Газеты едины в одном: фигуры режиссера Романа Полански и продюсера Харви Вайнштейна до последнего времени казались непоколебимыми в кинематографическом мире. И многие издания отмечают: может быть, именно доминирующее положение обоих обвиняемых в изнасилованиях престарелых мачо и добавило дровишек в то публичное аутодафе, которое разгорается вокруг них. Вокруг Вайнштейна костер публичного осуждения бушует вовсю с явной угрозой пожизненного заключения, вокруг Полански — он пока тлеет помедленнее, но с уже проявляющейся опасностью превращения в изгоя и падения с вершины кинематографической славы.

Неслучайно на заседании суда по делу «Люди штата Нью-Йорк против Харви Вайнштейна» прокурор Джоан Иллюцци, представлявшая обвинение, построила линию атаки на некогда богатого и влиятельного продюсера на обличении «бездны неравенства», отделявшей его от изнасилованных им женщин (сам Вайнштейн и его защита утверждают, что имел место секс по обоюдному согласию).

«Мистер Вайнштейн был гигантом в киноиндустрии, — цитирует в репортаже из зала суда г-жу Иллюцци газета «Нью-Йорк таймс». — Так что сложилась полная дихотомия: с одной стороны — ответчик, у которого есть все. А с другой стороны — использованные и искалеченные им люди, о которых он знает: у них нет ничего».  

Неслучаен тот факт, что, хотя на сексуальные приставания со стороны Вайнштейна жаловались такие известные и богатые актрисы, как Анджелина Джоли, Ума Турман и Эшли Джадд, в суде рассматриваются жалобы куда менее могущественных женщин. Рассматриваются эпизоды предполагаемого изнасилования Вайнштейном шестерых почти никому не известных раньше дам, в основном актрис-дебютанток, пока не завоевавших славы. Из шести пострадавших только одна — актриса Аннабелла Шиорра — имеет хоть какую-то известность благодаря сериалу «Клан Сопрано».

Британский «Гардиан» также отмечает, что прокурор, мисс Джоан Иллюцци всячески подчеркивала социальное неравенство представших перед судом людей:

«Иллюцци постоянно возвращалась к теме огромного неравенства между Вайгштейном, «властелином вселенной», и предполагаемыми жертвами, которых она сравнила с «муравьями, на которых он мог наступить без всяких последствий». Она постоянно возвращалась к одной фразе, которую повторяла как мантру: «Харви Вайнштейн — все, свидетели — ничто», — пишет в своем репортаже Guardian.

«Нью-Йорк таймс» напоминает, что именно с разоблачения в 2016-2017 гг. в прессе Вайнштейна, объявленного американскими СМИ виновным задолго до процесса, началось всемирное движение #MeToo. Преступность сексуальных приставаний («харассмента»), с точки зрения научного феминизма, составляет не сексуальная сторона вопроса, а именно социальное неравенство между «пристающим» и его жертвой. Так что с феминистической точки зрения прокурор Иллюцци, подчеркивающая формулу «он — все, они — ничто», попала в десятку. Другое дело, что за такими резкими обобщениями возникает искушение задействовать формулу коммунистического Интернационала «Кто был ничем, тот станет всем». Как показывает опыт русской революции 1917 года, бывший ничем в таких случаях чаще всего ничем и остается, даже при новой власти. Зато уничтожить тех, кто еще недавно был «всем», вполне реально — и часто это ведет к большим потерям для общества.

Как когда-то в России оппоненты большевиков пытались указывать на часто имевшие случаи хороших отношений между хозяевами и работниками до 1917-го года, так же и адвокаты г-на Вайнштейна указывали на свидетельства многолетней дружеской переписки между Вайнштейном и его жертвами. Приводились письма с взаимными приглашениями на дни рождения, а также признания самих жертв, что у них с Вайнштейном были и случаи секса по обоюдному согласию. Но прокурор Иллюцци отмела эти оправдания, увидев в многолетней дружбе лишь тактику Вайнштейна по контролю над своими жертвами.

«Он оставался в контакте с женщинами, на которых напал, чтобы обеспечить их молчание, — цитирует «Нью-Йорк таймс» выступление Иллюцци перед присяжными заседателями. — Все свидетельницы как бы стояли в очереди на вход в его вселенную, вселенную кино». Далее, как пишет «Нью-Йорк таймс», прокурорша как бы смотрела на происходящее с позиций ответчика Вайнштейна: «А поскольку эта вселенная управляется мной, эти женщины не смогут даже высказать хоть одну жалобу, если я их буду топтать, на них плевать и, да, даже если я их изнасилую».

Защита Вайнштейна уже пожаловалась, что были большие проблемы с поисками беспристрастных присяжных заседателей по его делу, поскольку слушания проходят в штате Нью-Йорк, а там население уже настроено против Вайнштейна многочисленными статьями в прессе, осуждающими продюсера.

