Интервью с Томашем Соммером — автором книги «Антипольская операция НКВД 1937-1938 годов».

— Polonia Christiana: 11 августа 1937 года началась «Польская операция НКВД». Такая дата стоит на Оперативном приказе № 00485 народного комиссара внутренних дел СССР Николая Ежова. Этот документ положил начало геноциду поляков, живущих на советской территории.

— Томаш Соммер (Tomasz Sommer): На самом деле все началось примерно тремя месяцами раньше. В первую очередь убивали членов разных коммунистических организаций, в том числе Коммунистической партии Польши. Кроме этого, в особенности на Украине, шли начавшиеся в 1933 году процессы членов Польской военной организации. «В полную силу» геноцид, однако, развернули 11 августа 1937 года.

— Почему Вы не используете официальное название, а называете истребление поляков в 1937-1938 годах «Антипольской операцией»?

— Название «Польская операция» придумали историки, оно появлялось в некоторых документах. Но вы же не станете называть Холокост «еврейской операцией», вас в лучшем случае обвинят в антисемитизме. Поэтому, на мой взгляд, называть геноцид поляков «Польской операцией» нельзя, ведь такое название указывает, будто сами поляки что-то делали, или что эти действия носили польский характер.

Но операция НКВД — это нечто противоположное, поэтому название «Антипольская операция» кажется мне самым точным и верным.

— Как выглядела «техническая сторона» этой смертоносной операции?

— Если описывать кратко: появился официальный приказ, начались убийства. Поляков убивали одновременно с жертвами прочих «операций». Они попали в списки людей, подлежащих истреблению, вместе со многими другими. Те, кто приводил смертный приговор в исполнение, не вникали, на каком основании он вынесен, они просто спускали курок.

— Сотрудники НКВД не только убивали. Из Ваших книг следует, что они также занимались грабежами и разбоем.

— Да, но самым страшным была закрепленная оперативными приказами полная конфискация имущества: все, что принадлежало расстрелянному, конфисковали, а его семью выбрасывали на улицу. С родственниками поступали согласно Оперативному приказу № 00486: жен «врагов народа» отправляли в лагеря для взрослых, а детей — в лагеря для несовершеннолетних, которые преобразовали позже в нечто вроде детских домов. Из-за огромного масштаба репрессий их не удалось довести до конца. По примерным оценкам, такая участь постигла около 8 тысяч польских женщин и детей.

— Существовало ли какое-то юридическое основание, вердикты судов, на основании которых можно было «законно» убивать поляков?

— Геноцид проводился во внесудебном режиме, который в СССР начали использовать в 1936 году и постоянно «совершенствовали». Никаких приговоров или вердиктов о виновности не было! Основанием для выполнения приказа Сталина было соответствие определенным параметрам.

— Как выясняли, что человека им соответствует?

— Было семь пунктов. Подчеркну, что ни в одном из них слово «поляк» не звучит. Там идет, в частности, речь о членах Польской военной организации, «диверсионно-шпионских и повстанческих кадрах», а также о «наиболее активной части местных антисоветских националистических элементов польских районов». Если объединить эти пункты, четко видно, что этим параметрам соответствовали практически все поляки, жившие на территории СССР.

Это напоминает ситуацию с Холокостом. Ведь нет такого документа, в котором прямо сказано «истребить всех евреев». Немцы использовали разные формулировки, например, «окончательное решение еврейского вопроса». То же самое и с «Антипольской операцией»: формулировки «убить всех поляков» в документе нет, но там перечислены «категории врагов народа».

— Как выглядели казни?

— Как в Катыни: офицеры НКВД стреляли полякам в затылок.

— Что происходило потом с останками убитых? Ведь их было в несколько раз больше, чем погибших в Катыни офицеров.

— Даже в полтора десятка раз больше. Напомню, что помимо «Антипольской операции», которая была вторым по величине «компонентном» Большого террора, была также «Кулацкая» и другие менее крупные «национальные» операции, например, немецкая. Большой террор в целом унес жизни 750 тысяч людей.

— Удастся ли когда-нибудь установить имена всех жертв?

— Я думаю, при наличии политической воли это бы не представляло особенных трудностей. Мы знаем, где находятся интересующие нас документы, но без решения политиков не можем получить к ним доступ. Если в случае Холокоста никакой информации не было, часто приходилось ориентироваться на сообщения свидетелей или палачей, то в Советском Союзе все записывалось и попадало как минимум в три разных архива.

— Зачем геноцид так тщательно документировали?

— Все дело в коммунистической бюрократии и системе, в рамках которой она функционировала. Существовало нечто такое, как особый режим утверждения таких решений. Списки с фамилиями подлежащих расстрелу поляков отправлялись в Москву — «двойке», которая состояла из Николая Ежова и прокурора Андрея Вышинского. Именно они еще раз внимательно просматривали эти документы и утверждали их. Так что все списки с именами убитых поляков находятся, по всей видимости, в Москве. После утверждения документы возвращали на региональный уровень с приказом привести приговор в исполнение. После расстрела составлялись протоколы, которые возвращались в Москву. Эти документы доступны, например, на Украине.

