Коэн начинает с того, что помещает в исторический контекст нынешнюю двухпартийную кампанию Сената по введению «сокрушительных» санкций против России. Если говорить в широком смысле, то санкции являются частью политики Соединенных Штатов в течение последних 100 лет. В 1918 — 1920-х годах, во время гражданской войны в России, президент Вудро Вильсон направил американские войска для борьбы против формировавшегося в то время советского правительства. Хотя «красные» к 1921 году явно уже были установившимся правительством в России, Вашингтон продолжал отказывать СССР в дипломатическом признании, и так было до того момента, когда Франклин Рузвельт в 1933 году установил дипломатические отношения с Москвой. В течение большей части продолжавшейся 40 лет холодной войны Соединенные Штаты вводили разного рода санкции против своего противника, против другой сверхдержавы, и при этом многих из них имели отношение к технологическому и военному экспорту. Кроме того, периодически обеими сторонами проводилась высылка дипломатов и «шпионов».

Самым главным политическим вкладом Конгресса стало принятие им в 1975 году поправки Джексона-Вэника, которая лишала Москву привилегированного статуса в торговле с Соединенными Штатами, — в основном из-за ограничений на эмиграцию евреев из Советского Союза. Вот пример того, насколько бездумными стали американские санкции — поправка Джексона-Вэника была отменена только в конце 2012 года, спустя много лет после развала Советского Союза и отмены любых ограничений на выезд евреев из России и въезд в нее. Еще более показательным является то, что в декабре 2012 года эту поправку сразу же заменили на «Акт Магнитского», целью которого было применение индивидуальных санкций против отдельных российских чиновников и «олигархов» за «нарушения прав человека». «Акт Магнитского» продолжает оставаться законом, и к нему добавились дополнительные санкции против России из-за украинского кризиса 2014 года и особенно после аннексии Москвой Крыма.

Оглядываясь назад на эту длинную историю, нельзя найти доказательств того, что американские санкции значительно изменили «поведение» Москвы в том направлении, на которое рассчитывали их инициаторы. Нет доказательств и того, что они каким-то негативным образом повлияли на российскую правящую политическую или финансовую элиту. Весь ущерб был причинен простым гражданам, которые, тем не менее, в патриотическом порыве «сплачивались» вокруг кремлевского руководства — в последнее время вокруг российского президента Владимира Путина. Если посмотреть в исторической перспективе, то подобные санкции нельзя назвать мерами, способствовавшими укреплению национальной безопасности Америки, и в большей мере они были похожи на приступы гнева или на агрессивное поведение на дороге, и в результате ситуация становилась только хуже для проведения реальной политики.

Так почему же, в таком случае, возник новый приступ санкционной мании против Москвы, особенно с учетом той резкой официальной российской реакции, выраженной премьер-министром России Дмитрием Медведевым, который назвал предлагаемые Сенатом меры «объявлением экономической войны» и пообещал адекватный ответ со стороны Кремля?

Одно из объяснений состоит в основополагающем, поразительном мнении, высказанном недавно Майклом Макфолом (Michael McFaul), бывшим послом США в Москве и специалистом по России с многолетним стажем, который очень активно выступает в средствах массовой информации. «Для продвижения почти всех наших основных интересов в области национальной безопасности и экономики Соединенные Штаты не нуждаются в России», — отметил он. Такого рода заявление бывшего или нынешнего влиятельного политика и интеллектуала является, судя по всему, беспрецедентным в новейшей истории — и оно явно ошибочно.

Для обеспечения «основных» интересов Соединенных Штатов «необходимо» сотрудничество с Россией во многих жизненно важных областях. Среди них ядерная война; предотвращение новой еще более опасной гонки вооружений; обеспечение режима нераспространения ядерного оружия и других средств массового уничтожения; борьба с международным терроризмом (члены подобных организаций в настоящее время пытаются завладеть такими материалами); достижение мира в Сирии и в других местах на Ближнем Востоке; содействие процветанию и стабильности в Европе, частью которой является Россия; улучшение отношений с исламским миром, частью которого тоже является Россия; предотвращение длительной, сопоставимой с жизнью одного поколения, конфронтации с мощными новыми альянсами, которые уже включают в себя Россию, Китай, Иран и другие страны, не являющиеся членами НАТО. Если мнение Макфола является широко распространенным в Вашингтоне, как об этом можно судить, то тогда следует сказать, что мы на самом деле живем в немудрые и опасные времена.

