Разработка «Спутника V» — результат целой исторической цепочки научных разработок в России: так, в 1919 году, благодаря усилиям Николая Гамалеи, в честь которого был назван научный центр, разработавший вакцину от коронавируса, Советская Россия стала первой страной в мире, искоренившей оспу. Однако такой прогресс замалчивается западными рассказчиками, которые много лет отрицали российские достижения и теперь удивлены объявлением о создании «Спутника V».

В Америку — за спасением детей
С чемоданом в одной руке и бесконечным списком вопросов в другой, трое советских ученых прошли сквозь «железный занавес». 18 января 1956 года они отправились в Соединенные Штаты. Вирусологи Анатолий Смородинцев, Михаил Чумаков и их коллега Марина Ворошилова сделали это не в одиночку: агент КГБ, конечно, сопровождал их каждую минуту.

В это время в Советском Союзе свирепствовал полиомиелит, болезнь, поразившая тогда все уголки мира. Историк Саул Бенисон утверждает, что именно рост заболеваемости этой калечащей болезнью, от которой страдали в основном дети, убедил советские власти в том, что для страны социально и экономически невыгодно не использовать большие достижения в области биомедицинских исследований, разработанные на Западе. Американцам, в свою очередь, тогда нечего было терять: у обеих держав был общий враг — вызывающий полиомиелит полиовирус, невидимый захватчик, не обращающий внимания на класс, статус, пол, религию, национальность или идеологию жертвы.

Чумаков и Смородинцев

Чумаков и Смородинцев были в то время самыми выдающимися деятелями советской вирусологии. Годами ранее они разработали первую вакцину против гриппа. Оказавшись в Соединенных Штатах, они посетили лаборатории Джонаса Салка, который в 1955 году разработал эффективную вакцину, и проверили методы ее производства. Но лучше всего они поладили с его научным оппонентом Альбертом Сабином, который тестировал гораздо более эффективную и дешевую вакцину, основанную на живом, но ослабленном полиовирусе, который можно было принимать перорально. Однако возникла проблема: несмотря на то, насколько перспективной выглядела вакцина, власти США неохотно разрешали испытания живого вируса.

Затем Сабин передал три ослабленных штамма вируса советским ученым для изучения и исследования вакцин в Москве и Ленинграде. В качестве жеста доброй воли, санкционированного Госдепартаментом, в июне 1956 года известный польско-американский вирусолог вылетел в Советский Союз, где читал лекции, посещал лаборатории, воспринимал новые идеи. Например, идею Чумакова о поставке вакцины в виде конфет или кубиков сахара. Так в течение многих лет телеграммы и бутылки с вакциной перемещались из одного конца света в другой.

Прививки в конфетах
В Москве Чумаков и Ворошилова вскоре сделали себе прививки. Но им нужно было проверить вакцину на тех, кто больше всего пострадал, то есть на детях. Сегодня это разозлило бы любой комитет по этике, но они дали вакцину своим трем детям и нескольким племянникам. «Мы сформировали своего рода линию», — вспоминает Петр Чумаков, которому тогда было семь лет. Мать дала ему кубик сахара, смешанный с ослабленным полиовирусом.

Сомнительный эксперимент в конце концов убедил высших советских чиновников, и ученые приступили к более масштабным испытаниям: в 1957 году 67 детей получили прививку вакцины, разработанной совместно Сабиным, Чумаковым и Ворошиловой. Позже число вакцинированных достигло 2010, а в 1958 году — 20 тысяч пациентов.

С января по май 1959 года советские ученые испытали новую вакцину на 10 миллионах детей по всему Советскому Союзу в ходе крупнейшего на сегодняшний день полевого испытания в истории полиомиелита. Она проводилась не только в больницах и клиниках, но и в школах и детских садах: в последующие месяцы практически все дети в возрасте до 20 лет получали вакцину либо в виде капельницы, либо в формате конфеты.

Однако результаты не были сразу же приняты международным научным сообществом. Несмотря на то, что программа иммунизации, проведенная в Советском Союзе вакциной Сабина, была успешной, без случаев паралича, скепсис не сдался. Когда Чумаков поделился новостью о своем успехе на научной конференции в Вашингтоне, были и те, кто выражал сомнения. Некоторые западные ученые отказывались принимать отчеты с другой стороны «железного занавеса». «Общая реакция, которая обычно не выражалась публично, была такой: „Вы не можете доверять ничему, что делают эти люди"», — сказал Сабин. Но документально подтвержденный успех Сабина-Чумакова в конечном итоге преодолело идеологические разногласия.

Годом позже представитель Всемирной организации здравоохранения Дороти Хортсманн из Йельского университета посетила Советский Союз, где признала безопасность вакцины и значительное снижение статистики паралича.

