Владимир Путин почти непрерывно находится у власти с конца 1999 года, с того момента, когда Борис Ельцин в новогоднем обращении сказал памятные слова: «Я устал, я ухожу» и передал руль управления государством своему преемнику. Отработав на посту президента две четырехлетние каденции, ВВП на определенное время (2008 — 2012) предоставил возможность «порулить» страной Дмитрию Медведеву, а сам пересел в кресло премьер-министра. Хотя все прекрасно понимали, что в этой «тандемократии» Медведев играет декоративную роль. Условно говоря, инфант при регенте Путине, возведенного в статус национального лидера.

Затем он снова взошел на престол, поскольку президентскую каденцию увеличили до шести лет. Путин успешно переизбирался и в 2012-м, и в 2018-м годах. Рейтинги его поддержки были стабильно высокими, а на фоне «русской весны на Украине» вообще достигли невиданных 86 процентов. Но несмотря на все это, перед ВВП неминуемо появилась новая проблема — так называемая проблема-2024. Что делать после того, как истечет его четвертая, а де-факто — пятая, каденция?

Работая на перспективу, российский лидер заблаговременно начал готовить для себя запасной аэродром и инициировал конституционные изменения. Они преследуют цель не столько сбалансировать власть, предоставив больше полномочий парламенту, который за годы правления Путина перестал быть «местом для дискуссии», а превратился в «бешеный принтер», как переформатировать политическую реальность под нужды хозяина Кремля. Чтобы найти ему новое место в архитектуре власти и надежно зацементировать в ней.

Среди возможных сценариев рассматривали очередную президентско-премьерскую рокировку или же переход на работу в Совет национальной безопасности с расширенными полномочиями — по такой же схеме, как это недавно произошло в Казахстане. Там бессменный лидер Нурсултан Назарбаев формально ушел из президентского кабинета, однако сохранил фактический контроль над силовым блоком государства через председательство во влиятельном Совбезе.

Еще одним вариантом трудоустройства Путина после 2024 года была должность председателя Государственного совета, который приобретает огромное значение в свете (ре)интеграционных процессов и имперских амбиций на постсоветском пространстве. Минимум — в формате Союзного государства России и Белоруссии, который номинально существует, но на практике является скорее политическим фантомом, в который можно было бы вдохнуть новую жизнь.

В Москве же избрали третий путь и решили без лишних затей «обнулить» предыдущие президентские сроки Путина и дать ему возможность баллотироваться неограниченное количество раз. Как это неоднократно предпринимали его белорусский и казахстанский коллеги. С соответствующей законодательной инициативой выступила депутат Государственной думы Валентина Терешкова. Суть ее предложения сводилась к простому тезису: ВВП обязательно должен остаться.

«Надо, чтобы Путин все-таки всегда был рядом, вдруг что-то пойдет не так, надо, чтобы он мог поддержать и подсказать. Тогда зачем крутить и мудрить, городить искусственные конструкции?» — заявила легендарный космонавт, человек-символ, которой была отведена своя роль в этом политическом спектакле.

Примерно в такой же тональности звучало сервильное обращение придворной русской интеллигенции, призвавшей «глубокоуважаемого Владимира Владимировича» остаться на посту и после 2008 года, когда подходила к концу его вторая каденция. Фактически, художники деликатно просили еще действующего президента нарушить конституцию. Конечно, на благо России, которой так нужны талант государственного деятеля и политическая мудрость Путина. Позже эта вера трансформировалась в не менее льстивый лозунг, сформулированный нынешним спикером Госдумы Вячеславом Володиным: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России».

Но в этом случае все было обставлено гораздо интеллигентнее. Прозвучало выступление Терешковой. Затем были слова Путина о необходимости стабильности и управляемости государством перед лицом многочисленных внешних и внутренних вызовов, были ссылки на американский опыт с неограниченным президентством до 1951 года. Впрочем, он подчеркивал, что любые выборы в РФ должны быть открытыми и конкурентными. Но под это должна быть по крайней мере подведена законодательная база. Но вместе с тем не сам Путин являлся инициатором новаций. Он якобы смиренно, как раб на галерах, согласился с волей депутатов. Но относительно их решения еще должен предоставить заключение Конституционный суд РФ, а народ должен будет высказаться на референдуме, назначенном на 22 апреля 2020 года.

Это станет лишь формализацией для избранного пути по консервации путинской модели государства как крепости, со всех сторон окруженной врагами, которые стремятся его унизить и посягнуть на сферы влияния. В таких условиях ни в коем случае нельзя менять коней на переправе. Последние события в Москве посылают всем четкий сигнал: Путин forever and ever. Он — не «хромая утка». С ним надо считаться. Его власть имеет разве что физиологические ограничения («тиран стареет, но держится молодцевато, и отставник у телика пьет и ругает НАТО», как актуально написал украинский поэт Борис Херсонский). ВВП «пересидит» еще не одного мирового лидера. Его реваншистские геополитические амбиции остаются неизменными.

Поэтому не стоит иметь относительно него никаких иллюзий, особенно- украинскому руководству, и искать в его глазах мир, ведь сводки с восточного фронта свидетельствуют о противоположном. «Принуждение силой к братским отношениям» и в дальнейшем будет стратегической целью России. Это, как выразился бывший помощник Путина и куратор ОРДЛО Владислав Сурков, «единственный путь, который исторически доказал эффективность на украинском направлении».