Российское решение, реализация которого откладывалась долгие годы, о предоставлении сирийскому режиму ракет С-300 типа «земля — воздух», наконец, стоит на повестке дня.

Об этом заявил министр обороны России Сергей Шойгу, тем самым послав многим наблюдателям и комментаторам сигнал о том, что в «правилах игры» в Сирии и ее воздушном пространстве произошли качественные изменения. Российское решение не ограничивается передачей Дамаску стратегического эквивалента американской ракеты «Пэтриот». Наряду с этим Москва решила, по словам министра обороны, задействовать электронные устройства, которые будут мешать израильтянам наносить свои воздушные удары, а также предоставить сирийцам устройства для мониторинга, которые сократят вероятность ошибок и столкновений между союзниками.

Российское заявление стало причиной безграничной радости в среде «сопротивления», так как за последние два года в результате израильских воздушных ударов было уничтожено около 200 иранских объектов и сооружений. Эти удары помешали передаче ракет Ливану, и при этом Израиль потерял всего лишь один самолёт. Все это сопровождалось обещаниями русских о передаче ракет режиму Асада, однако ни одно из них не было выполнено. Более того, широко распространено мнение о том, что Москва может оказать давление на иранцев в отместку за Израиль и заставить их покинуть Сирию. В действительности она уже сделала это, побудив иранцев покинуть приграничный с еврейским государством район, площадь которого продолжает варьироваться.

Несмотря на это, «сопротивленцы» увидели в словах Шойгу нечто вроде открытия новой страницы после того, как был сбит российский самолет, и 15 членов экипажа погибли в результате удара российской ракеты, запущенной Сирией.

Большинство наблюдателей полагают, что недавние события станут причиной некоторой напряженности в двусторонних отношениях между Москвой и Тель-Авивом, ограничат свободу действий израильтян в Сирии и ее воздушном пространстве и сделают их более внимательными по отношению к позиции и интересам России. Однако это одно, а приветственные возгласы сопротивления — совсем другое.

Тем не менее, присутствуют сомнения относительно того, в какой степени Россия привержена тому, о чем заявил ее министр обороны. Прошлые прецеденты, когда Москва объявляла о поставке системы С-300 Дамаску, но этого не делала, лишь подпитывают эти подозрения. Более того, кажется, что российско-израильский конфликт больше напоминает порицание, несмотря на то, что риторика обострилась, и сам Шойгу заявил, что россияне ранее воздерживались от поставки ракет сирийскому режиму, принимая во внимание интересы Тель-Авива. Они уже реализовали часть израильской программы в отношении Сирии и иранского военного присутствия в этой стране, хотя и воздержались от ее полного осуществления. Следует также отметить, что нынешний конфликт между двумя странами остаётся гораздо менее интенсивным, по сравнению с риторикой, которой обменивались русские и турки, а также лично президенты Путин и Эрдоган вскоре после того, как турецкая сторона сбила российский самолет. Самое главное, что общие интересы России и Турции заключались в том, чтобы урегулировать российско-турецкий конфликт, так что обе стороны перешли к «дружбе», о которой заявляют в настоящее время. Здесь можно сделать небольшое резюме.

Русские сегодня вовлечены в опасную политическую авантюру в Сирии, смысл которой сводится к тому, чтобы разрешить все противоречия и сохранить хорошие отношения со всеми сторонами. Поэтому, когда они говорят, что работают над укреплением власти Башара Асада и его режима, это предназначено лишь для того, чтобы сделать свою политику успешной в этом хрупком комплексе противоречий. И одна из причин, почему они хотят сохранить ракеты, которые обещают передать. То, что Москва ощущает необходимость достижения компромисса, еще больше подкрепляется безотлагательностью в отношении урегулирования конфликтов с Соединенными Штатами, причем не только на Украине, но и в самой Сирии (и, возможно, в Ираке). То, что американцы установили военное присутствие на севере и востоке страны и в этом полагаются на местное население — сирийских курдов, связывает с Израилем один из путей, благодаря которому Москва может взаимодействовать с этой американской реальностью. Ситуация такова, что реакция Вашингтона была не менее острой, чем реакция Тель-Авива, который выразил свое недовольство в отношении слов министра обороны России и предупредил о возможных последствиях подобных заявлений.

Возможно, это правда, что Москва в настоящее время является заложницей клубка противоречий, который трудно распутать. Однако верно и то, что любые двусторонние отношения в этом клубке, включая российско-израильские связи, будут по-прежнему определяться отношениями всех остальных игроков. Если стороны преодолеют текущую напряжённость, силам сопротивления не стоит слишком далеко заходить в выражении своей радости и обмене поздравлениями.