Двадцать пять лет назад, когда я только начинал работать в Карнеги, мой первый проект был о Балтии. По его итогам я даже написал небольшую книгу — «Балтийский шанс: страны Балтии, Россия и Запад в складывающейся Большой Европе». Мысль была в том, чтобы посмотреть на регион Балтийского моря как лабораторию для все более тесного сотрудничества между Россией и остальной Европой.

Перенесемся в наши дни. Регион Балтийского моря стал той частью Европы, где после расширения альянса Россия и НАТО физически соприкасаются друг с другом вдоль длинной линии фронта. С какой стороны ни смотри, это действительно линия фронта — после украинского кризиса 2014 года отношения между Россией и НАТО стали такими же враждебными, как в годы холодной войны. Небольшие западные военные контингенты теперь развернуты во всех прибалтийских странах, а Польша превращается в новый центр американского военного присутствия в Европе.

Отношения России со Швецией и Финляндией, не входящими в НАТО, теперь тоже натянутые. Недавно Стокгольм принял решение увеличить расходы на оборону, ссылаясь на российскую угрозу. Разумеется, Москва всегда считала Швецию неформальным членом НАТО, зато новостью стало то, что Финляндия, непосредственный сосед России, придерживавшийся дружественного нейтралитета в годы холодной войны, теперь тесно сотрудничает с США и Североатлантическим альянсом. Балтийское море, по сути, превратилось в натовское озеро.

В ответ Москва пересмотрела курс, которого придерживалась после холодной войны — прошли те времена, когда она считала свой западный фланг самым безопасным. Были созданы новые военные формирования. Калининградская область — это теперь не про новые формы сотрудничества России и ЕС, а укрепленный форпост в тылу противника, такой Западный Берлин на стероидах. Россия думает, как лучше защитить Калининград, а Польша и Прибалтика — как не дать русским захватить Сувалкский коридор и отрезать Прибалтику от основной территории НАТО.

Все это — не повторение холодной войны, а новый вид конфронтации с другими, тоже немалыми рисками. Самая большая опасность сегодня — это не масштабное вторжение и не ядерная война, а непреднамеренное прямое столкновение в условиях, когда западные и российские военные активно маневрируют рядом друг с другом, или просчет одной из сторон из-за неверного понимания намерений оппонента.

После 2014 года такие сценарии уже не выглядят надуманными. Пилоты НАТО получают приказы летать поближе к российским границам, российские пилоты — максимально ближе к самолетам НАТО. Столкновений в воздухе, к счастью, пока не было, но инциденты с российскими самолетами и натовскими ракетами уже были. А на учения «Запад-2017» в НАТО смотрели как на подготовку России к вторжению или, как минимум, к оккупации Белоруссии.

У противостояния между Россией и НАТО слишком глубокие корни, чтобы его можно было разрешить в обозримом будущем. Однако российские и западные эксперты не раз предлагали ряд в принципе приемлемых для обеих сторон мер, которые необходимы, чтобы укрепить военную безопасность в регионе Балтийского моря. Например:

— надежные круглосуточные каналы связи между военным командованием России и НАТО, начиная от начальника Генерального штаба ВС РФ и главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе и заканчивая оперативными штабами на местах;

— регулярные личные контакты между начальником Генерального штаба ВС РФ и главнокомандующим Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, а также национальными штабами;

— механизмы предотвращения инцидентов;

— меры по укреплению доверия;

— добровольные односторонние и двусторонние самоограничения, как, например, отказ от развертывания в Европе ракет средней дальности, оснащенных ядерными и неядерными боеголовками, — это, пожалуй, самая важная сейчас проблема.

Эти меры не приведут к качественным изменениям в нынешних конфликтных отношениях и даже не помогут восстановить доверие между сторонами, зато снизят вероятность непредумышленного военного столкновения между Россией и НАТО.

Экономическое сотрудничество не оправдало тех надежд, которые возлагались на него 25 лет назад. Cанкции превратились в один из главных инструментов международных отношений, любимое оружие тех, кто экономически сильнее своих противников. Вряд ли санкции ЕС против России будут смягчены — тем более сняты — в обозримом будущем.

