Конфронтация России и Украины в водах вокруг Крымского полуострова в конце ноября на пару дней вызвала переполох на международном уровне, однако с тех пор инцидент исчез из заголовков СМИ. Такое развитие событий чрезвычайно благоприятно для правительства России. Кремль надеется, что равнодушие Запада снова возьмет верх, и это дело забудется. Однако безмолвное одобрение очевидного злоупотребления властью было бы неверным сигналом. Кремль интерпретирует это как поощрение агрессивных действий и в дальнейшем.

Юридический фарс

Москва претендует на исключительный контроль над Керченским проливом с восточной стороны Крыма и пытается нанести ущерб украинским портовым городам, препятствуя проходу судов в Азовское море. Это явное нарушение заключенного 15 лет назад договора между Россией и Украиной о свободном судоходстве в Азовском море и Керченском проливе. Москва официально не выходила из этого договора, а сейчас надеется предать его забвению, руководствуясь «правом сильнейшего».

Когда украинские военные суда 25 ноября взяли курс на Керченский пролив, они, согласно вышеуказанному договору, имели на то полное право, даже если учесть позицию Кремля, по которой с момента (противоправной) аннексии Крыма пять лет назад здешние воды подпадают под российское законодательство. Еще в сентябре другие украинские военные суда могли беспрепятственно заходить в Керченский пролив.

Действия России тем более возмутительны, если учесть, что они касаются конкретных людских судеб. Во время ноябрьской конфронтации украинские военные корабли были обстреляны, а затем конфискованы. Экипажи судов, в том числе трое раненых, были арестованы. Россия угрожает 24 морякам приговором на основании «незаконного пересечения границы». Этот процесс — фарс, поскольку пострадавшие пользовались исключительно тем правом, которое полагается украинской стороне по договору с Россией. Моряки находятся в плену уже 80 дней. Их немедленное освобождение, как того требуют Киев и правительства западных стран с момента конфликта, стало бы важным шагом на пути к политическому сближению.

Но не стоит ожидать, что Кремль в ближайшее время сменит тон. Фактически 24 украинца являются заложниками более масштабного конфликта, на примере которого Россия стремится продемонстрировать свою силу. Москва даже не предоставляет представителям Международного комитета Красного Креста доступ к арестованным украинским морякам. При этом правильнее было бы относиться к ним не как к преступникам, а как к военнопленным, в соответствии с Женевскими конвенциями. Россия может отрицать, что она является воюющей стороной, однако для наблюдателей за пределами конфронтации нет никаких сомнений в том, что Россия и Украина находятся в состоянии вооруженного межгосударственного конфликта. Жертвами этого противостояния практически ежедневно становятся люди в Донбассе, а Керченский пролив — это лишь новая арена для реализации военной политики России.

Решение за Евросоюзом

Поскольку Кремль упрям, Западу следует пересмотреть тактику. Тот, кто в течение 80 дней мягко напоминает об освобождении пленных, а затем возвращается к будничным делам, производит сомнительное впечатление. Это прежде всего касается Германии, чье правительство предложило организовать наблюдательную миссию в Керченском проливе и было грубо проигнорировано путинскими властями. К сожалению, одной из реалий отношений между Россией и Западом является тот факт, что Кремль понимает лишь язык жестких последствий в ответ на свои действия. У глав МИД Евросоюза в рамках встречи на следующей неделе появится возможность рассмотреть новые санкции против России. Очевидной целью штрафных мер является не только причастное к захвату украинцев руководство, но и те российские порты и судовладельцы, которые извлекают выгоду из обескровливания украинских конкурентов.

Санкции — это не панацея, а подходящий инструмент для возложения на Россию ответственности за ее агрессивные действия, а также для определения границ дозволенного. В рамках такого кризиса выразить свою солидарность с Украиной лишь на словах было бы неправильно.