссии. «В соответствии с указом Министерства культуры, подготовленные комиссией документы классифицируются как «только для внутреннего использования». Администрация музея не уполномочена давать комментарии по поводу этих документом», — сообщил представитель Кунсткамеры Eurasianet.org по электронной почте.

Как сообщили Eurasianet.org в Минкульте, комиссия сейчас занимается определением всех останков Мурата. «После того, как будут получены результаты судебно-медицинской экспертизы, комиссия перейдет к следующему этапу, в который будут вовлечены все заинтересованные стороны», — сказали в министерстве.

У Кремля есть основания проявлять осторожность. На Кавказе с его развитыми и многогранными традициями погребения и поминовения вопросы смерти столь же важны, как и вопросы жизни. Но дело не только в том, что важнее — антропологическая ценность останков для музея или эмоциональное значение, которое погребение останков имеет для потомков и соотечественников Хаджи-Мурата. Также существуют опасения, что данное дело может всколыхнуть исторические претензии, имеющиеся к России среди народов Северного Кавказа. Хаджи-Мурат, как историческая фигура и литературный герой, олицетворяет борьбу народов Кавказа против российской имперской политики.

Несмотря на свою славу героя сопротивления, Хаджи-Мурат делал попытки заключать тактические союзы с русскими, чтобы справиться со своими внутренними врагами — внутренние раздоры в те времена раздирали родину повстанца не меньше, чем российское вторжение. Он даже однажды сдался русским после ссоры с имамом Шамилем, тоже этническим аварцем и могущественным лидером мусульман Северного Кавказа.

Но надежды Хаджи-Мурата на то, что русские дадут ему людей и оружие для борьбы с общим врагом — Шамилем — оказались напрасными. Не доверявшие ему российские офицеры держали его в золоченой клетке при дворе в Тбилиси, «очень цивилизованном городе, довольно удачно подражавшем Санкт-Петербургу», вспоминал Толстой.

«Будучи горцем и благочестивым мусульманином, Хаджи-Мурат мог только ужаснуться сибаритским удобствам города, его мраморным коридорам, женщинам, достаточно грубым, чтобы осмелиться напрямую обращаться к нему, вину, которое разливалось и распивалось перед его глазами», — написал британский писатель Николас Гриффин в своей книге «Кавказ: Эпоха воинов».

В конце концов, Хаджи-Мурат попытался бежать, что в конечном итоге стоило ему головы. Если бы Толстой мог вступить в развернувшуюся ныне дискуссию, он бы, вероятно, говорил голосом одного из персонажей своего произведения — Марьи Дмитриевны, сострадательной и гуманной женщины, сетовавшей по поводу бессмысленной жестокости войны. «Вы живорезы, вот и все, — сказала она на заключительных страницах книги, когда русские солдаты принесли голову Хаджи-Мурата. — Мертвое тело земле предать надо, а они зубоскалят».