Заявление о том, что нынешний коронавирус изменит мир, уже, пожалуй, оригинальным не назовешь. Но, помимо прочего, нынешний кризис — это также проверка, насколько хорошо некоторые международные игроки владеют искусством пиара. О том, что Китай стремится преподнести себя как державу, которая победила заразу и теперь помогает миру в беде, уже написали и напишут еще много. Кстати, подобная самопрезентация помогает распространять то, что в международных отношениях принято называть «мягкой силой», то есть дает возможность показать себя в лучшем свете и тем самым повысить собственный авторитет, никого ни к чему не принуждая. Тем же занялась теперь и Россия.

Но в условиях нынешнего кризиса все игроки, по крайней мере в наиболее кризисные для себя моменты, поступают крайне эгоистично. В разгар кризиса Китай запретил экспорт медицинских расходных материалов из страны, и европейские страны, такие как, например, Германия, почти через месяц поступили точно так же. Европейский Союз запретил экспорт медицинских расходных материалов за рубеж, как и Соединенные Штаты. Даже Россия закрыла границу с Белоруссией, ограничив, таким образом, по примеру европейских стран, свободное передвижение между двумя странами — образцами евразийской интеграции.

С другой стороны, поступает немало предложений о помощи. Даже США предложили помощь Ирану, хотя он, как и ожидалось, отказался. Россия оказала помощь 13 странам, в основном членам СНГ, а также Монголии, Ирану и КНДР, отправив в общей сложности сто тысяч тестов на коронавирус. Также ожидаются поставки в Венесуэлу, Сербию и Египет.

Президент Путин предложил также гуманитарную помощь Италии в виде сотни военных эпидемиологов и вирусологов. Ситуацию это, конечно, не спасет, но отправка медработников и медицинских материалов сейчас нужнее, чем финансовая помощь. При этом Италия, где сейчас максимальная смертность от коронавируса, не скрывает своего разочарования из-за того, что Европа не проявляет должной солидарности. В Италии считают, что страну уже второй раз (в первый раз это был миграционный кризис) бросили на произвол судьбы. Кстати, о том же говорят и в некоторых других странах, скажем в Сербии, которая пострадала от европейского запрета на экспорт медицинских расходных материалов.

В конце недели Россия сообщала о всего чуть более 400 зараженных этим заболеванием. Причем, по официальной статистике, от него скончался всего один человек. У многих эти цифры вызывают сомнения, особенно учитывая печальное состояние российского здравоохранения. Кстати, на это недавно обращала внимание Счетная палата под руководством Алексея Кудрина. Реальные цифры намного выше, и практика списывать смерти от коронавируса на другие заболевания, чтобы не испортить статистику, уже стала секретом Полишинеля.

Правительство реагирует на кризис, вводя систему отслеживания контактов зараженных через данные с мобильных телефонов. Так изолируются те, чьи тесты дали положительный результат, пусть даже ценой беспардонного вмешательства в частную жизнь граждан.

Но тем не менее в последние дни число заболевших в России значительно возросло. Поэтому на помощь Италии там отреагировали неоднозначно. Часть граждан, что совершенно нормально, считает, что помощь — это лишь расходование ресурсов на богатую страну, хотя их можно было бы использовать для россиян. Другая часть населения гордится, что Россия готова помогать в беде, невзирая на собственные проблемы. Конечно, российские руководители пользуются любой возможностью, чтобы подчеркнуть разницу между резким скачком заболеваемости в Европе и относительно спокойной ситуацией в России.

Не удивляет, что причины подобного поведения политические. 22 апреля в России должно состояться так называемое общенародное голосование об изменениях в Конституции, которые изменят расстановку сил в стране и дадут Путину шанс на пятый и даже шестой президентский срок. Само голосование не может (даже если гипотетически оно завершилось бы негативно для российского президента) остановить процесс изменений. Оно станет по сути лишь опросом общественного мнение, который легитимирует изменения. Но ясно, что на популярность изменений огромное влияние окажет то, насколько успешно государство справится с эпидемией.

Поэтому новость о помощи Италии будет транслироваться не только странам, которые не довольны действиями Европейского Союза и Запада вообще, но и российской общественности. До нее власти хотят донести, что Россия готова ко всему и что ее система способна преодолеть проблемы намного лучше, чем слабые европейские либеральные демократии.

Поэтому есть основания предполагать, что помощь Италии, а также странам постсоветского пространства или, например, Сербии, — это пропагандистский шаг. Почти точно так оно и есть. Но в политике на первом месте все же жесты, а факты — на втором. И делать жесты Владимир Путин и его люди умеют прекрасно. Россия выйдет из кризиса страной, которая помогла, когда Европа отвернулась от Италии. И не так уж важно, насколько это соответствует реальности, насколько искренней была Россия в заботе о благе и здоровье итальянского народа, насколько в возможности остановить вирус в Италии Россия видела шанс для защиты самой себя и сколько во всем этом было пропаганды. Если смотреть исключительно с точки зрения пользы для «мягкой силы», Россия предприняла более чем эффективный шаг.

Если же оценивать ситуацию с точки зрения пропаганды, то самый простой и в социальных науках пресловутый вывод будет таким: пропаганда наиболее эффективна там, где для нее уже готова почва. Если в Италии или Сербии считают, что европейские страны или Европейский Союз сделали в конкретной ситуации не достаточно, то даже небольшая помощь может значительно изменить отношение к тому, кто ее оказывает.