Вот уже почти год я пишу на страницах «Газета польска цодзенне» о важном явлении в сфере геополитики, каким стало обращение в XXI веке к концепции Юзефа Пилсудского (Józef Piłsudski), подразумевавшей создание группы независимых и связанных дружественными или даже союзническими отношениями государств.

Довоенный проект «Междуморье» имел в первую очередь антироссийский характер, поскольку именно Россия (в тот момент в ее советской ипостаси) придерживалась своей традиционной имперской политики и представляла опасность для стран, которые после 1918 года претендовали на независимость. Насколько велика была угроза, показала трагическая судьба государств, которые не смогли защитить эту независимость: их захватили и силой включили в состав советской империи. Такая участь постигла Грузию, Азербайджан, Армению и кавказских горцев, Украину и Белоруссию, а страны Балтии и Польша попали под советский гнет спустя 19 лет.

О чем мечтал Пилсудский

Неудивительно, что в ПНР, и тем более в странах, превращенных Россией в советские республики, власти яростно боролись с любыми напоминаниями о концепции Междуморья, а после формального «падения коммунизма» ее высмеивали и дискредитировали представители посткоммунистического и либерального истеблишмента. Лишь победа партии «Право и справедливость» (PiS) а также ее кандидата на президентский пост Анджея Дуды (Andrzej Duda) позволили вернуться к проекту геополитического союза государств, которым продолжает угрожать Россия. Он принял форму созданного президентами Польши и Хорватии содружества 12 государств-членов ЕС и (за исключением Австрии) НАТО.

В своих статьях я старался представить положительные стороны «Инициативы трех морей», а одновременно призывал расширить ее рамки и привлечь к проекту страны, не входящие ни в одну из этих организаций, — Украину, кавказские государства. Это позволило бы превратить союз в более масштабную структуру, то есть Междуморье, о котором, стремясь обеспечить Польше полную безопасность, мечтал Пилсудский. Новым фактором, который помог «Инициативе трех морей» обрести реальную форму, стала решительная поддержка со стороны Соединенных Штатов, сменивших свои приоритеты после того, как президентом там стал Дональд Трамп.

Однако то, что радует нас, тревожит наших явных и тайных врагов. Новая американская администрация поняла, какую важную роль играет восточный фланг НАТО, в итоге благодаря размещению в Польше, Румынии и странах Балтии натовских войск уровень его безопасности удалось значительно повысить, между тем в самом ЕС к «Инициативе трех морей», позволяющей на структурном уровне связать север и юг Восточно-Центральной Европы, отнеслись без особого воодушевления. Гораздо более жесткую позицию занимает Москва, которая проводит параллель между новым проектом и довоенными «имперскими планами панской Польши» и продолжает его атаковать, то высмеивая и называя демонстрацией амбиций «недоделанной державы», то пугая россиян тем, что он представляет угрозу для самого существования России.

С чем связана моя обеспокоенность

Я не упомянул о еще одной группе врагов концепции Междуморья. Это, к сожалению, враги внутренние, которые в той или иной форме по неизвестным нам причинам ставят на первое место не интересы собственного государства, а интересы России и ее давнего союзника — Германии. Сейчас о существовании немецко-российского альянса говорит, например, упорное стремление построить «Северный поток —2», который якобы не имеет никакого отношения к политике, но на самом деле угрожает безопасности Центральной Европы (как Польши и стран Балтии, так и Украины). При этом в предыдущие два столетия консолидация такого союза всегда заканчивалась для нашего государства трагически: разделами, преследованиями, русификацией и германизацией в XIX веке или даже перспективой полного уничтожения польского народа, когда два тоталитарных режима, коричневый и красный, завязали сотрудничество в XX веке.

