Москва — Санкции Запада в отношении России превратились из точечных экономических ударов в многолетнюю войну на истощение.

Вашингтон в этом году задает тон, наказывая Россию за действия в Сирии, на Украине и в киберпространстве, а также в целом за «злонамеренные действия по всему миру». В то же время президент России Владимир Путин наращивает мощную экономическую оборону своей страны, ставя во главу угла не экономические меры, которые могли бы стимулировать рост, а долгосрочную стабильность.

В результате санкции уже негативно сказываются на долгосрочных экономических перспективах России. Но в краткосрочной перспективе далеко не факт, что даже введение более жестких мер могло бы вызвать достаточно серьезный кризис, чтобы оказать существенное влияние на российскую политику.

«Санкции не нарушили макроэкономическую стабильность страны, — говорит Александр Абрамов, специалист по финансам московской Высшей школы экономики. — Но санкции отрезают путь к развитию. С точки зрения ускорения темпов роста, проведения эффективных структурных реформ — санкции сокращают эти возможности страны».

В последние месяцы США по крайней мере до шести раз вводили экономические ограничения в отношении российских граждан или организации. Среди тех, кто попал под эти санкции — подрядные организации, работающие в киберсфере, интернет-тролли, российский банк, крупные бизнесмены и дальневосточное портовое агентство, обвиняемое в обслуживании северокорейских судов.

Последний из шагов, был предпринят во вторник, когда были введены санкции против судоходных компаний, обвиняемых в продаже нефти в Северную Корею. Новые санкции, введенные за отравление в Англии бывшего агента российской разведки, и новый законопроект о санкциях, находящийся на рассмотрении в Конгрессе, могут нанести еще более серьезный удар.

Все эти меры приняты помимо санкций в отношении секторов российской экономики и физических лиц, введенных администрацией Обамы и Европейским Союзом после украинского кризиса в 2014 году. В целом число российских физических и юридических лиц, внесенных в список Управления по контролю за иностранными активами при Министерстве финансов США, составляет 491 по сравнению со 146 лицами из Китая и 335 — из Ирана.

Санкции замедлили рост российской экономики и привели к сокращению достатка и возможностей городского среднего класса. Но, учитывая низкий уровень безработицы и инфляции, санкции пока не возымели достаточного действия, чтобы нарушить фундаментальную экономическую стабильность в стране. Теперь, когда введение более жестких санкций, по всей видимости, практически неизбежно, правительство для обеспечения экономической стабильности накапливает бюджетный профицит и наращивает резервы.

При этом Путин делает еще большую ставку на компромисс, что, по-видимому, поможет ему пережить негативное воздействие санкций в ближайшем будущем, хотя и негативно скажется на экономических перспективах России в отдаленном будущем. Его правительство вкладывает непредвиденные доходы от повышения цены на нефть в российские резервные фонды, избегая приватизации или других рискованных реформ, которые могли бы способствовать оживлению экономики и привлечь инвесторов.

«Их действия направлены не на то, чтобы добиться роста, — говорит Владимир Милов, экономический советник оппозиционного политика Алексея Навального. — Они стремятся добиться очень жесткой бюджетной консолидации, чтобы в случае нового кризиса они могли чувствовать себя уверенно на макроэкономическом уровне».

Экономисты говорят, что у России есть множество ресурсов, с помощью которых можно было бы не допустить того, чтобы санкции вызвали кризис — достаточно серьезный, чтобы сразу же дестабилизировать правление Путина. Но поскольку карательные меры накапливаются (и Путин отвечает на это тем, что и дальше ставит на первое место не рост, а стабильность), негативное влияние на долгосрочные перспективы развития страны усиливается.

«В последнее время мы не разбрасываемся ресурсами, — заявил на прошлой неделе министр финансов России Антон Силуанов в интервью государственному телеканалу, отметив неожиданный профицит бюджета в размере 2% от ВВП. — Мы осознаем возможные сложности всей ситуации и ясно понимаем, что нам нужен запас прочности».

Этот запас выражается в миллиардах долларов, направляемых в этом году в Фонд национального благосостояния, из которого осуществляется финансирование пенсионной системы, и в международные резервы Центрального банка, размер которых за последние месяцы достиг почти 460 миллиардов долларов — уровня 2014 года. Стоимость одних только золотых запасов России выросла примерно до 80 миллиардов долларов, что почти в два раза больше, чем пять лет назад.

После того, как в мае Международный валютный фонд завершил очередной анализ состояния российской экономики, сотрудники этой вашингтонской организации предупредили, что рост доходов страны «затормозился» и отстает от роста доходов других восточноевропейских стран. Но МВФ высоко оценил работу правительства, «заложившего прочные основы макроэкономической политики», что помогает справиться с растущей неопределенностью в условиях «возобновившейся геополитической напряженности».

В частности, международное признание получила работа руководителя Центрального банка Эльвиры Набиуллиной.

«Санкции, как ни странно, закалили экономический блок правительства и научили его действовать эффективно в очень сложных ситуациях», — говорит Абрамов.

Кремль рассматривает более радикальную меру укрепления своего финансового положения. Предлагаемый новый налог для горнодобывающих и других предприятий, которые выиграли от падения курса рубля, благодаря чему в государственный бюджет дополнительно поступит до 7,5 миллиарда долларов в год. Утечка информации, из-за которой стало известно об этом предложении главного экономического советника Путина, вызвала редкий открытый протест со стороны министерств, чиновники которых опасаются, что такой налог нанесет очередной сокрушительный удар по доверию инвесторов, и так уже опасающихся вмешательства государства.

По словам Лилит Геворгян (Lilit Gevorgyan), главного экономиста лондонской исследовательской компании IHS Markit, в долгосрочной перспективе западные санкции в отношении России обойдутся экономике страны падением экономического роста на 0,2% в год из-за упущенных возможностей для бизнеса, недостаточных инвестиций в инфраструктуру и медленной модернизации.

А в краткосрочной перспективе, говорит Геворкян, у санкций есть и положительная сторона. Иностранные инвестиции и кредиты иссякли, затронув крупные и малые предприятия. Но ослабив российскую валюту, говорит Геворкян, санкции помогли российскому экспорту и энергетическим компаниям, которые продают свою продукцию за доллары, а инвестируют в рублях. Принятое Путиным в 2014 году решение нанести контрудар в ответ на санкции и ввести запрет на импорт продовольственных товаров из стран Запада, привело к росту российского отечественного производства — до такого уровня, что в долларовом выражении Россия теперь продает за рубежом сельскохозяйственной продукции больше, чем оружия.

В России даже у многих критиков путинского правительства нет однозначного мнения по поводу разумности санкций. Они утверждают, что санкции подкрепляют риторику Кремля, согласно которой США блокируют Россию, а также негативно сказываются на развитии среднего класса, ориентированного на Запад. Экономический советник Навального Милов говорит, что новые санкции не будут иметь краткосрочного эффекта. Но дополнительные ограничительные меры, считает он, особенно в отношении российских государственных банков, как и новые санкции, предлагаемые Конгрессом, в конечном итоге могут оказать влияние.

«Рассчитывать, что „из-за санкций рухнет их экономика", неправильно — этого не произойдет, — говорит Милов. — Финансовые санкции работают, но это долгий процесс. Люди в России должны видеть, что внешняя политика Путина ведет в тупик».