Осло становится все более разобщенным городом. Жители норвежского происхождения выезжают из районов города с большим количеством мигрантов.

Последние данные коммуны Осло показывают на уровне кварталов города перемещение жителей норвежского происхождения, не-западного происхождения и других жителей. Это позволяет увидеть такие перемещения в кварталах Осло с 2008 года.

Данные подтверждают тенденцию, которую мы наблюдаем уже давно. В то время как политики стоят в очереди, чтобы предложить меры для борьбы с растущей сегрегацией, этнические норвежцы уезжают из районов, заселенных людьми незападного происхождения.

Ситуация особенно наглядна в четырех районах города, где самое большое количество мигрантов: Сёндре Нурдстранд, Стовнер, Ална и Грурюд.

Уехали, потому что старший сын должен был пойти в школу

Марио и Беате Ринальди (Mario, Beate Rinaldi) заметили изменения на собственном опыте. Они переехали в Мортенсрюд в 1998 году, но выехали оттуда с двумя сыновьями в 2014 году. Сегодня они живут в Винтербру, несколько десятков километров южнее.

«Мортенсрюд — отличный район. Но там теперь большие трудности», — говорит пара.

Они следили за дебатами обо всем, начиная с перевозки детей в школьных автобусах и кончая сравнением школ в районах с самыми большими проблемами.

«Сёндре Нурдстранд стал районом, показывающим, что политики просто болтают об интеграции и обещают царство небесное. Мы должны иметь возможность сказать, что является причиной всех проблем, — говорит эта пара. — Когда старший сын должен был пойти в школу, где он был единственным норвежцем в классе, мы решили сменить школу.

Учитель теряет очень много времени напрасно, когда большинство учеников класса еле-еле говорят по-норвежски, хотя у школы есть дополнительные ресурсы. Сколько времени учитель может потратить на преподавание, если так много учеников не говорит по-норвежски?» — спрашивает Марио Ринальди, сын итальянского мигранта.

Супругам Ринальди нравится этот район города, и они не обвиняют местных жителей в проблемах. Но они видят большие и растущие трудности как следствие увеличения количества семей, говорящих на других языках и не желающих или не способных интегрироваться.

«Местная молодежная среда с годами становится все более жесткой. Район имеет большие проблемы», — говорит Беате Ринальди.

По этой причине Марио, в течение многих лет бывший тренером футболистов Клеметсрюда, принял участие в создании Crimefight Football (футбол против преступности), бесплатных тренировок для молодежи в этом районе города. Он по-прежнему работает там.

«Там много хорошей молодежи. Но если тебе нечем заняться, то ты предпочитаешь болтаться в центре Осло, на станции метро или в самом центре. Тогда ты можешь легко попасть в нехорошую среду.  Если у тебя появляется возможность заработать легкие деньги на продаже наркотиков, выбор становится прост для тех, у которых не так много денег», — говорит он.

«У многих родителей нет возможности платить 5000 крон за то, чтобы дети могли участвовать в организованных спортивных или художественных группах», — объясняет Ринальди.

«Если государство и коммуна обязались заниматься настоящей интеграцией, они должны предоставлять места для занятий всех желающих. Нужно раскрывать кошелек с деньгами, чтобы привлекать молодежь к спорту и другим занятиям. В противном случае вы впоследствии будете платить больше за вандализм и грязь», — говорит он.

Другой сложностью является привлечение родителей-мигрантов к участию в добровольных работах на общественных началах. Марио считает, что денежная поддержка не нужна, и что необходимо настойчиво требовать, чтобы все дети ходили в детский сад.

«Там они учат язык и получают культурные навыки, что идет на пользу всем нам», — говорит он.

Новая культура становится понятнее

Лисе Унес (Lise Ones) — руководитель рабочего комитета совета родителей при школе Лофсрюд в районе Мортенсрюд. Она работает в детском саду, один ее сын ходит в начальную школу, а второй — в среднюю.

«Не хорошо, что районы города, населенными мигрантами, получают такие же ресурсы, что и районы города, где 98% детей в классах — этнические норвежцы. Нужно выделять больше средств на изучение языка», — говорит Унес.

Она живет в этом районе восемь лет.

