Псевдонаучные исследования Трофима Лысенко продлевали массовый голод, унесший жизни миллионов. Так почему же новое маргинальное движение восхваляет его наследие?

Этого нельзя сказать наверняка, но вполне возможно, что советский биолог Трофим Лысенко уничтожил больше людей, чем любой другой ученый за всю историю. Были и другие сомнительные научные достижения, приведшие к гибели тысяч и тысяч людей: это динамит, отравляющий газ, атомная бомба. Однако Лысенко своими псевдонаучными исследованиями, наверное, обрек на голод миллионы людей, причем сделал это он это без малейших колебаний. Такую же массовую гибель людей могли вызвать только порох и огнестрельное оружие, которые являются результатом коллективного творчества многих исследователей и изобретателей на протяжении нескольких столетий.

Родившись в очень бедной семье на рубеже 20-го века, Лысенко всем сердцем поверил в идеи коммунистической революции. Поэтому, когда научные доктрины и доктрина коммунизма вступали в противоречие, он всегда отдавал предпочтение второму, будучи уверенным, что в итоге биология обязательно подстроится под идеологию. Но этого не происходило. Каким-то извращенным образом такая преданность идеологии позволяет сегодня восстанавливать репутацию Лысенко. Из-за его враждебного отношения к Западу и недоверия к западной науке в настоящее время имя Лысенко переживает ренессанс в своей стране, где очень сильны антиамериканские настроения.

Лысенко необычайно быстро взошел на Олимп советской науки. Родившись в семье крестьян в 1898 году, он до 13 лет был неграмотным, о чем сообщает авторы статьи о его реабилитации, вышедшей в журнале Current Biology.

Лысенко воспользовался теми привилегиями, которые дала ему русская революция. Он учился в нескольких сельскохозяйственных учебных заведениях, где начал экспериментировать с новыми методами выращивания гороха во время долгой и суровой советской зимы. Осуществлял он и другие проекты. Хотя свои эксперименты Лысенко готовил и проводил довольно слабо и, возможно, подделывал некоторые результаты, в 1927 году его исследования похвалила одна государственная газета. Из-за крестьянской биографии и нищего детства люди называли Лысенко «босоногим ученым». Лысенко стал популярен в коммунистической партии, которая прославляла крестьян.

В 1930-х годах власти поставили Лысенко во главе советского сельского хозяйства. Единственная проблема заключалось в том, что у него были очень сомнительные научные идеи. В частности, он ненавидел генетику. Это была молодая отрасль науки, но она быстро развивалась в 1910-х и 1920-х годах. Первую Нобелевскую премию за работу в области генетики вручили в 1933 году. В эту эпоху генетика особенно подчеркивала постоянные и неизменные черты и особенности, отмечая, что у растений и животных устойчивые характеристики, закодированные в виде генов, которые передаются по наследству. Формально Лысенко был биологом, но он считал такие идеи реакционными и порочными, видя в них утверждение существующего положения вещей и отрицание потенциала перемен (на самом деле он отрицал даже само существование генов).

Как написал в своей книге Hungry Ghosts (Голодные призраки) журналист Джаспер Бекер (Jasper Becker), Лысенко придерживался марксистской идеи о том, что животные и растения формируются исключительно под влиянием среды. Он заявил, что если поместить их в соответствующие условия и дать им правильные стимулы для роста, то их можно менять и переделывать почти до бесконечности.

В этих целях Лысенко начал «воспитывать» советские сельскохозяйственные культуры, чтобы они могли давать всходы и урожай в разное время года. Для этого он окунал их в ледяную воду и использовал другие сомнительные методы. Он утверждал, что будущие поколения этих культур «запомнят» такие подсказки и сами по себе унаследуют значимые в практическом плане черты. С точки зрения традиционной генетики, такое невозможно: это все равно, что отрубить кошке хвост и ждать, что она родит бесхвостых котят. Однако Лысенко это не останавливало, и он хвастался, что будет выращивать апельсины в Сибири, пишет Бекер. Он также обещал повысить урожаи по всей стране и превратить российские пустоши в огромные фермы.

Именно это хотело услышать советское руководство. В конце 1920-х — начале 1930-х годов Иосиф Сталин при поддержке Лысенко начал осуществлять катастрофический замысел по «модернизации» советского сельского хозяйства, заставив миллионы людей вступить в колхозы, которыми руководило государство. Результатом стали губительные неурожаи и голод. Однако Сталин отказывался менять курс и приказал Лысенко ликвидировать последствия катастрофы, внедрив методы, основанные на его радикальных идеях. Среди прочего, Лысенко заставлял крестьян очень тесно сажать семена, поскольку в соответствии с его «законом о жизни видов», растения одного класса никогда не соперничают друг с другом. Он также полностью запретил применение удобрений и пестицидов.

Поскольку Лысенко пользовался поддержкой Сталина, неудачи этого псевдоученого нисколько не уменьшали его власть и влияние в Советском Союзе. Его портреты висели в научно-исследовательских институтах по всей стране, и всякий раз, когда он произносил речь, играл духовой оркестр, а хор исполнял написанную в его честь песню.

