В первой части серии публикаций вы могли прочитать о том, как и где эксперты США начали следить за советской космической программой, насколько трудно было найти шпионов в коммунистической диктатуре, и о том, что одного из них не удалось разоблачить до сих пор. Во второй части речь шла о секретном строительстве на Байконуре и о трагедиях, которые произошли из-за спешки, вызванной желанием догнать Соединенные Штаты. Русские начинают работать над ракетопланом, а в гонке за Луну они окончательно проиграли.

На Луну на год раньше американцев?

«Я очень сожалею, что мы не сумели отправить человека на Луну при жизни Сергея Королева», — написал в своих мемуарах бывший Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Эти воспоминания он надиктовал после своего свержения, и они были опубликованы на английском языке в Нью-Йорке в 1977 году. На этом все. Западные специалисты могли только догадываться о подоплеке советского провала в этой гонке.

Первая более подробная информация об этой прежде строго охраняемой государственной тайне появилась в советской печати в 1989 году. 18 декабря на первой странице издания New York Times был опубликован заголовок «Россия, наконец, призналась, что проиграла гонку за Луну».

«После многих лет молчаливого несогласия и искажения фактов Советский Союз признался, что в 60-е годы действительно соревновался с Соединенными Штатами за то, кто первым высадит людей на Луне, — написал Джон Нобл Уилфорд. — В воскресенье американские аэрокосмические инженеры, вернувшиеся из Москвы, заявили, что впервые увидели там космический корабль, который, по словам советских коллег, был готов полететь на Луну в 1968 году, то есть на год раньше, чем „Аполлон-11"».

Но после успеха «Аполлона-11» представители СССР начали утверждать, что преследуют иные цели, и многие влиятельные американцы в это поверили и критиковали НАСА за напрасно выброшенные деньги. Др. Роберт Симанс, заместитель директора НАСА во времена отправки «Аполлона», отмечает, что США долгое время следили за советскими усилиями, прилагаемыми в этом направлении. Однако Симанс добавил, что «до сих пор у нас не было никаких серьезных доказательств существования их планов по высадке».

Перестройка и гласность Михаила Сергеевича Горбачева, то есть изменения политики и экономики, подкрепленные открытостью, с помощью которых с середины 80-х годов новый советский лидер пытался усовершенствовать социализм и либерализовать жизнь общества, открыли доступ и к некоторым государственным тайнам.

Крах советской лунной программы в 60-70-е годы сигнализировал о большем, чем на то намекали Мишин и Голованов. Он сигнализировал о том, что советская система исчерпала свои внутренние силы и столкнулась с объективными непреодолимыми трудностями даже в самых престижных областях. Но в то время зарубежные наблюдатели не могли этого понять, потому что ни у одного из них не было возможности погрузиться в советские кулуары.

«Перед смертью в январе 1966 года Королев не знал, что потерпит крах, — доверился мне Борис Черток осенью 1989 года. — Было еще слишком рано говорить о том, что мы проиграем. У нас были шансы. Но Сергея Павловича очень беспокоило, что наша электроника, системы управления и целый ряд других блоков слишком тяжелые и не соответствуют ограничениям, которые мы сами же и установили, чтобы получить надежные параметры для полета на Луну. Однако окончательно все это стало ясно после его смерти».

Из ученых-руководителей только математик Мстислав Келдыш, который делал расчеты и для ракетных, и для ядерных конструкторов, уже в самом начале предугадал важность электроники и компьютеров для исследовательской области, для промышленности, сферы услуг и армии. Зато, например, конструктор ядерных реакторов академик Анатолий Петрович Александров, впоследствии преемник Келдыша на посту президента Академии наук, долго считал электронику и компьютеры ерундой. Разумеется, последнее слово было за необразованными функционерами из секретариата ЦК КПСС. Эти недоучки видели в компьютерах только инструмент статистики, «а статистику мы должны жестко контролировать, чтобы ее выводы у нас не украли западные шпионы!»

Однако наиболее важный аргумент аппаратчиков был примитивного идеологического толка: инвестируя в компьютеры, мы выбрасывали бы деньги на техническую «интеллектуальщину», глупую и бесполезную! Когда впоследствии электронику и компьютеры все же удалось отстоять, было уже слишком поздно. Так идеологический барьер воздвиг одно из основных технических препятствий на пути к безопасному полету советских граждан на Луну.

Завершение советской пилотируемой лунной программы ЦРУ заметило не сразу. Еще в июле 1983 года в докладе для Белого дома снова было упоминание о высадке на Луне в течение 90-х годов, а также об отправке экипажа на Марс.

