Интерес Москвы сохранить влияние на союзника понятен. Вопрос в том, при каких обстоятельствах Кремль готов действовать предельно жестко, чтобы гарантировать это влияние…

Если белорусы захотят остаться независимыми, «их ждет с Россией та же война», которую получили украинцы. Это заявление министра иностранных дел Украины Вадима Пристайко наделало шуму. В Москве, естественно, возмутились. Но другие говорят: а кто думал до 2014 года, что Россия отберет Крым?

«Белорусы спокойны и терпеливы. Но и мы были спокойными и терпеливыми людьми — терпишь до момента, пока тебя не начнут убивать. Тогда тоже начинаешь убивать», — сказал Пристайко в интервью чешскому изданию Respekt.

По мнению украинского министра, в отношениях с Москвой у белорусов два варианта: «с помощью зарубежных партнеров будьте благоразумными и спокойными — и проиграйте. Или начните сражаться [за независимость] прямо сейчас».

Дешевая пропаганда или обоснованное предупреждение?

Российский сенатор Алексей Пушков в своем Твиттере расценил заявление Пристайко как «смесь дешевой пропаганды и примитивного маневра с целью стравить Москву и Минск». Белорусский парламентарий Геннадий Давыдько сказал «РИА Новости», что отношения Беларуси с Россией «естественно, непростые, как у любых государств, но до войны не то что далеко, это просто немыслимо, это невероятно, этого никогда не может быть».

Действительно ли так? Те, кто убежден в агрессивности, имперском мышлении Москвы, приводят в пример ее вооруженные действия против Грузии, Украины. А сейчас у Кремля, мол, ого-го какой зуб на Александра Лукашенко, который сорвал-де план Владимира Путина продлить его собственное нахождение у власти через объединение с Беларусью, уперся в вопросе «углубления интеграции», дерзит России и заигрывает с американцами.

«Путин — очень жестокий и мстительный человек», — отметил живущий в США российский политолог и общественный деятель Андрей Пионтковский на ютуб-канале «Фейгин live». Пионтковский считает очень высокой «вероятность силового решения белорусского вопроса» и предполагает, что у Кремля на этот счет «все оперативные планы готовы и давно разработаны».

Чем Беларусь отличается от Украины 2014 года

Пристайко «примерил украинскую ситуацию на Беларусь механически», считает эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич. В комментарии для Naviny.by аналитик отметил, что к аннексии Крыма, событиям в Донбассе привела цепь обстоятельств: в Киеве был Майдан, президент Виктор Янукович бежал, наделав перед этим уйму роковых ошибок…

«У нас пока все по-другому», у власти находится «президент, которого Россия считает законным», подчеркнул Карбалевич.

Действительно, позиции Лукашенко внутри страны, при том что далеко не все довольны его правлением, выглядят прочно. Электоральный процесс под полным контролем, в избиркомах — свои люди. Оппозиция загнана в маргинальную нишу, ее стратегии на предстоящую в нынешнем году президентскую кампанию выглядят почти утопичными.

Наконец, у Лукашенко — натренированный и хорошо оснащенный силовой кулак на случай внутренних волнений. Правящая элита консолидирована. Толстосумы под колпаком, денег на революцию не дадут. Запад тоже перешел на рельсы прагматичного сотрудничества с тем, кто контролирует ситуацию в стране.

Более того, США вербально вписались за белорусскую независимость. То есть де-факто поддержали того, кого прежде называли последним диктатором Европы, в контексте его нынешних терок с Москвой.

Отметим также, что в Беларуси нет регионов типа Крыма или Донбасса с явным преобладанием сепаратистских настроений, желания присоединиться к России. По данным Белорусской аналитической мастерской Андрея Вардомацкого, за прошлый год в белорусском обществе вообще произошел обвал пророссийских настроений. За вхождение в РФ в качестве субъекта федерации высказалось в декабре только 3,7%.

Наконец, белорусская армия хоть и не так велика, но выглядит боеспособнее украинской образца начала 2014 года. Проводятся учения на случай гибридной войны. С помощью китайцев Лукашенко получил грозное ракетное оружие — «Полонез». Так что в принципе (отдельный непростой вопрос — степень боевого духа) белорусские вооруженные силы могут огрызнуться, нанести неприемлемый урон.

Москве важно лишь меньше тратить на союзника?

При этом сам Лукашенко на днях (впрочем, не впервые) вооружился антиимперской риторикой, заявил, что в России «понимают интеграцию как поглощение Беларуси». Он раз за разом клянется соотечественникам, что не сдаст суверенитет за бочку нефти.

Да, белорусский официальный лидер действительно сопротивляется «углубленной интеграции» по московскому сценарию, предложенной в декабре 2018 года в форме «ультиматума Медведева». Но был ли тот ультиматум таким уж страшным?

Российская сторона предложила тогда Минску два варианта, напоминает Карбалевич. И Лукашенко, по мнению эксперта, сделал выбор: пусть меньше субсидий, но без сдачи суверенитета.

