Белоруссию называют последней диктатурой в Европе. Белорусский президент Александр Лукашенко считает, что, если он отправит своих оппонентов за решетку, он их перевоспитает. Но иногда все получается наоборот. Молодой историк Дмитрий Дрозд до недавнего времени был политическим заключенным. Но в тюрьме он не изменился, а его семья, благодаря несправедливости, нашла новых друзей.

Прошло больше года, и он опять входит в квартиру пани Зои Дрозд на окраине Минска. Еще в прошлом году эта хрупкая женщина была полна отчаяния. Ее сын тогда оказался за решеткой.

«Я думала, его задержали на час — два. Мне никогда не приходило в голову, что он окажется в тюрьме. И с чего вдруг? Ведь он ничего не делал», — говорила год назад пани Зоя.

38-летнего Дмитрия осудили на три года. Во время демонстрации он ударил полицейским громкоговорителем о дерево. Больше ничего. С матерью из тюрьмы он только переписывался.

«Он пишет много, почти каждый день. У меня - уже целая коробка его писем. Он - историк, и написал уже несколько книг, так что он пишет с удовольствием. Виделись мы пока только один раз», — говорила мне во время нашей последней встречи пани Зоя.

Спустя год на свободе

Эти слова - уже в прошлом. Дмитрия, спустя год, неожиданно выпустили. «Знаете, это - незабываемое чувство. Когда нам сообщили, что он свободен и едет домой, я радовалась, как любая мать, возвращению своего сына», — рассказывает пани Зоя.

Дмитрий Дрозд сегодня учится в Варшавском университете, где он получил стипендию. Но он все равно осторожен. Поэтому мы спускаемся в подвальный этаж одного из домов.

«Я знал, что рано или поздно меня отпустят, и что я не останусь в тюрьме на все три года. Когда я читал в газетах, как Америка и Европа давят на Лукашенко, у меня появлялась надежда. Если бы не было Соединенных Шатов и Европы, мы бы сидели до сих пор. Стопроцентно», — уверен Дмитрий.

Новые друзья

Пани Зоя (она на пенсии подрабатывает уборкой) верила, что тюрьма сына научит. «Я сказала ему, что этого достаточно, чтобы он больше не лез в политику. Но он сказал, что так не получится», — пожимает она плечами.

«Тюрьма должна быть исправительным учреждением, она должна была меня изменить. Я должен был отказаться от критического оппозиционного мышления. Но пребывание в тюрьме возымело на меня противоположный эффект», — признается Дмитрий. Его история повлияла на всю его семью.

«До тех пор, пока его не арестовали, у нас дома вообще не интересовались политикой. Его дело всем нам раскрыло глаза, и мы поняли, что происходит в нашей стране», — говорит младшая сестра Дмитрия Наташа. Заключение молодого историка, как ни парадоксально, имело и положительный эффект.

«У меня - множество новых друзей. Общие страдания нас сблизили. Мы перезваниваемся и ходим друг к другу в гости, хотя сыновья уже не за решеткой», — говорит мать Дмитрия. А его сестра добавляет: «Нас удивило, что нам предлагали свою помощь совершенно незнакомые люди. Нам звонили, писали письма. Это было, действительно, трогательно».

За решеткой в одно мгновение

Еще Дмитрий утверждает, что все плохое в итоге что-то дает. «Это, однозначно, был очень ценный опыт. Меня как историка всегда интересовало, каково это - находиться в тюрьме. В каждой третьей семье в Белоруссии кто-то был в заключении. При большевиках, при Сталине или сегодня», — подсчитывает Дмитрий.

На полу в квартире пани Зои лежат десятки конвертов и писем. Ощутимое воспоминание о страшном времени. Дмитрий сегодня заканчивает учебу в Варшаве, а его мама, наконец, спит спокойно.

«Надеюсь, это было в первый и последний раз, когда сын попал в тюрьму. Но здесь, в Белоруссии, за решеткой можно легко оказаться в одно мгновение», — предупреждает пани Зоя.