Возвращаясь к вашему последнему вопросу: я думаю, при соответствующем желании властей мы смогли бы найти и идентифицировать всех убитых поляков.

— Почему все документы, связанные с «Антипольской операцией» сохранились, а на тему Холокоста почти никаких документов нет?

— У немцев было очень много времени (больше двух лет) на то, чтобы уничтожить все бумаги. Они знали, что проигрывают войну, и решили избавиться от улик. Кроме того, де-факто они убивали «незаконно», ведь их вождь, Адольф Гитлер, не отдавал официального приказа начать Холокост. В свою очередь, официальный приказ Сталина относительно «Антипольской операции» сохранился и находится сейчас в московских архивах.

Сталин оставался у власти до 1953 года, то есть в течение 15 лет «Антипольская операция» считалась не преступлением или геноцидом, а чем-то вроде «секретной акции». Позже, когда генералиссимуса сменил на посту Хрущев, сообщать об этом деле тоже не было нужды, тем более что украинец сам принимал активное участие в истреблении поляков. Потом об этой операции все забыли. Документы лежали в архивах, и никто в них не заглядывал.

— Пытались ли поляки спастись?

— Чаще всего они просто прятались во время советских облав, бывали случаи, когда люди объявляли себя умершими. Но, к сожалению, чаще всего поляки просто не знали, что происходит даже в тот момент, когда в их городке или деревне появлялись сотрудники НКВД.

— Почему «Антипольскую операцию» решили прекратить?

— Большую роль в этом сыграли кадровые перестановки, которые готовил Сталин: он хотел убрать товарища Ежова и поставить на его место товарища Берию. Большой террор, в том числе «Антипольская операция», был остановлен по его приказу от 22 ноября 1938 года. Уничтожение «недобитков» продолжалось до января 1939 года.

— И здесь появляются, пожалуй, самые важные вопросы. В чем был смысл Большого террора? Почему Сталин решил остановить машину истребления?

— Сталин хотел избавиться от реальных и воображаемых врагов, а поляки были одними из них. Руководствуясь принципом «смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика», он решил уничтожить всех одним махом. Однако в определенный момент созданная им система начала буксовать: на содержание убийц из НКВД и производство пуль для выстрелов в затылок не хватало денег. Здесь следует подчеркнуть один аспект: все привыкли говорить, что убийство поляков — дело рук НКВД. Но это не так, ведь эта организация только выполняла приказ Сталина! Конечно, сотрудники этого преступного органа выполняли приказ с особым рвением, но, тем не менее, ответственность за все несет Сталин, который контролировал ситуацию.

— Как относилось к «Антипольской операции» советское население?

— Так, как его научила пропаганда, называвшая поляков врагами народа. Простой советский гражданин не знал, чем занимается НКВД, но в 1937-1938 годах произошел резкий скачок количества доносов. В те годы, как во время Французской революции, для вынесения смертного приговора было достаточно одних подозрений, даже если приговоренный не был ни в чем замешан. Как я уже сказал выше, никто не занимался доказыванием вины, цель состояла в том, чтобы уничтожить «врагов народа»!

— По официальным данным НКВД, было убито более 111 тысяч поляков. Вы бы могли…

— Простите, но я вас перебью. Чего-то такого, как «официальные данные НКВД», не существует. 111 тысяч — это лишь приблизительная оценка, которую в начале 1990-х обнародовало общество «Мемориал». В своих изысканиях оно опиралось на документы, которые касались лишь части операции — как в плане временного отрезка, так и категорий расстреливаемых людей. Доклады о ходе «Антипольской операции» составляли в НКВД каждые 10 дней. Для этого создали специальное статистическое бюро, которое на основании поступающих рапортов подсчитывало количество убитых. Данные «Мемориала» — это лишь один из этапов этих подсчетов, и неизвестно — какой именно.

Есть еще данные профессора Мозохина, по оценкам которого до середины июля 1938 года погибли 93 тысячи поляков. Есть полные данные, касающиеся Украины. Эта цифра больше чем та, о которой говорит «Мемориал». На этом основании, как я полагаю, мы можем с большой степенью уверенности говорить, что жертвой Большого террора пали как минимум 200 тысяч поляков. С такой оценкой согласен историк Никита Петров, он называл эту цифру во время конференции, прошедшей в начале июля в польском Сейме.

— В конце нашей беседы я бы хотел задать вопрос о следующей «Антипольской операции», которая разворачивалась в 1941-1942 годах. Тогда СССР начал массовую депортацию поляков с польских территорий, захваченных им после 17 сентября 1939 года. Можно ли назвать убийства и отправку нескольких сотен тысяч поляков в Сибирь продолжением событий, происходивших двумя годами ранее?

— Разумеется. Это было то же самое, только в другой форме. Цель тоже состояла в том, чтобы уничтожить «самых активных поляков».

— Благодарю за беседу.