С этим была связана моя обеспокоенность по поводу заявления о возможности включения в структуры «Инициативы трех морей» Германии, которая несмотря на все наши протесты продолжает продвигать вместе с Россией проект «Северный поток — 2», регулярно поддерживает неблагоприятные для нас решения ЕС и не только отказывается обсуждать тему компенсаций за немецкие преступления против Польши времен Второй мировой войны, но и не первый десяток лет умело перекладывает вину на нашу страну (достаточно вспомнить выражение «польские лагеря смерти»). И вдруг без каких-либо объяснений с польской стороны появилось сообщение, что уже на ближайшем саммите Инициативы (он прошел недавно в Бухаресте), Польша может поддержать кандидатуру Германии и позволить ей получить в этой организации статус «государства-наблюдателя».

Я понимаю, что переговоры на тему важных государственных вопросов — это сфера, требующая определенной секретности, плохо, однако, когда адресованные общественности официальные сообщения (точнее, их отсутствие) провоцируют ненужные кривотолки. В этом контексте меня обрадовала опубликованная на страницах еженедельника «Газета польска» статья под названием «Как выглядит ситуация с „Инициативой трех морей" и Германией», в которой Катажина Гуйска (Katarzyna Gójska) проливает свет на этот весьма сложный вопрос.

В оценках значения «Инициативы трех морей» и опасностей, которые угрожают проекту, мы с ней сходимся. «За нападками стояла в первую очередь немецкая дипломатия (о российской активности я не говорю, поскольку читателем «Газета польска» о ней напоминать не нужно). Берлин оказывал сильное давление на отдельные государства, стараясь склонить их отказаться от участия в Инициативе. В свою очередь, в СМИ была развернута целая кампания: проект высмеивали, говорилось, что он не может стать альтернативой для двустороннего сотрудничества Польши с Германией или Францией. Первую скрипку здесь, конечно, играли представители так называемой тотальной оппозиции, на помощь которым пришли бывшие "авторитеты"из дипломатических кругов«.

«Инициатива трех морей» и Междуморье

Как пишет Катажина Гуйска, позиция Польши в отношении присоединения Германии к «Инициативе трех морей» выглядела совсем не так, как могло показаться на фоне отсутствия четких комментариев со стороны польского МИД. «Германия признала, что этот союз — не временное явление, а Берлин не способен разрушить его, оказывая давление на отдельные (в первую очередь считающиеся пронемецкими) столицы. В связи с этим немцы изменили тактику и решили присоединиться к Инициативе. Польской дипломатии по очевидным причинам пришлось менять подход: на шаги, которые преподносятся, как стремление к сотрудничеству, нельзя реагировать так же, как на недружественные акции. Именно по этой причине польская сторона согласилась, чтобы представители Берлина появились на саммите, однако, им была отведена лишь роль наблюдателей, а не полноправных участников.

Удивление может вызывать близорукость некоторых комментаторов, которые сочли такое решение проявлением слабости Варшавы или даже ее готовности подчиняться Германии. Правда в том, что Польша была единственным государством, которое отреагировала на немецкую просьбу негативно, более того, несмотря на положительную реакцию большинства стран-участниц „Инициативы трех морей", она не отказалась от вето и согласилась предоставить немцам только статус наблюдателей».

То, что Польша намерена самостоятельно принимать решения на тему приоритетов своего региона, подчеркивая тем самым свою независимость как от России, так и от Германии, показала плодотворная поездка президента Дуды в США (он туда отправился с бухарестского саммита), благодаря которой американцы приняли окончательное решение по поводу размещения на польской территории постоянной базы американских войск. Насколько сильное впечатление это произвело на теряющую свои позиции Меркель, было видно в ходе ее визита в Варшаву. Поняв, какую решительную позицию занимает Дуда по поводу проекта «Северный поток —2», канцлер завела разговор о диверсификации источников поставки энергоносителей.

Стоит порадоваться тому, что позиция Польши в регионе усиливается, и не забывать, что это в первую очередь следствие создания «Инициативы трех морей». Остается холить ее и лелеять, чтобы она смогла превратиться в Междуморье.