Второе предположение является не менее близоруким и опасным: Кремль слаб, у него в запасе нет контрмер, которые могли бы быть приняты в ответ на новые санкции, поддерживаемые в Вашингтоне. Посмотрите, к примеру, на следующую реальную возможность. Москва может продать на миллиарды долларов ценные бумаги Казначейства США и начать торговать с дружественно настроенными нациями, используя в расчетах другие валюты, и она начала уже делать и то, и другое. Москва может ограничить, ослабить позиции каким-то другим образом или даже закрыть многочисленные крупные американские компании, которые уже давно ведут прибыльный бизнес в России, — среди них «Ситибэнк», «Циско системс», «Эппл», «Майкрософт», «Пепсико», «Макдональдс», «Джонсон энд Джонсон», «Проктеh энд Гэмбл», «Форд мотор» и даже «Боинг». Она может остановить экспорт титана в Соединенные Штаты, который имеет жизненно важное значение для американского гражданского и военного самолетостроения, в том числе для компании «Боинг». Она может также прекратить продажу ракетных двигателей, которые необходимы для НАСА и для американской спутниковой группировки. Россия, будучи самой большой страной по территории, может ввести более высокие тарифы для американских авиакомпаний за регулярное использование ее воздушного пространства или вообще запретить им пролет над своей территорией, и тогда они станут неконкурентоспособными в сравнении с авиаперевозчиками других стран. Что касается политики, то Кремль может снять свои санкции против Ирана и Северной Кореи, уменьшив таким образом давление Вашингтона на эти правительства. Кроме того, Москва может перекрыть используемый с начала 1990-х годов транзит для американских войск, воюющих в Афганистане.

Судя по всему, ни один из перечисленных вариантов не рассматривается ярыми сторонниками санкций в Вашингтоне. Не рассматриваются и четыре других обстоятельства. Во-первых, санкции, введенные против российских «олигархов», на самом деле помогают Путину, которого американский политико-медийный истеблишмент ненавидит и постоянно в чем-то обвиняет. В течение длительного времени российский президент пытается убедить многих из числа самых богатых олигархов в необходимости вернуть в Россию свои офшорные активы. Некоторые уже так и сделали. А теперь, опасаясь того, что их активы за рубежом могут быть заморожены или захвачены в результате американских мер, все большее их количество следуют этому примеру.

Во-вторых, новые санкции, ограничивающие возможность для Москвы занимать деньги и финансировать инвестиции внутри страны, еще больше снизят и без того крайне незначительный экономический рост в стране. Однако Кремль справился с ситуацией, возникшей после введения санкций в 2014 году, и он вновь сможет сделать это, все больше отворачиваясь от Запада и поворачиваясь в сторону Китая и других незападных партнеров, а также развивая свои собственные возможности по производству попавших под санкционные ограничения товаров (Так, например, российское сельское хозяйство резко выросло в последние годы, и теперь оно стало важнейшей экспортной отраслью).

В-третьих, европейские мультинациональные корпорации, которые и раньше были недовольны существующими экономическими санкциями, — значит, и сама Европа — могут еще больше «отодвинуться» от своего капризного «трансатлантического партнера», от Вашингтона, действия которого приводят к сокращению их обширного рынка на Востоке.

И, в-четвертых, вести «экономическую войну» значит находиться в одном импульсивном шаге от разрыва всех дипломатических отношений с Россией, и такой вариант также обсуждается вашингтонскими фанатиками. Подобного рода разрыв переведет часы на много десятилетий назад, однако все это будет происходить в эпоху, когда не может быть никакой «глобализации» и никакой международной безопасности без России.