«Здесь очень хорошо жить. Мы приспосабливаемся, и еда халяль обычна в дни рождения. Но мы постепенно «бледнеем». Новая культура становится более отчетливой. Когда 70% учеников в классе не этнические норвежцы, возникают некоторые трудности. Это важная причина, объясняющая, почему некоторые решают уехать из этого района города», — говорит Унес.

Осенью открылся новый мусульманский культурный центр.

«Хорошо, что на это выделены деньги. Десять лет мы безуспешно пытались построить многофункциональный зал для детей и молодежи. Нужно укреплять школу, детский сад и занятия спортом. Это наши важнейшие области, способствующие интеграции», — говорит она.

Светлым пятном является отсутствие предрассудков у детей

Унес считает, что политики не должны говорить о негативных сторонах интеграции и необходимости для мигрантов изучать язык и норвежские ценности.

«Для меня самым важным в норвежской культуре и норвежских ценностях является дух добровольной работы на общественных началах: мы работаем на всех и мы все участвуем. Взрослые должны работать, учить язык и вносить свой вклад», — говорит Унес.

Она сталкивается с большими трудностями, когда речь заходит об участии родителей в делах школы и создании мест для занятий спортом.

«Вчера на соревнованиях Norway Cup я была единственным родителем, который приехал, чтобы поддержать команду моего 15-летнего сына. Светлым пятном является то, что у детей нет предрассудков и они быстрее всех интегрируются», — говорит она.

Переезд по экономическим причинам

Руководитель исследовательской группы Fafo (частная социологическая исследовательская организация, — прим. перев.) и член комитета Брокмана (комитет по вопросам миграции и благосостояния, — прим. перев.) Анне Дьюве (Anne Britt Djuve) говорит, что переезды жителей — процесс, продолжающийся уже некоторое время.

«Мы не знаем всего о причинах, но рынок жилья является важным фактором. Жизнь очень дорога в восточных кварталах Осло. Большие семьи с малыми детьми получают больше за те же деньги на юге и северо-востоке», — говорит она.

Дьюве говорит, что в этом районе происходит что-то с ценами на жилье, когда количество не-западных жителей переходит известную границу.

«Вполне вероятно, что люди оценивают границу того, сколько незападных учеников они хотели бы видеть в классах своих детей. Такие пороговые значение и страх, что цены на жилье упадут, могут быть объяснением», — говорит она и подчеркивает, что ей не известны данные исследований в этой области.

Дьюве говорит, что большое количество мигрантов в каком-либо районе само по себе не является проблемой.

«Но проблемой может быть, если большое количество мигрантов находятся вне рынка труда, плохо говорят по-норвежски, имеют плохое образование и так далее. Если все или почти все дети мигрантов в детском саду говорят не на норвежском, а на других языках, они не смогут овладеть достаточно хорошо языком, и это будет иметь для них плохие последствия. Эти сложности усиливаются, когда родители тоже плохо говорят по-норвежски и слабо интегрированы в норвежское общество», — говорит она.

Западный район должен взять ответственность на себя

Мадьяр Кесвари (Mazyar Keshvari), представитель Партии прогресса по вопросам миграционной политики, требует остановить поток мигрантов в Осло.

«Если мы будем принимать больше, чем может принять общество, у нас будут проблемы. Мы видим, куда мы идем. Это не мелочь», — говорит Кесвари.

Руководитель комитета городского района Стовнер Рашид Наваз (Rashid Nawaz), говорит, что они принимают всех, кто хочет там жить. Стовнер — один из районов города, где развитие заметнее всего.

«Мы приняли свою часть квоты. Теперь мы должны открыть западные районы города. Коммуна должна покупать больше жилищ и строить больше жилых домов в западной части Осло. Строительство должно быть дешевле, потому что сейчас цены заоблачные. Необходимо иметь такие цены, чтобы обычные люди могли покупать жилье», — говорит Наваз.

Опасность теневого общества

Кесвари сам вырос в Хэйбротене и Фюрюсете в 80-е годы и считает, что города-спутники в Грурюддалене сильно изменились по сравнению со временем его детства.

«Тогда мы лишь иногда видели пожилых тетушек в хиджабах. Сегодня даже в детских садах я вижу детей в хиджабах. Нам нужно лучше распределять мигрантов, чтобы помешать концентрации мигрантов и появлению теневого общества — тому, что мы сейчас наблюдаем в Бельгии, Франции и Швеции», — сказал он.