Эта пероральная вакцина — некогда известная как «коммунистическая вакцина» — стала предпочтительным оружием против вируса полиомиелита во всем мире. Даже в США, где она была лицензирована для использования в 1962 году. А, скажем, в Аргентину вакцина прибыла только в 1967 году.

В то время как сверхдержавы угрожали друг другу ядерным оружием, научное сотрудничество США и страны Советов привело к одному из величайших медицинских достижений 20-го века, спасшему бесчисленное множество жизней.

Наука за железным занавесом

Как и в случае с этим забытым сотрудничеством, история российской науки часто мало кому известна (или скрыта), несмотря на наличие таких выдающихся деятелей, как Дмитрий Менделеев (создатель периодической таблицы элементов), физиолог Иван Павлов (первый русский ученый, получивший Нобелевскую премию), Александр Ферсман (основоположник геохимии), Дмитрий Ивановский (первооткрыватель вирусов), Вера Гедройц (первый в мире профессор хирургии), нейропсихолог Александр Лурия (исследователь афазии), Сергей Королев (отец советской космической программы) или генетик Николай Вавилов, посвятивший свою жизнь изучению и улучшению пшеницы, кукурузы и других зерновых культур. К сожалению, Вавилов умер в 1943 году в сибирском ГУЛАГе, куда он был сослан по приказу И.В. Сталина.

С трагическими моментами вроде чисток и преследований, русская наука, обычно разделяемая на царский, советский и постсоветский периоды, тоже сталкивалась. Эти события — тоже часть ее долгой истории, которую часто оставляют в стороне или даже с презрением отметают любители доминирующего западного исторического нарратива.

В конце XIX века Николай Гамалея, в честь которого был назван исследовательский центр, разработавший вакцину «Спутник V», работал с французом Луи Пастером над созданием вакцины против бешенства, а также над исследованиями в области холеры, туберкулеза, сыпного тифа и сибирской язвы. В 1891 году он основал первый в России Бактериологический институт, а в 1919 году — через 151 год после того, как российская императрица Екатерина II вызвалась добровольно сделать прививку от оспы, чтобы показать своим подданным, что зарождающаяся медицинская техника безопасна — Гамалея сыграл ключевую роль в первой в истории человечества универсальной кампании по вакцинации. Десять лет спустя Советский Союз стал первой территорией, объявившей об искоренении оспы.

К 1980-м годам в Советском Союзе было больше ученых и инженеров, чем в любой другой стране мира. «Но история и достижения этого научного сообщества мало известны на Западе», — говорит историк науки Гарвардского университета Лорен Грэм. «Советская наука, например, традиционно организовывалась не на основе экспертных оценок и исследовательских грантов, а на основе блочного финансирования целых институтов».

Российские инженеры и ученые разработали лазер, придумали лампочки до Томаса Эдисона, передали радиоволны до того, как их начал использовать итальянец Маркони, вывели на орбиту первый искусственный спутник и, помимо отправки зондов на поверхность Венеры и Марса, первыми достигли Луны с помощью зонда «Луна 2» в 1959 году. Как отмечает Грэм: «Все правители России, от Петра I до Владимира Путина, считали, что ответ на проблемы модернизации — это наука и технологии».

Пренебрежение со стороны Запада

В некотором смысле реакции безразличия и скептицизма, вызванные вакциной «Спутник V», также являются следствием невежества относительно русской научной традиции, существующего на Западе. Движимое языковыми, культурными и политическими различиями, это невежество с подозрением встречает российские инициативы.

Но помимо этих предрассудков и геополитических движений, присущих этим событиям, есть история и факты. Национальный центр эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи работает с 1980-х годов с аденовирусом, особым типом вируса, на котором основана вакцина «Спутник V». Цель работы — спровоцировать иммунную реакцию и обучить организм бороться с инфекцией. Ранее центр разработал вакцины против вируса Эбола и ближневосточного коронавирусного респираторного синдрома.

В отличие от таких стран, как США и Евросоюз, где фармацевтические лаборатории (сектор, известный в народе как «Биг Фарма») навязывают свои лекарства по астрономическим ценам, Россия за деньгами не гонится. В отличие от «Биг Фармы», добивающейся изменений в законодательстве благодаря своей лоббистской силе, Россия не может влиять на законы и правила других стран. И она продемонстрировала свою способность самостоятельно разрабатывать лекарство, способное подавить пандемию. «Это символизирует возвращение России в высшие фармацевтические лиги», — говорит французский дипломат Жан де Глиниасти из Французского института международных и стратегических отношений.

В настоящее время вакцина «Спутник V» распространяется по всему миру, причем прививки делаются в России, Аргентине, Белоруссии. А вскоре они пойдут и в Сербии, Венгрии, Венесуэле, Боливии. Возможно, как это случилось с американо-советской вакциной против полиомиелита, через 50 лет никто не вспомнит западных подозрений в отношении российской вакцины. Не вспомнит потому, что опасения эти имели скорее политические, неужели научные основания.