Мысль о том, что с властью могущественных мачо в кинематографе пора кончать, пронизывает и скандал вокруг французского режиссера польского происхождения Романа Полански. Напомним, что над Полански уже много лет висит открытое в США уголовное расследование по поводу секса с несовершеннолетней (из-за него Полански был вынужден переехать в Европу). Но выдохшемуся было скандалу придала «второе дыхание» жалоба актрисы Валентины Монье. Она обвинила Полански в том, что он изнасиловал ее в 1975 году, когда они вместе отдыхали в Швейцарии, а Монье было всего 18 лет.

Полански отверг это новое обвинение, а его адвокаты указывают, что из-за более чем сорокалетнего срока давности доказательства вины или невиновности их клиента добыть не представляется возможным. Но женские организации и большая часть прессы Франции встали на сторону Монье. Вот как цитирует ее газета «Паризьен» (Le Parisien):

«Давайте прислушаемся к жертвам, давайте выслушаем Валентину Монье, 12-ю женщину, обвинившую Полански в изнасиловании с использованием резкого принуждения: «Отставание моей реакции по времени не означает, что мою историю надо забыть. Изнасилование — это бомба замедленного действия. Можно ли позволить назвать свой фильм «Я обвиняю» человеку, который обжег вас, как клеймом? И при этом не иметь права — вам, жертве! — не иметь права обвинить его?» 

Здесь Валентина Монье намекает на новый фильм Полански, который в российских кинотеатрах, как и в кино большей части планеты, вышел под названием «Офицер и шпион». Но во Франции этот фильм о знаменитом судебном процессе начала двадцатого века над французским офицером еврейского происхождения Альфредом Дрейфусом он вышел под названием «Я обвиняю» (так называлась статья французского писателя Эмиля Золя в поддержку Дрейфуса).

«Еще в середине ноября 2019 года, после обвинений актрисы Валентины Монье во время премьеры фильма Полански в Париже дело дошло до протестов. Демонстрации прошли перед многими кинотеатрами, некоторые премьерные показы исторической драмы о деле Дрейфуса были отменены. А после того, как фильм «Я обвиняю» получил 12 номинаций на премию «Сезар» и стал фаворитом гонки, во весь рост встал вопрос: «Можно ли разделить творение и автора?» — комментирует ситуацию немецкий журнал «Шпигель» (Der Spiegel). 

Американский либеральный блог «Иезавель» (Jezebel)  в своей статье «Все руководство Французской киноакадемии, вручающей премию «Сезар» уходит в отставку после того, как оно дало Полански 12 номинаций на эту премию» отмечает, что одной из главных причин является якобы недемократическая процедура определения членов Французской киноакадемии.

«Хотя премию «Сезар» часто сравнивают с  «Оскаром», есть одна большая разница: члены академии во Франции не имеют возможности проголосовать за или против ее руководства. В глазах многих членов кинематографического сообщества, решения этого никем не избираемого органа отражают растущую пропасть между Академией и теми, кто реально снимает кино во Франции», — пишет «Иезавель».       

Во французской «Монд» появилось письмо более 400 кинематографистов с требованием не давать премии Полански. 

С протестным письмом обратились и феминистские организации, выступившие с призывом к равенству, очень похожим на рассуждения прокурорши Иллюцци в Нью-Йорке («Вайнштейн — все, его женщины-жертвы — ничто!»). Феминистки в своем письме обратили внимание на то, что только 6% получателей премии «Сезар» — женщины, хотя девушек-студенток среди обучающихся кинематографу — целых 55%.

Французские обозреватели отмечают, что не в пользу Полански работает и такое «контекстовое» событие, как надвигающийся процесс над французским писателем Габриэлем Мацнеффом. ИноСМИ уже рассказывали о мрачной странице в биографии этого 83-летнего писателя — выходца из семьи эмигрантов из России.

Мацнефф никогда и не скрывал своего увлечения юными девушками: одна из его первых книг о подростковой любви так и называлась «До шестнадцати лет», а пик его славы пришелся на семидесятые годы, когда такие вещи считались допустимыми и их поддерживала художественная богема по главе с Жан-Полем Сартром и социальным философом Полем Бурдье. Комментаторы французского сайта «Атлантико» отмечают, что сегодня Франции очень неловко: на секс взрослых писателей и прочих «деятелей культуры» с подростками во Франции смотрели сквозь пальцы вплоть до страшного дела Марка Дютру в середине девяностых. (Бельгийский насильник Дютру заморил голодом нескольких девочек, которых похитил и держал у себя в подвале в сексуальном рабстве.) 

Сам Мацнефф не менялся, но изменилось время и настроение в обществе. И сегодня общество и во Франции, и в США чувствует себя неуютно. Раздаются вопросы: куда мы идем? К новому, отнюдь не религиозному пуританизму? К полной победе феминизма — с неизбежными квотами для женщин, враждебными в отношении «мужского шовинизма» словами? И что будет с сегодняшними живыми памятниками, да и с памятью не так давно умерших знаменитых людей, о сексуальной жизни которых могут прозвучать все новые откровения?