Во вторник, когда я шла с работы, ко мне пристали двое мужчин, шедших мне навстречу. Они преградили мне дорогу и начали громко комментировать мою внешность.

В среду, на другой улице, двое других мужчин, стоявших в дверях дома, мимо которого я проходила, кричали мне сальности в том же стиле, оглядывали меня сверху донизу и облизывали губы.

Это были далеко не первые случаи такого рода в моей жизни — и даже не самые запоминающиеся.

Как и многих женщин, меня пытались изнасиловать.

Как и большинство женщин, я постоянно подвергаюсь мелким домогательствам на улицам, в подземке и т. д. Я давно научилась от них отгораживаться и на них не фиксироваться.

Однако многим из нас стало намного сложнее делать это, когда в пятницу Washington Post опубликовала видеозапись, в которой кандидат в президенты от республиканской партии Дональд Трамп в площадном стиле обсуждает «огромные силиконовые сиськи» и свою склонность хватать женщин «за киски».

«Ты можешь делать все, что хочешь», — сказал он, добавив, что иногда он грызет «Тик-так» — на случай, если представится возможность поцеловать женщину без ее согласия. Мужчины вокруг него смеялись и одобрительно хмыкали с улыбками.

«Они позволяют это тебе, если ты звезда», — заметил он.

Меня — репортера, уже почти год освещающего предвыборную кампанию и много пишущего о сексуальных посягательствах, — это шокировало. Я уже давно так не удивлялась.

Слова Трампа сразу же осудили множество официальных лиц и простых граждан. Многие при этом подчеркивали, что речь — наперекор тому, что утверждают строительный магнат и его сторонники, — идет не просто о «болтовне в раздевалке».

«По-моему, это обычный треп в раздевалке, — заявил Эрик Трамп (Eric Trump) Colorado Gazette, защищая своего отца. — В тесной мужской компании парни иногда увлекаются — особенно в присутствии сильных личностей».

Как минимум четыре женщины, участвовавшие в конкурсе красоты «Юная мисс США», рассказывают, что Трамп ворвался в их раздевалку, когда они не были одеты, сообщил в среду BuzzFeed. Некоторым из девушек в то время было всего 15 лет, и они вспоминают о случившемся с «возмущением» и «отвращением».

Бывшая мисс Аризона Таша Диксон (Tasha Dixon) заявила во вторник журналистам, что, когда ей было 18 лет, ее и других участниц конкурса «Мисс США» заставляли общаться с Трампом голыми и полуголыми.

«Он просто входил и все, — рассказала она. — Владелец врывался, когда мы были раздеты или полураздеты, что делало нас очень уязвимыми, а потом его подчиненные приказывали нам подхалимствовать перед ним, демонстрировать ему себя, говорить с ним, привлекать его внимание».

Трамп публично и в открытую хвастался, что он входил в раздевалки участниц конкурсов красоты. Он годами проводил несколько таких конкурсов, включая «Мисс Вселенную», Мисс США и «Юную мисс США».

В 2005 году Трамп заявил Говарду Стерну (Howard Stern) в эфире его радиопередачи: «Заходишь за кулисы перед шоу, они там одеваются, готовятся и так далее. И вокруг ни одного мужика… А они там совсем раздетые. Спрашиваешь: „Все в порядке?“ И смотришь на этих чудесных девушек».

«Мне такие штуки сходят с рук», — добавил он.

Бывшая юная мисс Вермонт Мэрайя Билладо (Mariah Billado) заявила: «Я помню, как поразилась, что в комнату зашел мужчина, и бросилась впопыхах натягивать платье».

Трамп якобы тогда заявил что-то вроде: «Не волнуйтесь, девочки, я все это уже видел».

По мнению Диксон, Трамп «организовывал конкурс, чтобы быть поближе к красивым женщинам и получить над ними определенную власть».

«Кому нам было жаловаться?— спрашивает она. — Это его конкурс. Обращаться не к кому — все работают на него».

Легко себе представить, что, по мнению Трампа, будет «сходить ему с рук» на посту президента.

Участвуя в конкурсе красоты, девушки и женщины не дают автоматического согласия на то, чтобы на них пялились, когда они переодеваются, — точно так же, как, приходя работать на Fox News, женщины не давали автоматического согласия терпеть домогательства приятеля и советника Трампа Роджера Эйлса (Roger Ailes).

Окажемся ли мы вскоре в мире, где женщины-репортеры, женщины-политики, женщины-главы государств вынуждены будут иметь дело с мужчиной, любящим приставать к женщинам и оскорблять их?

Именно это и стоит сейчас на кону.

Когда в 2013 году я работала в Законодательном собрании Техаса, мужчины, работавшие в том же здании, едва ли не каждый день преследовали меня навязчивыми приставаниями. В итоге я написала статью о неуместных ремарках, постоянно звучавших в адрес и женщин-законодателей, и сотрудниц Легислатуры, и журналисток. После ее публикации я получила множество сообщений в «Фейсбуке» и «Твиттере», в которых женщины, работавшие в законодательных органах по всей стране — в том числе в Нью-Йорке —рассказывали об аналогичном опыте. Одна из техасских сенаторов даже позвонила мне, чтобы неофициально поделиться своей историей.

После появления пятничного видео я половину выходных думала о том, что в свое время произошло со мной, и о том, как мужчина, напавший на меня, говорил со мной несколько лет назад, когда я встретила его в суде в ходе работы над очередной статьей.

Однако все это — эпизоды из моей частной жизни, но я никогда не слышала, чтобы такое говорила публичная фигура — и тем более кандидат в президенты.

Не слышала до сих пор.

При этом перед нами человек, которого поддерживает и продвигает ведущая американская политическая партия. Это делает его слова и поступки еще более значимыми.

Когда я заметила в «Твиттере», что видео «шокировало» меня особенно сильно, потому что я тоже подвергалась сексуальным посягательствам, поклонники Трампа обвинили меня во лжи и назвали «прихвостнем» Хиллари Клинтон. (Кстати, именно из-за таких вещей женщины опасаются рассказывать о том, что они пережили.)

Тон Трампа напоминал тон человека, пытавшегося меня изнасиловать. В его словах прозвучали отголоски всего, что я слышала на улицах и от мужчин, лапавших меня в метро.

Отзвуки этих слов и этого тона все еще звучат в моих ушах. Я до сих пор чувствую на себе этот взгляд. Я никогда раньше не думала, что нашим президентом может стать человек, склонный говорить сальности, которые оскорбляют полстраны, а теперь я не могу избавиться от этой мысли.