Отношения между Швецией и Россией хуже, чем когда-либо за долгое время, считает российский посол. Но, слава богу, мы находимся на одной шнапсовой широте.

«Добро пожаловать», — приветствует меня Виктор Татаринцев на прекрасном шведском.

Посольство находится напротив многоэтажного здания редакции Dagens Nyheter на Кунгсхольмене. Перед зданием — большая скала. Все защищено, внутрь никак не заглянуть.

«Да, я знаю шведский. За 19 лет я тут жил четырежды. Я переводил для Горбачева, Ельцина и Путина. Я ветеран».

Vi: Как бы вы описали сегодняшние отношения между нашими странами, исходя из вашего опыта?

Виктор Татаринцев: Они хуже, чем когда-либо, и моя задача — наладить их вновь. Все политические контакты с Россией заморожены шведской стороной, мы сейчас работаем над тем, чтобы их оздоровить, но, похоже, это очень трудно.

— Но ведь многие из ваших действий в военной сфере, а также в области семейной политики и демократических процессов, идут вразрез с тем, за что борется Швеция.

— То, что у нас такие плохие дипломатические отношения, объясняется тем, что постоянно раздуваются подозрения в отношении моей страны. Россию представляют как угрозу Швеции, словно мы прямо завтра можем напасть на Готланд или Стокгольм. Это ненормально! Мы хотим иметь добрососедские отношения и жить в мире друг с другом.

— А что с образом Швеции в России?

— Мягко говоря, лучше он не стал. Туристы из России сюда больше не едут, торговля ухудшилась, для инвестиций плохой климат, обмен студентами сократился.

— Каким был образ Швеции десять лет назад?

— Он был положительным. Мы любим Астрид Линдгрен, все читали «Карлсона, который живет на крыше». Шведские хоккеисты были нашими идолами практически целую эпоху. Вам удалось выстроить свою систему благосостояния, и нам стоило бы у вас этому поучиться.

— Чем шведы отличаются от русских?

— Я не знаком со своими соседями по дому, хотя вообще-то у нас много шведских друзей. Мне трудно представить, чтобы такое могло случиться в России. Люди ходят вместе в баню, готовят вместе еду. Мы, русские, немного более открытые. Но я хочу подчеркнуть: общего у нас больше, чем различий. Мы находимся на одной и той же водочно-шнапсовой широте, мы — северяне, викинги. И мы одинаково гордимся своими странами.

— Есть у нас что-то, чему вы бы могли у нас поучиться?

— У вас больше способностей в сфере свободного предпринимательства. Мы 80 лет жили при коммунизме и не выработали у себя тот предпринимательский дух, какой есть у вас.

— Есть ли у вас что-то, чему стоит поучиться нам?

— Не бояться никого и ничего. К сожалению, ужас перед русскими глубоко укоренился в шведских сердцах, и пресса постоянно разыгрывает эту карту. Но мы не варвары, мы хотели бы, чтобы вы нас полюбили.