Но за пределами СССР звучали другие песни. Это была жесткая и решительная критика. Один британский биолог, например, жаловался, что Лысенко совершенно не знает элементарных принципов генетики и физиологии растений. «Говорить с Лысенко — это все равно что объяснять дифференциальное исчисление человеку, не знающему таблицу умножения», — заявлял он. Лысенко не нравилась критика иностранцев, и он презирал «буржуазных» западных ученых, осуждая их как послушный инструмент империалистических угнетателей. Особенно он ненавидел появившуюся в Америке практику изучение мушек-дрозофил, которые стали рабочей лошадкой современной генетики. Таких генетиков Лысенко называл мухолюбами-человеконенавистниками.

Будучи не в состоянии заткнуть рты западным критикам, Лысенко старался подавить любые проявления инакомыслия в Советском Союзе. Ученые, которые отказывались осуждать генетику, попадали в руки тайной полиции. Тех, кому повезло, просто увольняли с работы, оставляя без средств к существованию. Сотни, если не тысячи ученых оказались за решеткой и в психиатрических лечебницах. Нескольких человек приговорили к смертной казни как врагов народа, а некоторые по мрачной иронии судьбы умерли от голода в своих тюремных камерах (самый известный среди них — ботаник Николай Вавилов). До 1930-х годов в Советском Союзе были, пожалуй, лучшие ученые-генетики в мире Лысенко уничтожил эту науку и, как говорят многие, отбросил российскую биологию назад на полвека.

Власть Лысенко стала ослабевать после смерти Сталина в 1953 году. К 1964 году его низвергли с пьедестала диктатора-правителя советской биологии. Умер он в 1976 году, не имея никакого влияния. Его портреты продолжали висеть в некоторых институтах даже в горбачевскую эпоху, но к 1990-м годам страна, наконец, избавилась от ужаса и позора лысенковщины.

Но не окончательно. Как отмечается в новой статье в журнале Current Biology, в последние годы имя и идеи Лысенко переживают ренессанс в России. Появилось несколько книг и статей, прославляющих его наследие, которое утверждает «странная коалиция российских правых, сталинистов, нескольких квалифицированных ученых и даже православной церкви».

У этого возрождения есть несколько причин. Во-первых, появилась новое направление эпигенетика, благодаря которому в моду вошли идеи, напоминающие концепции Лысенко. У большинства живых существ тысячи генов, но не все эти гены активны одновременно. Некоторые из них то включаются, то отключаются, находясь внутри клеток, либо увеличивают или уменьшают свою активность. Изучение таких изменений в «экспрессии генов» называется эпигенетикой. Так уж получилось, что зачастую гены включается или выключается по причине воздействия окружающей среды. В некоторых случаях такие изменения под воздействием окружающей среды могут даже передаваться по наследству, как и утверждал Лысенко. Но даже поверхностный взгляд на его работу указывает на то, что он ни в коей мере не ожидал и не смог предсказать возникновение эпигенетики. Если Лысенко утверждал, что гены не существуют, то эпигенетика воспринимает их как данность. Гены включаются и отключаются, и хотя эпигенетические изменения могут время от времени (но очень редко) передаваться от одного поколения к другому, через несколько поколений они неизменно исчезают. Эти изменения никогда не являются постоянными, что полностью противоречит идеям Лысенко.

Таким образом, одной только эпигенетикой невозможно объяснить возрождение лысенковских идей. Как отмечает автор статьи в Current Biology, защитники Лысенко обвиняют генетику в том, что она «служит интересам американского империализма и действует во вред интересам России». В конце концов, наука всегда была важной составляющей западной культуры. А поскольку босоногий крестьянин Лысенко противостоял западной науке, утверждают его сторонники, он наверняка был настоящим русским героем. И действительно, в сегодняшней России ностальгия по советской эпохе и ее антизападными сильными правителями получила широкое распространение. Проведенный в 2017 году социологический опрос показал, что 47% россиян одобрительно относятся к характеру и «управленческим навыкам» Иосифа Сталина. А за фалды популярности диктатора уцепились некоторые его лакеи, включая Лысенко.

С одной стороны, реабилитация Лысенко поражает. Генетику в России наверняка никто не будет снова запрещать, и попытки реабилитации Лысенко остаются в целом маргинальным движением. Но у маргинальных идей могут быть опасные последствия. Они искажают российскую историю и скрывают тот колоссальный ущерб, который нанес Лысенко, злоупотребляя своей властью, затыкая рты коллегам и уничтожая их (не говоря уже о тех ни в чем не повинных людях, которые голодали из-за его учения). Тот факт, что Лысенко превозносят даже некоторые «квалифицированные ученые», показывает, какими всепроникающими стали антизападные настроения в определенных кругах. Ради продвижения идеологии извращается даже наука.

С другой стороны, в истории с Лысенко есть нечто удручающе знакомое, поскольку в западном мире идеология тоже искажает науку. Почти 40% американцев верят, что Бог создал человека в его нынешнем виде безо всякой эволюции. Около 60% республиканцев объясняют глобальные изменения температуры не деятельностью человека, а другими факторами. И хотя в нравственном плане такое мировоззрение и идеи Лысенко несопоставимы, трудно не расслышать отголоски его идей в высказываниях Сары Пэйлин, которая в 2008 году высмеивала исследования дрозофил. Да, и чтобы либералы не слишком задавались: некоторые явления, которые поддерживают преимущественно левые — истерия по поводу ГМО, теория «чистого листа» в отношении характера человека — страшно похожи на возвращение призрака Лысенко.

«Наука» Трофима Лысенко попала на свалку истории, как и сам Советский Союз. Однако опасность лысенковщины, которая превращает биологию в идеологию, по-прежнему сохраняется.