Смерть даже такой знаковой фигуры в России уже не вызывает никаких эмоций. И вот почему. После начала русско-украинской войны весь российский масcкульт начал потихоньку исчезать из нашего информационного пространства.

Во-первых, он 31 декабря 1991 приветствовал еще вчера существовавший Советский Союз (и, значит, новорожденную Украину — ибо какое еще телевидение мы тогда смотрели?) с Новым годом. Вот как этот было.

Уже этот факт делает Михаила Задорнова особым персонажем в новейшей истории. Но есть еще один, гораздо более важный момент. Тогда, в 90-х, этот писатель-сатирик говорил, как нам казалось, очень правильные вещи. Критиковал ГКЧП, путч, замшелый «совок» с Коммунистической партией.

И даже «ну тупые (американцы — прим. авт.)» мы воспринимали с юмором, с пониманием. Как часть своего юмористического пространства. И Задорнова воспринимали как своего. Уже не совсем родного (все-таки разные страны), но своего.

А потом, позже, уже в новом тысячелетии оказалось, что не так уж он и свой. И украинцы, те, которые до сих пор интересуются, «что там на ОРТ» — несколько удивленно слушали ту феерическую ересь, которую их бывший кумир говорил со сцены об Украине, о Майдане. Слушали — и задавали сами себе вопрос: «Почему?«

Да потому, что Задорнов — как и все другие российские телешуты — всегда говорили одно и то же. Говорили, что было разрешено, а то и инспирировано властью. Лубянской властью, которая всегда держала культуру и интеллигенцию под колпаком. Кому-то позволяя больше — чтобы выпустить пар, кого-то ограничивая вплоть до физического — в тюрьмах и психиатрических больницах.

Поэтому российские сатирики — они были сатириками ровно до той черты, которую им начертила рука с синим погоном на плече. Были и есть, потому что нынешняя ФСБ — это всего-навсего переименованный КГБ. Кстати, точно такая же ситуация была в советские времена и с «украинской творческой интеллигенцией». А то чего бы, вы думаете, одни и те же люди сначала пели оды Ленину, партии и коммунизму — а потом оказались в по сути антисоветском Народном движении Украины за перестройку.

Так, в начале 90-х наши и их интересы ситуативно совпали. А мы это восприняли как пребывание на одной стороне баррикад. И для осознания ошибочности этого суждения нам понадобилось более 20 лет и война.

На все это можно было бы и махнуть рукой — все-таки русские всегда будут защищать свою страну, какой бы плохой она ни была. (Мы это пережили в советские времена, когда люди, даже понимая, насколько отсталой и дикой является их советская родина, все равно придумывали себе причины ее поддерживать. Потому что есть такое слово «родина», сынок.) И есть один момент, о котором, говоря афористично, не отреагируешь иначе, как «В тот момент Задорнов умер, как личность». Вот он.

Во всем есть определенная грань, которую нельзя переступать ни при каких условиях. Разве что ты Charlie Hebdo. Но Задорнов — не Charlie Hebdo. Он обычный путинский шут, один из сотен. Возможно, один из нескольких десятков самых талантливых — но талантливых шутов.

Можно сколько угодно поддерживать путинский режим — но смеяться над смертью простых людей, которые к тому же погибли из-за решения этого режима (а Задорнов, я более чем уверен, как в советские времена, так и сейчас, все прекрасно знал — в отличие от «пипла», которому и скармливал свои тексты)…

Поэтому Михаила Задорнова давно нет. А тот старенький, истощенный болезнью человечек… Он уже никому не интересен. Кремлю и Лубянке, ради которых он упал ниже плинтуса с «самолетом, тяжелее воздуха», в первую очередь.