Полет на Луну: причина исключительно политическая

Чем была вызвана гонка за первую высадку на Луне? Разумеется, соображениями государственного престижа и секретной подготовкой к возможной ракетно-ядерной войне. Хотя всему этому не противоречит и то мнение, которое я однажды услышал. Некоторые считали космическое соперничество своего рода поршнем, который выпускал лишний пар из пышущих жаром тепловозов, и благодаря этому взаимная вражда двух систем не вылилась в военный конфликт. Однако об этом побочном эффекте никто и не думал.

В 60-е годы менялась психология мира: упрочивались представления о мирном сосуществовании в противовес мнению прошлых лет о такой конфронтации, какой ее видел Сталин. Однако среди многих советских маршалов идея о стремительном нападении на Западную Европу и США оставалась популярной.

Полет на Луну имел исключительно политическую подоплеку. По научной логике, лучше было бы сначала освоить околоземное пространство и только потом отправляться к более отдаленным целям. С этой точки зрения советские орбитальные станции, ставшие выходом из политического переплета, соответствовали научной логике, которую подтвердил весь дальнейший ход развития космических полетов.

Успех проекта «Аполлон-11», включая мастерскую операцию по помощи «Аполлону-13», несомненно, нанес удар по самооценке Кремля. Советским лидерам пришлось осознать, что тем самым декларировалась не только утрата их собственного государственного престижа, но и научно-техническое несовершенство и уязвимость их страны. Понимание этой глубокой пропасти, которую удалось преодолеть только в некоторых узких областях систем вооружений (притом очень дорогих), правящим московским старцам явно мешало спать.

Для граждан стран советского блока, как и для антикоммунистов в СССР, успехи американских астронавтов в полетах на Луну, наоборот, были замечательной нравственной инъекцией.

Но коммунистический режим не хотел признавать этот проигрыш, и его руководство и пропагандисты старались убедить мир в том, что СССР никогда не планировал отправлять людей на Луну. Хотя все помнили, что те же люди еще недавно делали совершенно противоположные заявления.

Для Соединенных Штатов успех «Аполлона» был жизненно важен. Он вернул рядовым американским гражданам доверие к их научно-технической базе и к их демократической системе — доверие, которое было подорвано предыдущим советским космическим триумфом. Оказалось, что когда этот большой демократический народ с прочной промышленной и научной базой продуманно и с рвением принимается за какой-то проект, нет в мире такого соперника, который мог бы с ним сравниться.

Непроницаемость советской системы

С другой стороны, неясно, как США не сумели распознать тот хаос, который царил в руководстве советской космонавтики, и не поняли, насколько всем приходится импровизировать. Почему авиационный, космический и электронный шпионаж приносил американцам так мало информации о советской космической программе? Почему даже мониторинг советских и восточноевропейских средств массовой информации не подсказал, с какими огромными трудностями столкнулась лунная программа? Причин тому может быть несколько.

Во-первых, сказалась непроницаемость советской космической цензуры и дисциплинированность десятков тысяч посвященных. Правда, доклады ЦРУ о советской космической программе все же кое-что сообщали, однако они были неполными, и в них не было общей картины.

Кроме того, западные спецслужбы пока еще не рассекретили всю свою информацию. У ЦРУ, несомненно, были агенты в среде высокопоставленных партийных и правительственных функционеров, армейских чинов и представителей системы госбезопасности. Их донесения предназначались для узкого круга посвященных. Достоянием широкой общественности эти сообщения не могут стать даже сегодня, чтобы не поставить под угрозу источники. Это обычная система защиты агентов. То же касается информатора в ОКБ-1, о котором мы знаем из Библиотеки президента Джонсона.

Также не исключено, что американцы намеренно не опубликовали некоторые данные, полученные техническими разведывательными средствами. США не хотят выдавать всего, что может видеть, слышать и фиксировать их аппаратура.

Конечно, и с пропагандистской, и с политической точек зрения в 60-е годы США не нужно было, чтобы мир знал, что СССР отказался от гонки за Луну, или что он безнадежно отстает, и поэтому США некуда спешить. Проект «Аполлон» набирал обороты, дал работу сотням тысяч человек и мобилизовал миллионы, создавая образ гигантского соперничества с идеологическим врагом — все это было необходимо Соединенным Штатам и западному миру. Советские пропагандисты впоследствии поняли этот эффект бумеранга — только тогда, когда им уже никто не верил.

При Михаиле Горбачеве экономическое разложение коммунистической державы ускорилось. Запад внимательно следил за развитием ситуации. В августе 1991 года, еще до безуспешного путча сталинистов в Москве, ЦРУ сообщало, что дезинтеграция Советского Союза сделает невозможной разработку ракет в ближайшем будущем.

Попытка уничтожить «Аполлон-11»?

Кремль был заинтересован в том, чтобы экспедиции американцев на Луну заканчивались провалом. Интересное свидетельство этого приводит российский специалист Александр Железняков. Согласно его традиционно достоверным источникам, весной 1969 года агент из Москвы отправил в штаб-квартиру ЦРУ серьезное предупреждение: «Советская разведка решила не допустить, чтобы американские астронавты высадились на Луне, и готова сделать для этого все, в том числе, разрушить американские космические корабли».

