Июнь 2018 года, ничья земля

В прифронтовом пункте сепаратистов после дождя сыро, и все вокруг так замечательно зеленеет, что даже разрушенные бункеры выглядят сказочными. После таможенного досмотра я прохожу мимо бойцов в казацких шапках и форме. Они курят на баррикадах из песка, из которых на нас взирают дула ручных пулеметов.

Гуманитарный коридор в станице Луганская — это одно из самых жутких мест на фронтовой линии на Донбассе. Его много раз бомбили, хотя предназначен он для мирного населения.

В руинах лежат не только военные объекты, но и городок с украинской стороны. Везде — надписи «Осторожно, мины» и отупевшие, израненные пришельцы с оккупированных территорий. У каждого — своя история искалеченной жизни.

Как-то я уже пытался перейти здесь. Один раз меня остановили украинские военные, потому что у меня не было нужного пропуска. В другой раз я находился на противоположной стороне фронта, но тогда меня задержали еще прежде, чем я добрался сюда. И вот я наконец тут.

Я прохожу мимо других бункеров с торчащими головами, заграждения из колючей проволоки и последние укрепления, где караульные, нацелив автомат, вглядываются в глаза каждому, кто проходит мимо, ожидая сопротивления.

И вот я стою на мосту.

Это большой железный мост, который обрывается у противоположного берега. Часть его разбомбили, и теперь на тот берег перекинут крутой деревянный настил. Каждый день здесь проходят десятки тысяч людей. Это единственный прямой путь из Луганска на Украину, хотя годится он только для пешеходов.

Я попытался незаметно достать мобильный телефон и записать все, что вижу вокруг себя, но солдаты слишком близко, и мои руки слишком трясутся от страха.

Мимо меня проходят толпы людей, которые тянут за собой тележки со своим скарбом, контрабандой или, к примеру, со свежими фруктами.

Старушка осторожно проверяет ногой, можно ли пройти по скользкому и крутому настилу. Она почти падает, но наконец обретает равновесие и доходит до противоположной стороны. Тихо молится. Ее обгоняет велосипедист с наушниками в ушах, жующий жвачку.

Несчастные родители безуспешно пытаются затолкнуть наверх своего сына в инвалидной коляске, одетого в дождевик. Не замечая, мимо них проходит парень с плазменным телевизором под мышкой. Остальные люди им помогают.

Я иду еще несколько сотен метров по ничьей земле мимо руин частных домов и заросших дворов. Наконец я подхожу к нулевому блокпосту с украинским флагом. Останавливаться тут нельзя.

Солнце печет все сильнее. На главном блокпосту возвышается большое красное изваяние женщины с разбитым выстрелами лицом. Тут длинная очередь из людей, ожидающих досмотра. Кажется, стоять часа два — три, поэтому я со вздохом кладу на землю свой рюкзак и закуриваю американскую сигарету (только их у сепаратистов не подделывают).

— Ты что, слепой?— накидывается на меня парень в форме, который выглядывает из окошка. На его будке — надпись большими буквами «Не курить». Но на сегодня с меня уже достаточно. Я равнодушно выпускаю дым и смотрю ему прямо в глаза.

Наконец парень не выдерживает, выходит из будки и берет у меня сигарету. Он родом из городка неподалеку от Луганска. Когда началась война, он служил в армии. Некоторые из его части встали на сторону сепаратистов, а остальных его товарищей казнили.

Когда он на несколько недель приезжал повидаться с семьей, у него отобрали дом и пытали его соседей, чтобы те рассказали, где он скрывается. Тогда он бежал на украинскую сторону и теперь ждет, когда наступит момент отомстить.

— Ну как тебе у террористов?

— Ничего, как всегда. Сепаратисты уже точат на вас ножи, а сепаратистки готовят свои мокрые киски.

Парень заливается громким хохотом.

— Да ты действительно писатель. Ну-ка пойдем. Я досмотрю тебя, чтобы тебе не пришлось ждать вместе с этими несчастными. Ты откуда?

— Из Европы.

— А мы где? На Луне?

Когда он шлепнул мне в паспорте печать, на которую отныне с удивлением будут взирать на всех таможнях мира, я надел на плечи рюкзак и отправился к разрушенному обстрелами автобусному вокзалу на окраине станицы Луганской.

Статья — часть книги об Украине «Донбасс: свадебный номер в отеле „Война"», которую написал репортер Томаш Форро.