70 лет назад на Восточном фронте шла ожесточенная битва. 5 июля 1943 года вермахт начал наступательную операцию на Курской дуге. Однако она не получилась неожиданной – Красная Армия на протяжении нескольких месяцев готовилась к обороне. Военный историк, полковник в отставке Карл-Хайнц Фризер, много лет проработавший в военно-историческом ведомстве Бундесвера, считается лучшим специалистом по событиям на Восточном фронте. Он подробно изучил как немецкие, так и российские документы.

Die Welt: Битва под Курском летом 1943 года считается «крупнейшим сражением всех времен». Это утверждение справедливо?

Карл-Хайнц Фризер: Да, превосходная степень в этом случае вполне уместна. В битве на Курской дуге в августе 1943 года с обеих сторон принимали участие четыре миллиона солдат, 69 тысяч орудий, 13 тысяч танков и 12 тысяч самолетов.

– Обычно численное превосходство бывает у нападающей стороны. Однако под Курском ситуация обстояла иначе. Вермахт располагал втрое меньшими силами, чем армия Сталина. Почему Гитлер все же решился на нападение?

Читайте также: Как Курск стал крупнейшей крепостью всех времен

– Летом 1943-го Германии в последний раз удалось объединить все свои силы на Восточном фронте, потому что в это время войска антигитлеровской коалиции начали свою операцию в Италии. Кроме того, немецкое командование опасалось, что советское наступление летом 1943-го, началом которого должна была стать битва на Курской дуге, будет нарастать, подобно снежной лавине. Поэтому было принято решение о превентивном ударе, пока эта лавина еще не сдвинулась с места.

– Гитлер еще за несколько недель до начала этого наступления решил, что оно будет прервано, если союзники нанесут удар по Италии. Это было стратегически правильное или ошибочное решение?

– Гитлер относился к этому наступлению очень двойственно. Верховное командование сухопутных войск выступало за, Верховное командование вермахта – против. В конце концов, под Курском речь шла о тактико-оперативных, а в Италии о стратегических целях, а именно о предотвращении войны на несколько фронтов. Поэтому Гитлер решился на компромисс: наступление должно было начаться, но незамедлительно прерваться, если ситуация в Италии становилась критической.

– Самой известной частью операции «Цитадель» стало танковое сражение под Прохоровкой 12 июля 1943 года. Действительно ли тогда столкнулись две «стальные лавины»?

– Кое-кто утверждает, что в битве принимали участие 850 советских и 800 немецких танков. Прохоровка, где якобы было уничтожено 400 танков вермахта, считается «кладбищем немецких танковых сил». Однако на самом деле в этом бою принимали участие 186 немецких и 672 советских танка. Красная армия потеряла при этом 235 танков, а немецкие войска – всего три!

Также по теме: Множество ошибок на пути к Курской дуге

– Как такое могло быть?

– Советские генералы сделали неправильно все, что только можно было сделать, потому что Сталин, ошибаясь в своих расчетах, очень поджимал их по срокам операции. Таким образом, «атака камикадзе» в исполнении 29-го танкового корпуса окончилась в незамеченной ловушке, устроенной ранее советскими войсками, за которой находились немецкие танки. Русские потеряли 172 из 219 танков. 118 из них были уничтожены полностью. Вечером того дня немецкие солдаты отбуксировали свои поврежденные танки в ремонт, а все поврежденные танки русских взорвали.

– Битва под Прохоровкой окончилась победой советских или немецких сил?

– Все зависит от того, с какой стороны на ситуацию посмотреть. С тактической точки зрения победили немецкие войска, а для советских этот бой обернулся преисподней. С оперативной точки зрения это был успех русских, потому что немецкое наступление было на время остановлено. Но вообще-то Красная Армия изначально планировала уничтожение двух танковых корпусов противника. Поэтому стратегически это тоже была неудача русских, так как под Прохоровкой планировалось развернуть Пятую гвардейскую танковую армию, которая впоследствии должна была играть главную роль в летнем наступлении.

– После высадки британских и американских войск на Сицилии Гитлер отозвал Второй танковый корпус СС с фронта, хотя невозможно было быстро перекинуть его на Сицилию. С точки зрения ведения боя это было совершенно бессмысленно, ведь передислокация танков на юг Италии заняла бы несколько недель. Почему Гитлер все же сделал это?

– Это было не военное, а политическое решение. Гитлер боялся краха своих итальянских союзников.

Читайте также: Взлет и падение германского вермахта

– Битва под Курском действительно стала переломным моментом Второй мировой войны?

– Нет.

– Почему нет?

– Ни Курск, ни Сталинград не стали переломными моментами. Все было решено еще зимой 1941 года в битве под Москвой, окончившейся крахом блицкрига. В затяжной войне у Третьего рейха, испытывавшего, в частности, нехватку горючего, не было шансов против Советского Союза, который к тому же получал поддержку от США и Великобритании. Даже если бы Германия победила в Курской битве, она бы не смогла предотвратить собственного поражения во всей войне.

– Своими исследованиями Вы уже развеяли несколько мифов о Курской битве, господствовавших в бывшем Советском Союзе. Почему именно об этом сражении было сложено так много легенд?

– В советской историографии Курской битве, «величайшему сражению всех времен», поначалу  отводилась на удивление незначительная роль. Потому что ошибки, допущенные советским командованием в ходе нее, были просто позорными, а потери ужасающими. По этой причине правду впоследствии подменили мифами.

– Как Ваши российские коллеги оценивают Курскую битву сегодня? По-прежнему ли в России доминируют легенды на этот счет? И изменилось ли что-нибудь в восприятии этого вопроса в в эпоху Путина по сравнению с временами Ельцина?

– В последние годы появилось несколько критических публикаций. Автор одной из них, Валерий Замулин, подтвердил огромные потери советских сил под Прохоровкой. Другой автор, Борис Соколов, указал на то, что официальные данные о потерях были сильно занижены. Российский президент Владимир Путин потребовал, впрочем, чтобы российские историки создавали положительный образ Красной Армии. С тех пор эти коллеги, как мне рассказывали источники в Москве, вынуждены «раздваиваться» между «правдой и честью».