Соединенные Штаты стали одной из 196 стран, утвердивших в субботу договоренность по климату, которая приняла вид свода правил на 133 страницах. Она регулирует реализацию решений исторических переговоров по изменениям климата, которые прошли в 2015 году в Париже. Достигнутая в Катовице договоренность подает сигнал о том, что у мира более обширные устремления, не ограничивающиеся сегодняшними обязательствами, которых явно недостаточно для того, чтобы удержать глобальное потепление на уровне не более двух градусов Цельсия после вступления в силу в 2020 году Парижского соглашения.

Участники климатического саммита ООН достигли договоренности, которая представляет собой смесь амбиций и нерешенных проблем. Всякий раз, когда Соединенные Штаты хоть как-то признают, что климатические изменения являются проблемой, это становится незаурядным событием. Но теперь также появились признаки того, что Трамп способен разрушать нормы. А еще эти переговоры стали первой демонстрацией того, что нефтедобывающие государства, такие как Россия и Саудовская Аравия, способны утверждать свою власть и влияние на мировой арене, когда Соединенные Штаты оставляют после себя вакуум.

Встреча в польском городе Катовице продлилась дольше запланированного, потому что ее участникам было трудно договориться о критериях прозрачности и мерах отчетности. Отчаянные попытки договориться на последних минутах — это довольно обычное дело для конференции, на которой 23 тысячи участников решают огромное множество вопросов. Но на этой встрече возникли дополнительные сложности из-за яростного отрицателя климатических изменений, сидящего в Овальном кабинете. Члены американской делегации, которая была меньше обычной и включала в свой состав в основном профессиональных чиновников, участвовали в переговорах и проявляли готовность к сотрудничеству, хотя были и некоторые заметные исключения. Самое заметное — это когда США вместе с тройкой нефтедобывающих государств в лице России, Саудовской Аравии и Кувейта попытались ослабить обязательства ООН в рамках недавнего научного доклада, в котором рассматриваются губительные глобальные последствия потепления на полтора градуса по Цельсию.

Видя, как сплотились эти четыре страны, обозреватель «Нью-Йорк таймс» Пол Кругман (Paul Krugman) назвал Россию, Саудовскую Аравию и Соединенные Штаты «новой осью зла». Этот неформальный блок как бы подтверждал опасения некоторых участников переговоров, что Трамп сформирует «ось массового уничтожения», а Россия заблокирует усилия по сдерживанию климатических изменений.

​Правительство Саудовской Аравии давно уже играет роль спойлера на переговорах по климату. Например, в 2009 году Эр-Рияд перед проведением конференции по климатическим изменениям в Копенгагене предупредил, что взлом почты климатологов (этот инцидент получил название «Климатгейт») окажет колоссальное воздействие на переговоры. В конечном итоге утечка информации оказалась одной из самых незначительных проблем на этой бесплодной конференции, участники которой не сумели прийти к полноценному соглашению. Саудовская Аравия пыталась доказать, что она заслужила компенсацию за свою нефть, так как мир начинает отказываться от ископаемого топлива. Хотя это требование было невыполнимо с самого начала, в Копенгагене все же удалось заключить слабое соглашение, но не получилось преодолеть старые разногласия между традиционными загрязнителями окружающей среды и относительными новичками, такими как Китай и Индия.

Однако мнение о том, что США возглавят деструктивную коалицию с участием России, не соответствует действительности. Российский президент Владимир Путин на протяжении десятилетий использует глобальные климатические изменения в своей политической игре, и он научился исключительно хорошо использовать слабости американской позиции по этому вопросу. Он наблюдал за суматохой и маятниковыми колебаниями климатической политики при Билле Клинтоне, Джордже Буше и Бараке Обаме. Выражая скептицизм, открыто отрицая выводы климатологии, а порой выражая поддержку климатическому пакту в каких-то узких политических интересах, Путин не стремился к участию в оси отрицателей климатических изменений. Он просто использовал ситуацию к собственной выгоде. «Русские на переговорах всегда держали свои карты закрытыми, — говорит Эндрю Лайт (Andrew Light), ранее работавший в Госдепартаменте, а сейчас являющийся сотрудником Института мировых ресурсов. — Россия на переговорах всегда оставалась загадкой, так как никогда открыто не излагала свои позиции».

Российский лидер не столь активен и последователен в отрицании климатических изменений, как президент Дональд Трамп, но он уже давно играет роль сомневающегося, чтобы посеять недоверие к науке и к серьезности этого вопроса. От Трампа его отличает непредсказуемость. Путин всегда отставал от мирового движения против климатических изменений, но он никогда не пытался расстраивать международные соглашения, как это делали Соединенные Штаты. Вместо этого он обращал себе на пользу нестабильность, особенно когда США отступали от каких-то положений по изменениям климата или полностью меняли свою точку зрения.

Самым ярким примером меркантильного подхода Путина стала его реакция на Киотский протокол от 1997 года. Это была первая в мире попытка заключить юридически обязательный договор об ограничении выбросов парниковых газов, который США так и не ратифицировали из-за политической оппозиции. Поддержка Киотского протокола Россией была исключительно важна, чтобы этот пакт можно было принять к исполнению в отсутствие США. Путин несколько лет увиливал, но в итоге Россия в 2004 году ратифицировала это соглашение. Однако она выдвинула условие о том, что европейские страны одобрят вступление России во Всемирную торговую организацию. Лайт вспоминает, что в преддверии парижской встречи «Россия была важной стороной, но мы меньше всего знали о ее взглядах и позиции».

В итоге Россия и Саудовская Аравия согласились с условиями «Катовицкого соглашения», показав, что роль спойлера они играют только тогда, когда есть политическое прикрытие. Таким прикрытием на ооновских переговорах стало отрицание Трампом климатических изменений. Это отрицание может нанести еще больший ущерб на очередной встрече в 2019 году, когда будут обсуждаться очередные меры по сокращению выбросов парниковых газов и результаты выполнения парижских договоренностей. «Россия не хотела оказаться в изоляции, — сказал мне в прошлом году Лайт. — И теперь не окажется».