«Не знаю, из каких источников были получены эти данные, — написал Александр Железняков летом 2005 года в московском журнале „Секретные материалы". — Не исключено, что это был результат вымысла одного из американских агентов, пытавшегося таким образом повысить свой „рейтинг" у руководства ЦРУ. А, может быть, это была сознательная дезинформация советских спецслужб, решивших хотя бы таким образом „насолить" американцам. И заставить их заниматься бессмысленной и никому ненужной работой. Но факт остается фактом: информация о готовящемся нападении на „Аполлон-11" пришла. К тому моменту дата старта первой лунной экспедиции уже была определена и объявлена, поэтому сообщение из Москвы казалось весьма правдоподобным».

Но что конкретно замышляли советские разведчики, не знал никто. Спецслужбы создали кризисный штаб под кодовым названием «Перекресток» (Crossroad), который должен был предотвратить эту угрозу. Вероятно, наиболее опасными могли быть корабли советской радиолокационной разведки, находящиеся в водах Атлантики вблизи мыса Канаверал. Члены штаба «Перекрестка» сошлись во мнении о том, что военно-морской флот и военно-морская авиация, как и спецслужбы, должны максимально осложнить пребывание этих кораблей вблизи американских берегов.

Весной 1969 года американцы знали о двух кораблях под советским флагом, экипажи которых делали вид, что ловят рыбу. В мае перед запуском «Аполлона-10» пришли еще два корабля. Затем два судна покинули регион. В начале июля там пребывало семь советских кораблей.

Командование американской Атлантической флотилии направило к берегам Флориды 15 надводных кораблей и семь подлодок. Их капитанов предупредили, что в случае необходимости они могут получить приказ применить оружие. Контрразведка планировала электронными средствами «глушить» советские корабли: было создано несколько вероятных сценариев событий, и согласно им проводились учения. Агентство национальной безопасности США, которое перехватывало всю советскую радиокоммуникацию, уделяло особенное внимание депешам, касающимся космических полетов и морских операций.

«В Белом доме была даже подготовлена директива президента США вооруженным силам на нанесение ответного удара по Советскому Союзу, — утверждает Железняков. — Президент Ричард Никсон готов был подписать ее в тот момент, когда „космический корабль будет уничтожен"». Что было бы, если бы полет сорвался из-за технического сбоя, к которому СССР не имел бы отношения? Неизвестно.

На самом деле все было так: американская контрразведка завершила последнюю операцию перед стартом «Аполлона-11», который был намечен на 16 июля 1969 года. Экипажи военных судов вблизи космодрома были приведены в боевую готовность. Сначала американские моряки следили за советскими кораблями с помощью радаров и прослушивающих средств, оставаясь незаметными. Затем американская флотилия приблизилась к советским судам.

За полчаса до запланированного старта, в девять часов по летнему Североамериканскому восточному времени, американцы заметили, что на советских кораблях радиолокационной разведки была включена аппаратура для слежения. В 9:05 капитаны американских кораблей получили приказ из Вашингтона: «Объявите полную боевую готовность! И приблизьтесь к их кораблям!» В 9:10 над советскими кораблями появились самолеты типа «Орион», оснащенные комплексом радиоэлектронного противодействия.

В 9:20 береговые станции, самолеты «Орион» и надводные корабли включили аппаратуру на всех диапазонах и на полную мощность, чтобы создавать помехи в работе оборудования советских кораблей. В 9:32 ракета стартовала, а через девять минут космический корабль вышел на околоземную орбиту. В 9:45 было зафиксировано отключение большинства систем на советских судах. В 9:50 капитаны военно-морского флота получили приказ отменить боевую готовность. В то же время улетели самолеты «Орион». В десять часов Пентагон отдал приказ вооруженным силам вернуться к повседневной деятельности.

«Американцам так и не удалось зафиксировать какой-либо сигнал, который мог быть истолкован как опасность для „Аполлона-11", — написал Железняков. — На официальном уровне факт проведения операции „Перекресток" никогда не подтверждался». Однако Железняков отметил, что в следующем году сенатский комитет по разведке озадачила сумма в 230 миллионов долларов (сегодня это около двух миллиардов), которая летом предыдущего года была потрачена на слежение за советскими кораблями радиолокационной разведки, находящихся в ведении Главного разведывательного управления (ГРУ). Сенаторы засомневались в достоверности данных, поступивших от агента из Москвы, но все же решили, что проведенная американскими спецслужбами операция могла быть полезной.

Конец последней третьей части. В тексте использованы отрывки из книги Карела Пацнера «Секретная гонка за Луну», которая выходит в мае этого года.