После встречи федерального канцлера Германии Ангелы Меркель и президента России Владимира Путина в Москве вновь заговорили о возможности проведения саммита глав государств «нормандского формата» и даже назвали место такой встречи — Париж.

е удивлюсь, если после такого сообщения помощника президента России Юрия Ушакова начнут говорить о том, что встреча Меркель и Путина реанимировала «нормандский формат» на самом высоком уровне и отправка миротворцев на Донбасс — это уже не предложение Запада и Украины, а реальность, с которой вынуждена считаться Россия.

Но все эти предположения имеют смысл, только если согласиться с идеей, что президент России Владимир Путин хочет уйти с Донбасса, что оккупированные территории для него — обуза. Так могут думать и Меркель, и Макрон, и Порошенко. И искать варианты, которые дадут возможность агрессору уйти с оккупированных территорий и сохранить лицо.

Но это — ошибочная оценка. Донбасс для Путина — не обуза, а ловушка, с помощью которой он старается дестабилизировать нашу страну. Никаких миротворцев, которые могли бы заменить оккупационную власть, он допускать на Донбасс не собирается. Обуза для Путина — само существование Украины и единство Европейского союза. И его предложения, как правило, направлены на решение именно этих проблем.

Давайте посмотрим на реальные результаты поездки в Германию. Для Меркель это пока что обещание российского президента участвовать в саммите «нормандского формата». Для Путина — первый с 2014 года визит в Германию и наглый ультиматум, который российский президент выдвинул ЕС. Европейцы, которые выступали за отстранение от власти кровавого сирийского диктатора Башара Асада, должны участвовать в восстановлении разрушенной Асадом и его российскими и иранскими союзниками инфраструктуры Сирии. То есть Путин — бомбит, а европейцы дают деньги на восстановление. И Меркель внимательно выслушивает весь этот бред! Потому что рассчитывает, что в ходе общения Путин выздоровеет. А Путин здоров, просто Меркель для него — враг. Он встречается с ней только для того, чтобы победить, а не для того, чтобы пойти на уступки.