Решение президента Дональда Трампа выйти из ядерной сделки, которую заключил с Ираном его предшественник, является большой авантюрой, вероятно, пока что самой большой за все время его президентства.

Точнее говоря, этот шаг представляет собой серию авантюр: Трамп делает ставку на то, что лидеры Ирана, иранская экономика и иранцы, а также союзники США и даже лидер Северной Кореи будут реагировать в соответствии с его ожиданиями. Трамп вполне может выиграть, и его надежды оправдаются. Но если он ошибся, то риски, сопряженные с проигрышем, будут довольно высоки.

Главную ставку в своей авантюре президент делает на то, что возобновления полноценных экономических санкций в отношении Ирана будет достаточно, чтобы заставить его лидеров вернуться за стол переговоров о пересмотре ядерной сделки, заключенной при президенте Бараке Обаме. На самом деле, Трамп попросту предугадал, что иранские лидеры именно так и поступят.

Дональд Трамп не говорил, что хочет, чтобы его решение привело к смене правительства в Тегеране. Но своими словами о «кровавом» режиме Ирана и своим заявлением о том, что «будущее Ирана принадлежит его народу», он почти призвал к этому. Правда, опасность заключается в том, что теперь, когда правительство Ирана столкнулось с новой угрозой со стороны Америки, иранский народ наоборот сплотится вокруг него.

Дальше Трамп делает ставку на то, что союзники США во Франции, Великобритании и Германии, которые призывали президента изменить курс, будут скорее сотрудничать с ним на фоне новой волны экономических санкций, чем оказывать ему сопротивление и двигаться вперед, чтобы построить новые собственные отношения с Ираном. Такое неповиновение стран Европы могло бы привести к снижению давления, которое пытается оказать и в итоге изолировать США, а не Иран.

Обещание президента вводить санкции против любой страны, которая помогает Ирану, ставит под удар союзников США в такой же степени, как и режим в Тегеране, и может привести к конфликту из-за санкций не только с Ираном, но и с союзниками.

Кроме того, Трамп полагается на удачу, рассчитывая, что Иран просто не будет в ответ возобновлять полномасштабную работу по реализации ядерной программы, возвращаясь к сотням центрифуг, которые у него все еще есть. И не будет производить обогащенный уран, который, как опасается Запад, поставит Тегеран на путь к созданию потенциала для производства ядерного оружия. Европейские лидеры призывают иранцев реагировать спокойно, не совершая поспешных действий, но сторонники жесткой линии в Тегеране могут вместо этого воспользоваться моментом, чтобы возобновить действия, которые они вообще никогда не хотели прекращать.

Дональд Трамп делает ставку и на то, что лидер Северной Кореи Ким Чен Ын, с которым он намерен встретиться через несколько недель, сделает из его заявлений вывод, необходимый для президента. Вывод о том, что сделка наподобие иранской, которая означает не закрытие ядерной программы Пхеньяна, а лишь замедляет ее реализацию, не будет считаться достаточной. Есть опасность того, что Северная Корея сделает другой вывод — о том, что в вопросе выполнения условий сделок, заключенных ее лидерами, рассчитывать на США нельзя.

Прежде всего, авантюрой является решение Трампа в расчете на то, что сегодняшнее обострение напряженности отношений с Ираном не перерастет в конфликт с Соединенными Штатами, с Израилем или с Саудовской Аравией.

«В худшем случае Иран возобновит намеченную им деятельность по реализации ядерной программы, и либо Израиль, либо США сочтут это неприемлемым и используют военную силу. А Иран отреагирует на это любыми способами в регионе или во всем мире, применив все имеющиеся у него средства», — говорит Ричард Хаас (Richard Haass), президент Совета по международным отношениям. Он отмечает, что к этим средствам относятся терроризм и кибервойна.

Более того, после шага, предпринятого Дональдом Трампом, «в вопросе, касающемся того, как этот кризис будет развиваться, все теперь зависит от Ирана, теперь его очередь действовать, — отмечает эксперт по Ирану из Брукингского института Сьюзан Мэлони (Suzanne Maloney). —Я думаю, вероятный краткосрочный подход — максимально использовать возможную дипломатическую и экономическую реакцию Европы».

Но, добавляет она, «у Тегерана есть широкий спектр возможностей, позволяющих ему продемонстрировать, что его рычаги влияния на местах в конфликтах в Йемене, Сирии, Ираке и в других странах региона не менее существенны и серьезны, чем экономические рычаги США».

И, наконец, Трамп делает ставку на то, что его жесткая политика в отношении Ирана убедит другие страны региона в том, что США и впредь не намерены уступать и будут придерживаться непреклонной позиции, согласно которой Ирану никогда не будет позволено обладать ядерным оружием. Президент сказал, что это станет гарантией того, что другие страны региона не будут стремиться обзавестись собственным ядерным оружием, и не дадут Ирану сделать это.

Риск здесь, конечно, заключается в том, что может произойти обратное. Иран мог бы сейчас ответить активными действиями по реализации ядерной программы, отмечает Хаас, что побудило бы Саудовскую Аравию и, возможно, другие страны выйти из глобального Договора о нераспространении ядерного оружия и встать на путь создания собственного ядерного оружия.