Отсутствие психологических изменений за последние годы связано с тем, что режим Путина черпает собственную легитимность из целой комбинации давно устаревших идеологем. Чтобы освободить страну от самой себя — и во имя самой себя, требуются радикальные шаги.

30 лет назад Михаил Горбачев провозгласил лозунг «Наш общий дом Европа». Его призыв отражал настрой подавляющего большинства жителей страны, ненавидевших цензуру и «железный занавес». СССР начал активно открывать культурные и политические «двери» и «окна». Если бы это было возможно, мы — россияне — давно уже восстановили бы разрушенный большевиками «мост», ведущий в Европу, как это сделали чехи, поляки, венгры, прибалты, украинцы и грузины. Но с 2000 года новое политическое руководство России во главе с Владимиром Путиным пытается повернуть часы истории вспять.

Официальная пропаганда, как и раньше, говорит нам, что Запад — наш враг. Но активная и здравомыслящая часть российского общества по привычке видит в европейских соседях партнеров и друзей. Идеи и мысли россиян, не позволяющих цензуре запугать их, ругают режим, а после публикаций в западноевропейских СМИ находят дорогу домой, на родину. Здесь я хочу упомянуть, в частности, размышления петербургской писательницы Елены Чижовой по поводу страшных обстоятельств блокады Ленинграда (NZZ от 06.05.2019). Но я хочу охватить взглядом все «историософию» России ХХ века, т.е. то, как у меня на родине до сих пор обходятся с историей.

Советская псевдоистория

В царской России с цензурой исторических произведений обходились осторожно. Совсем иными были эти правила в Советском Союзе. В первый же день после путча против демократически избранного правительства большевики запретили десятки газет. В 1921 году по распоряжению Ленина во всех университетах были закрыты гуманитарные факультеты. До 1934 года преподавание истории было прекращено. Впрочем, в качестве ответа России на захват власти национал-социалистами в Германии предмет «история» вновь был введен в школьную и университетскую программу. Нужен был патриотизм.

Впрочем, это была уже не «история», а этакий «идеологический мутант» на ее основе. Советская наука строго следовала установке: «Мы строим коммунизм!» И каждый, кто осмеливался критиковать ее («Какой еще коммунизм? У нас тут не рай, а ад — ведь у нас есть ГУЛаг; шесть миллионов человек были подвергнуты депортации; три организованных властями голодомора стоили жизни 14 с половиной миллионам человек; социализм вообще-то подразумевал отсутствие эксплуатации, но в СССР ее уровень был намного выше, чем в капиталистических странах»), как правило, бесследно исчезал. Советская «историософия» без конца пела одну и ту же «песню» о том, что «Великий Октябрь» был главным событием всего ХХ века.

В 1991 году Советский Союз распался. Недовольство народа привело в итоге к краху системообразующего мифа о «победе коммунизма». К сожалению, во властных кругах не было проведено люстрации, подобной той, что большевики сделали с представителями старого режима. В итоге персонажи, занимавшие высокие посты, остались у власти. Поскольку выборы в России еще никогда не соответствовали европейским стандартам, властям для того, чтобы лучше контролировать народ, потребовалась новая посткоммунистическая националистическая идеология. Поэтому руководство страны провозгласило главным событием минувшего столетия победу в Великой Отечественной войне — в соответствии с принципом: «Русский народ спас Европу от фашизма, а главной фигурой столетия является генералиссимус Победы — Иосиф Сталин».

Но миф о Сталине оказался таким же никчемным, как и миф о Великом Октябре. Конечно, русскому народу за годы войны пришлось пережить ужасные страдания, но против нацистов сражались в общей сложности 53 страны антигитлеровской коалиции, всего лишь одной из которых был СССР. Нынешняя российская пропаганда предпочитает умалчивать о признании Сталина, что Советский Союз без помощи США и Великобритании не смог бы противостоять наступлению Третьего рейха и проиграл бы войну. Кроме того, пропагандисты также «забывают», что СССР уже почти 30 лет как не существует.

Российские государственные СМИ целых пять раз меняли цифры, рассказывая о наших потерях. Сталин утверждал, что за годы войны погибли и умерли семь миллионов советских граждан, но по последним данным, приведенным Государственной Думой, число жертв войны в СССР составило 42 миллиона (так в тексте, на самом деле официальная цифра еще в середине девяностых поднялась до 27 миллионов человек, 42 миллиона, очевидно, включают «неродившихся» и т.д. — прим. ред.)! Это больше, чем потери всех наших союзников и врагов, а также потери России за всю свою тысячелетнюю историю, вместе взятые! (В Первой мировой войне мы потеряли 700 тысяч человек.) Тезис о моральном превосходстве победителей умалчивает также о том, что в 1939 году Сталин вместе с Гитлером развязал Вторую мировую войну. Секретный протокол, подписанный 23 августа, существование которого от российского народа скрывали на протяжении 50 лет, позволял обеим сторонам напасть на Польшу: вермахт сделал это 1 сентября с запада, а Красная армия 17 сентября напала с востока.