История с «Северным потоком — 2» показывает, какие сложности теперь возникают между Россией и ЕС в энергетике. Независимо от того, что с ним будет дальше, уже сейчас очевидно, что поставки энергоносителей перестают быть той материальной основой российского сотрудничества с Западной Европой, которой они были последние 50 лет. И замены им не предвидится.

В нынешних обстоятельствах с этим ничего не поделаешь. К сожалению, геоэкономика теперь следует за геополитикой, а не наоборот. Тем не менее восстановление экономики после пандемии может открыть новые возможности. Сколько-нибудь устойчивый рост в России, который будет сопровождаться структурными улучшениями, безусловно, сделает страну более привлекательной для европейского бизнеса. Разумеется, для самой России Европа сохранит свою привлекательность как источник передовых технологий, пусть и в рамках санкционных ограничений.

Определенные надежды на прорыв в отношениях между Россией и ЕС могут быть связаны с сотрудничеством в борьбе с изменением климата. Сегодня этот вопрос становится приоритетным не только в Евросоюзе, но и в России. Особенно интересно здесь будет отслеживать связи между климатом и энергетикой.

В гуманитарной сфере хватает фундаментальных проблем, которые вряд ли будут решены в обозримом будущем. Здесь можно разве что сохранить культурные связи, учебные и научные обмены и, если позволит пандемия, трансграничные поездки и туризм. В условиях, когда активное взаимодействие невозможно, поддержание или восстановление связей может помочь наладить отношения потом, когда придут лучшие времена.

Разумеется, нынешнее положение дел в регионе Балтийского моря не назовешь удовлетворительным. В будущем важно попробовать изменить его в сторону чего-то более эффективного, безопасного и позитивного. Вместе с тем нужно быть реалистами. Мы, естественно, не знаем, что произойдет в ближайшее десятилетие, но понимаем, что произойдет много всего.

Начать восстанавливать находящиеся в тупике отношения можно на основе концепции, условно говоря, «соседства». Это куда меньше, чем партнерство, но куда лучше бесконтрольной враждебности. Россия и страны Балтийского региона будут по-прежнему расходиться по многим вопросам, но они должны попытаться:

— держать под контролем свои конфликты и разногласия, чтобы избежать войны, которая не нужна ни той, ни другой стороне;

— воздерживаться от провокаций против соседей;

— проявлять к соседям минимум уважения, как бы тяжело это ни давалось;

— найти ниши, пусть даже скромные, для продуктивного диалога и даже сотрудничества — например, в защите окружающей среды, борьбе с изменением климата, по Арктике и так далее.

Отдельно стоит упомянуть отношения России с тремя странами Балтии. Фундаментальные проблемы, из которых проистекает взаимное негодование и недоверие, в ближайшее десятилетие никуда не денутся. Об историческом примирении между Россией и любым из трех ее прибалтийских соседей говорить пока не приходится. Проблема этнических русских, остающихся негражданами в Прибалтике, если и будет решена, то скорее с помощью демографии, чем политики.

Российской стороне имеет смысл учесть, что отношения с прибалтийскими соседями будут более продуктивными, если отложить в сторону исторические вопросы и научиться контролировать эмоции в ответ на критические и недружественные заявления. Прибалтийских русских можно считать частью русского мира в культурном плане, но не стоит лепить из них пророссийское лобби в странах, где они живут. Сам русский мир может существовать исключительно как культурное явление, а любые попытки использовать его в геополитических целях чреваты его дискредитацией и самоуничтожением.

Контакты между Россией и странами Балтии лучше всего поддерживать и развивать через непосредственных соседей. С российской стороны это жители Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Калининграда и Пскова. Все вопросы, по которым сотрудничество возможно и желательно, относятся к бытовой, а не политической сфере. От политических контактов может быть польза в рамках многосторонних форумов, где политика отходит на второй план, — например, в Совете государств Балтийского моря (но не в политизированном Совете Европы, где это маловероятно).

Наконец, России стоит попытаться лучше узнать своих соседей. Знания о прибалтийских странах в России поверхностны — в этом нет ничего удивительного, но и ничего хорошего тоже. Имеет смысл создать или расширить центры изучения Балтийского региона при федеральных и региональных университетах в северо-западных областях России. Заканчивая этот текст на заснеженной даче в Подмосковье, могу сказать, что соседи бывают большими и маленькими, приятными и не очень, но игнорировать любого из них можно только на свой страх и риск.