И, наконец, возникает такой вопрос: какие причины приводят в Вашингтоне сами экстремальные воины холодной войны для введения санкций против России? Большая часть этих людей находится в Сенате США, в том органе, который раньше традиционно имел хотя бы несколько независимых в своем мышлении выдающихся государственных деятелей, но сегодня это не так, за единственным, вероятно, исключением в лице Рэнда Пола (Rand Paul) из штата Кентукки, который демонстрирует значительное количество мудрости в том, что касается американо-российских отношений.

Высказываемые этими людьми причины разнообразны, но все они лишены смысла. Некоторые считают, что против России должны быть введены санкции из-за Украины, однако эти события произошли четыре года назад и «наказание» за них уже было введено. Другие говорят о «российской агрессии в Сирии», но именно военное вмешательство Путина освободило от террористической оккупации «Исламским государством» (запрещенная в России организация — прим. ред.) большую часть этой страны, положило конец угрозам с ее стороны захватить Дамаск, и это происходит в интересах Америки и ее союзников, включая Европу и Израиль.

Еще одни настаивают на том, что против Кремля нужно ввести санкции из-за его атаки, совершенной несколько месяцев назад в Соединенном Королевстве на Сергея Скрипаля и его дочь с использованием «нервно-параллитического газа». Однако дело британского правительства по обвинению Кремля, по сути, разваливается, и это может понять любой внимательный читатель бюллетеня Дэвида Джонсона «Российский список» (David Johnson's Russia List).

Наконец следует сказать и о том, что очередной приступ санкционной мании происходит в ответ на якобы российскую «атаку на американскую демократию» в ходе президентских выборов 2016 года. На самом деле не было никакой атаки — никакого Перл-Харбора, никаких событий 11 сентября, никаких русских парашютистов, приземляющихся в Вашингтоне, — а был лишь тот вариант «вмешательства» во внутреннюю политику другого государства, который обе страны практикуют в отношении друг друга — почти ритуально — уже около ста лет.

На самом деле, каким бы ни было вмешательство российских игроков в 2016 году, оно, вероятно, представляет собой лишь незначительное нарушение пешехода на переходе в сравнении с масштабным и очень глубоким политическим и финансовым вмешательством от лица терявшего поддержку российского президента Бориса Ельцина в ходе компании по его переизбранию в 1996 году.

Таким образом мы видим реальные причины, стоящие за новыми антироссийскими санкциями: ослабить влияние президента Дональда Трампа или даже наказать его за политику «сотрудничества с Россией». А еще и Путина за то, что он встретился с Трампом и сотрудничал с ним во время их саммита в июле в Хельсинки. Все это странная и беспрецедентная реальность, а не какие-то слухи. По данным «анализа новостей», проведенного газетой New York Times, «двухпартийная группа сенаторов, опасаясь того, что г-н Трамп может отказаться публично обвинить г-на Путина по поводу российского вмешательства в выборы, опубликовали законопроект», в котором содержатся новые санкции против Москвы. «Принятие этого законопроекта позволит ввести наносящие самый большой ущерб санкции».

Оставим в стороне то, что не российское «вмешательство» делегитимирует наши выборы, а сами эти не основанные на фактах обвинения (Сколько проигравших кандидатов в 2018 году скажут, что победу у них украл Путин?).

Подумайте вот о чем: Трамп и Путин, по сути, обвиняются вашингтонским истеблишментом, включая представителей разведывательных ведомств самого Трампа, именно за то, что делали все американские президенты, начиная с Эйзенхауэра, — они встречались с кремлевскими лидерами для того, чтобы предотвратить войну между ядерными сверхдержавами.

А если это так, то кто сможет тогда предотвратить возможность войны с Россией, новый Кубинский кризис, — который вполне может произойти в Прибалтике, на Украине или в Сирии? Конечно, этого не сделают ведущие представители Демократической партии. Конечно, это не сделает русофобский «двухпартийный» Сенат. Конечно, это не сделают наиболее влиятельные средства массовой информации, которые почти каждый день поддерживают безумное разжигание войны. В этом самом жизненно важном деле пока — нравится вам это, или нет — это может сделать только президент Трамп.