В России до сих пор великое множество документов хранится под грифом «Секретно», а неприглядные факты отрицаются. Историки называют это «архивным ГУЛагом» (для сравнения: в Германии все документы, касающиеся Второй мировой войны, находятся в свободном доступе, хотя точная цифра потерь в войне, как и в России, неизвестна). О страшных преступлениях Сталина в послевоенный период — о третьем, искусственно организованном голодоморе в 1946-1947 годах, жертвами которого пали около двух миллионов человек — смог рассказать лишь профессиональный историк Вениамин Зима: в своей книге, вышедшей в 1996 году смехотворным тиражом в 200 экземпляров. Сталин спровоцировал дефицит продуктов питания. Он хотел нарочно заморить голодом всех членов партизанского движения, участники которого в 1944-1945 году перешли на сторону Гитлера, чтобы воевать против СССР (очевидно, под партизанами автор имеет в виду объявленную в России террористической организацией Украинскую повстанческую армию (УПА) и прибалтийских «лесных братьев», уничтожавших остатки еврейского и польского населения в зонах своего действия — прим. ред.). Так что миф о «великом вожде» трещит по швам буквально во всех смыслах.

СССР — не Россия

Одновременно с советской цензурой появилась и подрывная деятельность. В одной газетной статье (такой, как эта) невозможно перечислить все названия и книги, но одно обстоятельство надо упомянуть обязательно: по-настоящему новое написание истории начитается со слов Солженицына: «Советский Союз соотносится с исторической Россией как убийца с убитым». Мы все знаем, что Третий рейх и Федеративная Республика Германия «генетически» являются двумя совсем разными государствами. Глубокий исторический раскол, спровоцированный большевистским путчем 1917 года, на этом фоне оказался несколько в тени. И, конечно, народ оказывал большевистскому террору ожесточенное сопротивление. Поэтому истинную историю СССР можно узнать не из сводок о партийных пленумах, посвященных выполнению плана той или иной пятилетки, а из хроник сопротивления системе.

После победы «красных» над «белыми» в Гражданской войне советская власть неожиданно оказалась на краю пропасти. В 1921 году в Москве состоялся съезд большевиков, а одновременно с ним поднялся бунт матросов в Кронштадте. А в Тамбове началось восстание крестьян, подавленное Красной армией. В результате Ленину пришлось сделать шаг назад, и он провозгласил «Новую экономическую политику» — нэп, которая продлилась до 1929 года.

После нападения нацистской Германии в СССР, по сути, началась новая гражданская война — общество оказалось расколото надвое. На сторону врага перешли 1,1 миллиона советских граждан, которые вовсе не были фашистами. Генерал Власов поддерживал тайные контакты с полковником Штауффенбергом, участвовавшим в подготовке покушения на Гитлера в интересах Запада. Сталин же в это время руководил страной «железной рукой», но был вынужден пойти на попятную в идеологическом плане. С целью повышения патриотизма и боевого духа у Красной армии вновь появилась царистская символика — погоны с указанием чина того или иного военного. Появились ордена имени великих русских героев Суворова и Кутузова. Чтобы укрепить моральный дух солдат, Сталину пришлось «воскресить» уже почти полностью уничтоженную Православную Церковь. Советское руководство вступило в ряды антигитлеровской коалиции и распустило Коминтерн. Но эта разрядка оказалась непродолжительной: всего через год после окончания войны сотрудничество с Западом закончилось, а ему на смену пришла системная конфронтация.

Пойти на дальнейшие уступки большевикам пришлось после серии бунтов в ГУЛаге с мая по сентябрь 1953 года, сразу после смерти Сталина. Десятки политзаключенных бежали из лагерей и отправились в Воркуту, чтобы захватить тамошнюю радиостанцию. Это восстание «зэков» подавили советские ВВС, но в Кремле не могли не сделать соответствующих выводов. Хрущев принялся стрелять по заключенным, и «волна» пошла все дальше и дальше. В международных отношениях принцип мирного сосуществования подавил и выкинул на помойку старый тезис о неизбежной победе мировой революции. Бунты в Сибири привели также к тому, что Москва неожиданно вывела свои войска из Австрии и признала ее нейтралитет. А Финляндия получила обратно свою военно-морскую базу в Порккале. А то, что Конраду Аденауэру в 1955 году удалось договориться с Кремлем о возвращении в Германию немецких военнопленных, стало заслугой не только самого канцлера, но и восставших заключенных ГУЛАГа.

Обратно в прошлое с Путиным

Идеологический поворот, ослабивший всю номенклатуру, начал в 1985 году Михаил Горбачев. Тогда почти все диссиденты сидели по тюрьмам и психиатрическим лечебницам. Но под «бетоном цензуры» бурлила «революция анекдотов». Народ без конца насмехался над партией и ее руководством. Чтобы добиться расположения сограждан, Горбачев был вынужден провозгласить «перестройку» и «гласность». Это была политика открытости, которую в 1990-х годах не слишком успешно продолжил Борис Ельцин. А с начала 2000-х годов страна под руководством Путина постепенно возвращается к некой новой форме старой советской системы.

Выбраться из «болота» российского ХХ века можно, лишь предприняв радикальные шаги. Для этого необходимо признать преступления советского — читай сталинского — государственного террора и осудить преступников и их пособников. Следующим важным шагом к созданию новой российской идентичности стала бы работа над современной, независимой, соответствующей объективным научным критериям историографией. Только правда может освободить нас. После этого можно было бы говорить уже о возвращении в «общий дом» демократической Европы, в котором разные народы сотрудничают в условиях мирной конкуренции.

Разве такая новая, европейская Россия не является тем, чего хотят все люди, для которых важны свобода, демократия и человеческое достоинство?