В ответ Путину премьер-министр Грузии не особо жестко заявил, что «такие заявления мы слышим не впервые», а министр иностранных дел назвал сказанное им «примером неправильного, субъективного, тенденциозного позиционирования исторических фактов» и сказал, что «исторические отступления» должны обсуждать историки. Между тем член парламентского комитета по внешним отношениям Тамар Хулордава заявила, «не следует поддаваться на эту опасную игру». Насколько правильная такая позиция грузинской стороны?

Для формирования приемлемого дискурса

Аналитик исследовательской организации «Институт политики Грузии» (GIP) Ираклий Сирбиладзе заявил «Нетгазете», что Россия «стала своеобразно трактовать историю, наверное, после аннексии Крыма». По его словам, этот аргумент необходим России «для того, чтобы построить приемлемый дискурс, поскольку правового дискурса недостаточно, чтобы оправдать изменение границ, и агрессию по соседству с применением силы».

«Кроме этого, Россия старается односторонним прочтением этой истории сказать Западу и странам постсоветского региона, что эти страны исторически и культурно больше связаны с Россией, чем с Западом. Соответственно, что происходит внутри этого региона дело стран с общей историей, а не внешних сил», — пояснил Сирбиладзе.

Это, по его мнению, преследует две цели:

1. Показать Россию, как мирового игрока, который исполнил большую роль в переломные моменты истории;

2. Привлекая дискурс истории оправдать нарушение международного права, и показать эксклюзивное право России в этом регионе, быть менеджером межгосударственных отношений;

В то же время, по словам Ираклия Сирбиладзе, заявление Путина является некоторым усилением позиций абхазов и осетин. Возможно ли, чтобы это его заявление, и то, какое продолжение может последовать за этим заявлением, стало предпосылкой аннексии?

Возможная предпосылка аннексии?

По мнению Зураба Давиташвили, пока говорить об этом преждевременно, но Россия может поступить следующим образом: «У народа Южной Осетии никогда не было требования независимости, и сейчас нет этого. Поэтому они скажут, что проведут референдум, 98% осетин проголосуют за присоединение к Северной Осетии и Россия скажет: «иного пути нет, надо удовлетворить просьбу осетинского народа»«.

Однако по его же словам, в Абхазии будет другая ситуация: «России будет трудно сделать это в Абхазии, поскольку они узнали вкус де-факто государства, и не захотят войти в состав России, поскольку знают, что вообще исчезнут. Одно, что они делают, и что очень хорошо для грузин, не происходит массовой приватизации, иначе все бы скупили россияне. Поэтому абхазы не хотят этого. Чтобы аннексировать Абхазию, Россия должна противостоять абхазам, но ей не нужно делать это»…

Ираклий Сирбиладзе тоже придерживается мнения, что пока у России нет такой необходимости, поскольку у нее на обеих территориях есть свое военное представительство: «Соответственно, стратегической необходимости аннексии не существует».

В то же время, по мнению Сирбиладзе, аннексия Абхазии и Южной Осетии:

• Разрушит российский наратив, будто Россия преследовала целью не территориальную экспансию, а действовала с интересом их защиты от грузинской агрессии

• На аннексию у нее будет значительное сопротивление от Абхазии, поскольку для абхазов с их точки зрения, независимое государство является важным.

Ответ Грузии Путину

На следующий день на это заявление Путина отозвались лидеры государства Грузии, но отзывы особо суровыми или категоричными не были. Премьер-министр Мамука Бахтадзе, министр иностранных дел, и депутаты заявили, что такое заявление слышат не впервые, и оно основано «на фундаментально неправильной интерпретации фактов» и является «примером субъективного, тенденциозного позиционирования истории».

По мнению Зураба Давиташвили: «Заявление Путина не тема обсуждения историков, как заявил Давид Залкалиани, а должно стать причиной политических заявлений высшей власти Грузии, президента и премьер-министра, где четко будет зафиксирована позиция Грузии по данному вопросу».

Он также заявил, что «ответ историков адекватный тогда, когда его пишет историк, идет научная полемика, и есть соревнование между источниками. Однако другой вопрос, когда Путин делает это. Что должен ответить историк? Положить ему источники? Его это не интересует. Поэтому он сделал политическое заявление, и, искажая исторические факты, старается оправдать действия России. На это должны ответить грузинские политики».

Ираклий Сирбиладзе тоже считает, что в заявлениях необходимо подчеркнуть, что «у международного права есть примат по отношению к историческим аргументам, но ясно, что власть должна напомнить России базовые исторические факты. Особенно, надо обнулить хотя бы то, когда нас обвиняют в геноциде».

«Разумеется, там должны быть факты, какая была история, но необходимо сказать, что искажение истории служит имперским целям России», — говорит Ираклий Сирбиладзе.