Добавлю: белорусский президент на словах не отказывается от дальнейшего обсуждения дорожных карт, нацеленных на более полную реализацию союзного договора 1999 года. Но это скорее для сохранения лица или чтобы не злить Москву чересчур. Независимые эксперты сходятся во мнении, что, не получив скидок на нефть и газ, Минск утрачивает всякий интерес к игре в «углубление интеграции».

Вопрос в том, как поведет себя дальше Кремль. По одной версии, он удовлетворится тем, что траты на союзника уменьшаются. Типа баба с возу — коню легче. Некоторые эксперты считают, что в этом и состоял замысел, а разговоры про объединение были только страшилкой.

Эксперт: у Кремля стратегическая фобия

Другая точка зрения у директора Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Минск) Арсения Сивицкого. В комментарии для Naviny.by он заявил, что «стратегическая фобия потерять Беларусь подпитывает разработку жестких сценариев» в Москве.

По данным аналитика, «российское разведывательное сообщество как минимум с 2014 года серьезно рассматривает риск потерять влияние России на Беларусь в среднесрочной перспективе — в ближайшие пять-десять лет». В российской экспертной среде уже несколько лет открыто обсуждается необходимость готовить силовую (смена режима) и военную (вторжение) опции для Беларуси, добавил Сивицкий.

А поскольку Минск в условиях российского давления вынужден более активно диверсифицировать внешнюю политику и экономические связи, то Москва «получает необходимые аргументы для превентивного вмешательства во внутренние дела Беларуси», считает собеседник Naviny.by.

По его словам, анализ ряда учений, которые российская сторона проводила в 2015-2016 годах, показывает, что «Кремль рассматривает дестабилизацию социально-экономической и политической ситуации в Беларуси как предлог для военного вмешательства».

Во многом таким же образом Москва в 2014-м использовала Майдан в Киеве, подчеркивает аналитик. По его мнению, то наращивание экономического давления на Беларусь, которое мы сейчас видим, способно быть именно инструментом дестабилизации.

«Хотя в нынешней ситуации сценарий военной агрессии России против Беларуси кажется фантастическим, он не так уж невозможен. И может быть активирован Кремлем в случае, если Россия не сможет добиться своих геополитических целей в отношении Беларуси — то есть „углубленной интеграции", а фактически инкорпорации — другими, невоенными средствами», — резюмировал Сивицкий.

Красные линии для Лукашенко

Интерес Москвы как минимум сохранить влияние на Беларусь понятен. Вопрос в том, при каких обстоятельствах российское руководство готово действовать предельно жестко, чтобы гарантировать это влияние.

Среди аналитиков популярен тезис о красных линиях, которые не должен переходить Лукашенко: выход из Союзного государства, ОДКБ. Но об этом в белорусском руководстве и речи нет. Президент осторожен. Он хотя и напоминает Кремлю, что оборонные, пограничные и прочие услуги Беларуси денег стоят, но шантажировать отказом от союзничества в этих сферах вряд ли дерзнет.

«При сегодняшнем состоянии не столько власти, сколько общества Беларусь обречена на близкие и добрососедские отношения с Россией. Но в рамках этой парадигмы вполне возможно более серьезное дистанцирование от Москвы и более решительные шаги для нормализации отношений с Западом», — полагает Карбалевич.

По его мнению, и Украина времен Леонида Кучмы достаточно удачно балансировала между Востоком и Западом. Лукашенко может не выходить из общих с Россией интеграционных структур, однако саботировать неудобные решения, говорит Карбалевич.

Не дразнить медведя, но крепить опоры независимости

При этом мейнстрим белорусской оппозиции считает опасными сами игры в интеграцию с Москвой, выступает за выход страны из Союзного государства и ОДКБ. Именно такая позиция априори сформулирована в требованиях к пока предполагаемому единому кандидату от оппозиции на грядущих президентских выборах.

Да, Лукашенко с большой долей вероятности обеспечит себе победу в этой кампании. Но и он риторически сомкнулся с внутренними политическими противниками в вопросе независимости.

Ряд аналитиков считают, что для Беларуси оптимальна этакая финляндизация (по модели политики Хельсинки времен холодной войны): мягко дистанцироваться, укреплять гарантии суверенитета, усиливать европейский вектор, но при этом не дразнить «русского медведя».

Здесь, правда, закавыка в том, что система Лукашенко консервативна, не склонна к европеизации через реформы, а значит, не ахти как способна ослабить зависимость от России.

В принципе же, кто бы ни сменил первого президента, лидеру и правящей элите Беларуси придется учитывать фактор восточной соседки с ее жесткими взглядами на зону своих стратегических интересов.

При этом самой России, вступающей в полосу трансфера власти, предрекают серьезную политическую турбулентность, а то и разрушение режима. Ситуация, когда Москве на какое-то время может стать не до соседей, способна расширить окно возможностей для Беларуси.