Интервью с Анджеем Меляком (Andrzej Melak) — депутатом партии «Право и справедливость» (PiS), председателем Катынского комитета и братом трагически погибшего 10 апреля 2010 года под Смоленском Стефана Меляка.

Nasz Dziennik: С того момента, как Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию на тему катастрофы самолета Ту154М и призвала Россию вернуть Польше его обломки, прошел уже год. Однако ничего не изменилось.

Анджей Меляк: Польша, обратившись к ПАСЕ и в итоге доведя дело до появления резолюции на тему катастрофы Ту-154М, отлично справилась со своей частью задания. Москва не прислушалась к призыву вернуть Польше обломки «Туполева», а это показало нам, что мы имеем дело с цивилизацией, которая ничуть не напоминает нашу, европейскую. Россию считали цивилизованным государством, миролюбиво настроенным к другим в настоящем и освобождавшим Европу от немецкого ярма в прошлом. Оказалось, что она была захватчиком, агрессором, страной, которая подписывала соглашения, но разрывала их, не выполняла обещаний, если они были для нее неудобными или просто если ей предоставлялся случай их нарушить. Несмотря на то что Россия занимает такую позицию, я надеюсь, что давление европейского сообщества, наша солидарность (пока мы ее не видим, но она должна быть нормой, а поэтому, я надеюсь, она появится) вынудят Москву прислушиваться к международным резолюциям и выполнять свои обязательства.

— Сейчас этого не происходит…

— Это очень печально и больно, поскольку речь идет о польской собственности, которая подлым образом удерживается на территории иностранного государства в нарушение всех принципов мирного сосуществования без согласия и даже против воли ее владельца. Поляков это ранит в особенности, когда они вспоминают, как Голландии удалось добиться получения обломов «Боинга», принадлежавшего малазийской авиакомпании, который в июле 2014 года сбили над территорией Украины россияне. Зная, как действует Россия, мы должны были быть готовы к такой ситуации: нам нельзя уступать на пути к стремлению вернуть свою собственность и добиться, привлекая все международные круги, того, что нам причитается,.

— Польское руководство, МИД, подготовило специальный доклад для Совета Европы на эту тему, доказывающий, что дальнейшее удерживание обломков Ту-154М на российской территории лишено правовых или логических оснований. Но кто к этому прислушается?

— Даже если иногда нас не слышат, а призывы не доходят до адресатов, это не означает, что нам нужно замолчать и отказаться от цели. Возможно кто-то, кто бездумно поддерживает Россию или ведет с ней сотрудничество, услышит наши воззвания и по-новому взглянет на эту страну, которая, как мы знаем, уже много лет не меняет курса своей политики. Москва всегда говорит одно, а делает другое, это остается неизменным. Так что нам нужно делать свое дело и не оставлять попыток вернуть себе главное вещественное доказательство в расследовании смоленской катастрофы. Бороться и стараться добраться до правды — это наша обязанность.

— Что Вы думаете о переговорщике, призванном нам помочь? Я имею в виду бывшего президента Австрии Хайнца Фишера (Heinz Fischer), на которого в прошлом году такую миссию возложил генеральный секретарь Совета Европы.

— Насколько я помню, благодаря этому переговорщику состоялась встреча глав дипломатии Польши и России в Хельсинки, а в Москве прошли переговоры представителей российского и польского дипломатических ведомств, однако, все это было бесполезно. Мы видим, что действия европейских органов, по крайней мере пока, не приносят результата. Нужна не пустая риторика, а решительные шаги. Нельзя притворяться и только делать вид, что что-то делается, следует поверить в то, что громкое выступление общественности из Европейского союза и всей Европы может оказать воздействие. Действия переговорщика Хайнца Фишера с точки зрения польского народа представляются неудовлетворительными. Так я вижу эту ситуацию.

— А что, по Вашему мнению, могло бы склонить Россию изменить решение и вернуть нам нашу собственность?

— Россия понимает только язык силы. Следует занять более решительную позицию в отношении политики, которую проводит Кремль. Международной общественности нужно высказаться на тему ужесточения санкций, решительно пригрозив разорвать экономические отношения с Российской Федерацией. Все это вполне реально, Европа располагает соответствующим арсеналом угроз, нужно только найти сторонников этого подхода и верных союзников.

— Москва отказывается возвращать обломки польского самолета, объясняя свои действия тем, что Следственный комитет РФ продолжает расследование катастрофы. Как Вы считаете, каковы истинные причины затягивания этого процесса?

— Ведя разговоры о том, что в России продолжается расследование смоленской катастрофы, россияне стараются обмануть международную общественность. Зная логику, которой они руководствуются, можно предположить, что расследование будет продолжаться до тех пор, пока Москва не добьется своей цели.

— Какой?

— Она рассчитывает, что в Польше со временем забудут о том, что произошло 10 апреля 2010 года под Смоленском, надеется, что в нашей стране сменится руководство, и никто больше не станет регулярно напоминать о возвращении обломков. Конечно, у россиян есть в этом свой интерес. Остов самолета, хотя россияне разломали и искорежили его уже на месте катастрофы, я полагаю, имеет определенную ценность и может служить доказательством того, что произошедшее более девяти лет назад крушение не было случайностью.

— Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду о том, что произошло под Смоленском?

— Сейчас сложно с уверенностью утверждать, удастся ли нам узнать всю правду о причинах и обстоятельствах этой общенациональной трагедии. Нам понадобится содействие многих людей, иностранных партнеров, выразителей наших интересов. Если они займут решительную позицию, они могут помочь нам приоткрыть завесу тайны над некоторыми вопросами. Мы будет стараться добраться до правды о катастрофе, но каким окажется итог нашей деятельности, я сегодня сказать не могу. Мы, члены семей погибших, не оставим своих усилий, направленных на то, чтобы выяснить, почему 96 важнейших государственных лиц во главе с президентом Лехом Качиньским (Lech Kaczyński) погибли, направляясь на мероприятия, приуроченные к 70-й годовщине катынского расстрела.

— Благодарю за беседу.