Под давлением американского миллиардера фестиваль короткометражных фильмов в Гримстаде (Grimstad) исключил из программы документальную ленту.

Этот унизительный шаг резко контрастирует с основным принципом фестиваля как мероприятия, в котором «свобода слова для создателей фильмов имеет первостепенное значение». В принципе, то, что случилось, подрывает доверие к фестивалю.

Яблоко раздора — документальный фильм «The Magnitsky Act — Behind the Scenes», режиссером которого является Андрей Некрасов, а продюсером норвежская компания Piraya Film при существенной поддержке Норвежского института кинематографии, фонда Nordisk Film&TV-fond и фонда Fritt Ord. Мировая премьера фильма должна была состояться на фестивале короткометражек в Гримстаде в пятницу 9 июня (так в тексте — прим. пер.), но организаторы предпочли убрать фильм из программы после того, как американский миллиардер Уильям Феликс «Билл» Браудер (William Felix «Bill» Browder) пригрозил фестивалю многомиллионным иском. Браудер утверждает, что фильм — российская пропаганда, и что цель фильма — очернить его и Сергея Магнитского, который заявил в 2007 году, что российское министерство внутренних дел растратило суммы в миллиарды крон из государственной казны и международных инвестиционных фондов, в частности, фонда Браудера Heritage Capital Management. Сразу же после этого Магнитский был арестован и умер в 2009 году, находясь в предварительном заключении. Браудер утверждает, что полицейские пытали и убили Магнитского, потому что он работал на него как консультант по налоговым вопросам, а сам он известен как критик президента Путина в «Движении за справедливость памяти Магнитского».

Режиссер Некрасов, со своей стороны, также известный критик Путина, в частности, он критиковал Путина в своем фильме «Rebellion: The Litvinenko Case». Он также является создателем фильмов, в которых показано, что взрывы в многоквартирных домах в Москве были использованы как повод для интервенции в Чечню. Если общественность не увидит «The Magnitsky Act», все так и останется словесной войной, и то, что фильм запрещен к показу не идет на пользу ни Браудеру, ни фестивалю короткометражек. Если фильм должен был поколебать общепринятые международные представления о роли Браудера и Магнитского в коррупционных обвинениях России, он заслуживает того, чтобы быть показанным, и заслуживает расследования, которое может дать ключ к загадке. Сейчас же норвежский адвокат Браудера Карл Буре (Carl Bore) похвастался в беседе с газетой Dagbladet, что «фестиваль потерпел полное поражение в судебном процессе, без боя отозвав фильм». Это нельзя трактовать иначе, чем то, что угроза достигла цели, и что в борьбе со свободой слова побеждает сила денег и адвокатов.

Фильм — это так называемая «работа в процессе» («work in progress»), его еще нигде до фестиваля в Гримстаде не показывали. Браудер основывает свое обвинения на якобы незаконно присвоенной копии, к которой получил доступ и Норвежский Хельсинкский комитет. На Хельсинкский комитет и его членов, так же, как и на Браудера, продюсер фильма Piraya Film подал заявление в полицию. Он обвиняет их в укрывательстве краденого и краже фильма, защищенного авторскими правами. Кстати, компания Piraya Film вовсе не новичок в области международного документального кино. Она была продюсером фильмов Джошуа Оппенгеймера (Joshua Oppenheimer), номинированных на «Оскара» «The Act Of Killing» и «The Look Of Silence», оба фильма о политике, с четким международным призывом.

То, что отдельные лица или организации пытаются заткнуть рот кинематографистам, опасаясь того, какие документы они делают достоянием гласности, не ново. Необычно то, что фестиваль вынужден идти на уступки перед такими требованиями, когда речь идет о фильме. Прискорбно то, как все — за исключением продюсера — снимают с себя ответственность перед лицом требования миллиардера остановить показ фильма на фестивале. Норвежский институт кинематографии, поддержавший фильм, явно предпочел сидеть тихо, как мышка, в то время как Фестиваль короткометражных фильмов, государственный фестиваль, играющий ключевую роль, прячется за аргументами о том, что у него нет средств на возможные судебные разбирательства, и что у фестиваля «не было достаточно времени, чтобы предпринять необходимые и основательные — в том числе и юридические — оценки, перед возможным показом фильма». Здесь Норвежскому Института кинематографии, Fritt Ord и норвежским политикам следовало бы пойти навстречу компании Piraya Film и Фестивалю короткометражных фильмов и предоставить им гарантии. Но дело осложняется тем, что видные норвежские политики безоговорочно «проглотили» утверждения Браудера.

То, что Хельсинкский комитет, известный защитник свободы слова, безоговорочно поддерживает Браудера на том основании, что никто не может подтвердить, что версия, изложенная в фильме, верна, так же больно, как и то, что лидер партии Venstre Трине Скей Гранде (Trine Skei Grande) принимает слова Браудера за чистую монету и критикует Норвежский институт кинематографии за поддержку «российской пропаганды». Это не только несвоевременное вмешательство в журналистский процесс со стороны политика — Гранде косвенно поддерживает требование миллиардера отодвинуть норвежскую свободу слова в деле, которое требует контроля со стороны общественности. Тем самым буквоедство вокруг степени правдивости документального фильма, который никто не видел, стало политически окрашенным делом, платить за которое приходится самому слабому в этой игре — Фестивалю короткометражных фильмов.

Вместо того, чтобы демонстрировать фильм, фестиваль сейчас организует дискуссию об этом деле. Вместе с фондом, который берет на себя «юридические издержки в области свободы слова», он собирается бороться за то, чтобы другие фестивали не оказались в подобной ситуации. Таким образом, дирекция фестиваля умывает руки, а Норвежский институт кинематографии и норвежские политики наказаны и отправлены в угол.