«Я считаю, что постановка вопроса (эстонско-русского — прим. ред.) очень правильна. Возможно, мы не всегда хотели слушать, могут ли люди с русским и эстонским родным языком, являясь гражданами Эстонии, действовать совершенно как равные. Я в этом смысле считаю, что нет разницы, какой у гражданина Эстонии родной язык, откуда он и мужчина он или женщина».

Премьер-министр добавил, что в Эстонии у всех должны быть равные возможности работать в общественном секторе, журналистике или частном секторе. Он дополнил, что и возможность стать членом Рийгикогу (парламента — прим. ред.), премьер-министром или президентом должна быть у людей с любым родным языком.

Критика же Кальюлайд слишком суровых коронавирусных ограничений осталась премьеру непонятной. «Ясно, что во время коронавируса были ограничения. Но в Эстонии довольно мало ограничений по сравнению с другими странами. Житель Эстонии мог ходить на работу, пользоваться общественным транспортом, ездить на дачу, посещать продуктовые и строительные магазины, прогуливаться в лесу. Сравнивать или связывать коронаограничения с временами 29-летней давности, когда была повержена оккупация и восстановлена независимость Эстонии, честно говоря, я никак не могу.

По словам Ратаса, нет опасности, что в Эстонии гражданские свободы окажутся под угрозой.

«Мы все понимаем, что Эстония демократическая страна, у нас свободная пресса. Эстония — правовое государство и останется таковым. Если критика относится к тому, что некоторые нарушившие правила гастарбайтеры должны были уехать из Эстонии, то, по-моему, их контролировал Департамент полиции и погранохраны. Я не считаю, что я должен вмешиваться в его работу. Или в работу Департамента здоровья, который в какой-то момент сказал, что некоторые лагеря при выполнении таких норм больше не могут существовать. Мы можем предполагать в теории, что можно было бы снова полностью открыть Эстонию, чтобы не было никаких ограничений, но сегодня, учитывая, что заражаемость вирусум растет, так не ведет себя ни одно государство».