У людей в темном коридоре, который ведет к подземному командному центру, мрачные лица. Прибывающие с северо-восточного фронта у Мардакерта офицеры без промедления садятся с товарищами в оперативном штабе, где не смолкают звуки раций. Едва спустившись по лестнице, они быстро показывают им карту, где отмечено утреннее продвижение врага, а затем дают указания офицерам, которые должны сменить их на боевом посту.

В этот момент первая линия фронта находится всего в 3 км отсюда. Так близко и так далеко. В традиционной войне, которую ведут Азербайджан и Армения за контроль над Нагорным Карабахом, это немного, потому что если фронт будет пробит, Мардакерт может пасть всего за день. В то же время это далеко, потому что, несмотря на теоретическое военное превосходство, азербайджанским силам все еще не удалось взять ни одного значимого города.

Несмотря на витающий в последние часы в воздухе запах разгрома, командиры и думать не хотят об отступлении. «Мы уже во второй раз оказались в положении, когда можем потерять Мардакерт, — признает Н., бывший офицер спецназа, который вернулся на службу после нападения 27 сентября. — Это чуть не произошло в первый день войны. Мы уступили территорию, а город подвергся обстрелу, из-за которого мы эвакуировали население. Во второй раз это едва не случилось сегодня (13 октября, прим.ред.) из-за начатого в 6 утра наступления…» Сейчас на часах полдень, и Н. с уверенной улыбкой говорит, что «армия не отступит».

Бойцы решительно настроены защищать свою землю. Азербайджанская армия контролирует небо и задействовала, по ее утверждению, 100 000 человек в наступлении. «Республика Арцах» (провозглашенная в 1991 году в Нагорном Карабахе республика не была признана ни одним членом ООН, даже Арменией) в ответ задействовала в боях все свои силы при поддержке армянской армии. Большинство мирного населения было эвакуировано или бежало в Армению, но все боеспособные мужчины отправились на фронт.

Небольшие территориальные потери

Из-за такой упорной решительности защитить Нагорный Карабах начатое 27 сентября азербайджанское наступление позволило занять относительно незначительную территорию.

«Два наших первых оборонительных рубежа сдали практически повсюду, — признает один офицер. — На моем участке нам удалось дать отпор на третьем рубеже. В других местах ситуация сложнее…» Это означает, что на его отрезке фронта территориальные потери были минимальными, а командные центры и артиллерию не пришлось переносить в тыл.

Более «сложная» обстановка сейчас сложилась на юге у Гадрута, где в последние дни ведутся наиболее ожесточенные бои. Там оборонительные линии были прорваны. Азербайджан уже дважды заявлял о завоевании города, но это опровергали в Нагорном Карабахе. На самом деле все не так просто: азербайджанские спецподразделения дошли до Гадрута, как минимум до его пригородов, но армянские силы до сих пор оказывают сопротивление. Сказать что-либо определенное в настоящий момент не представляется возможным, поскольку журналистов не пускают на передовую, а военным запрещено говорить.

«Обстановка на фронтах сложная, — признает Давид Бабаян, советник по иностранным делам властей Нагорного Карабаха и ведущий аналитической программы на степанакертском радио. — Тем не менее после почти трех недель активных боев с азербайджанским противником, которого поддерживает страна-член НАТО, территориальные потери невелики, а наши силы демонстрируют невероятный героизм».

Тысячи погибших

Стоит отметить, что наблюдателям мало что известно об интенсивности пехотных столкновений. Официальные цифры говорят в общей сложности о 600 погибших с обеих сторон, но один офицер признает, что потери исчисляются «тысячами» только в армянских силах, и думает, что азербайджанская армия понесла такие же потери. Бои за одну деревню могут продолжаться несколько дней, и все говорят о том, что бойцы плохо защищены в своих окопах.

После первых инцидентов на границе в июле этого года карабахское правительство утвердило программу укрепления военной инфраструктуры на «линии прекращения огня», которая была установлена после войны 1988-1994 годов. На ее реализацию не хватило времени. «Все объекты тут с 1990-х годов, нет настоящих укрытий и бункеров», — признает офицер.

Кровавая баня

Шквал огня, который обрушивается сейчас на солдат обеих сторон после многих лет закупок современного и мощного оружия, может привести лишь к бойне в траншеях, напоминающих иллюстрации времен Первой мировой войны. Хотя число жертв среди мирного населения невелико (32 армянина и 41 азербайджанец), большинство из сотен или даже тысяч погибших бойцов были 20-летними молодыми людьми, которых призвали в рамках всеобщей мобилизации.

В настоящий момент, перемирие, которое должно было вступить в силу 10 октября, существует лишь на бумаге. 14 октября в Кремле заявили, что президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган подчеркнули важность «солидарных усилий с целью скорейшего прекращения кровопролития и перехода к мирному урегулированию нагорно-карабахской проблемы». Такое заявление вряд ли подтолкнет Баку и Ереван к незамедлительному прекращению боев.

Помимо интенсивности боев иностранные столицы обеспокоены и перспективой выхода конфликта за пределы сепаратистской территории. Ракеты уже падали на Армению и Азербайджан после 27 сентября, но в эту среду в Баку впервые признали, что целились по пусковым площадкам на армянской территории. Ранее обе страны опровергали подобные операции. Поэтому в условиях отсутствия перемирия такое признание может привести лишь к эскалации. Пока что ракеты выпускались по целям на расстоянии не более 25 км, но, если будет отдан приказ, оно может быть увеличено до 100 км.

«Мы победим или умрем, — говорит в Степанакерте Давид Бабаян. — Мы не уйдем. И не сдадимся». Эти слова в городе, где каждый надеется, что Москва сумеет заставить Баку принять перемирие, не просто официальная позиция, которую целый день повторяют правительство и СМИ. Это общий настрой. Немногие остающиеся в городе мужчины ожидают отправки на фронт, чтобы сменить павших товарищей.

«Никто не знает, чем все закончится…» На фронте у Мардакерта офицер Н. не скрывает тревоги. «Мы все будем на фронте до самого конца», — повторяет. Ему страшно за свой город, за двух оставшихся на линии фронта братьев: он не знает, пережили ли они утреннее наступление. Он признает, что опасается затяжной войны, которая стала бы катастрофой для страны. Тем не менее он говорит спокойным и уверенным голосом, его решительность не ослабевает. Его судьба связана теперь с винтовкой. Он надеется на мир, но готов к смерти.