В то время как в Китае президент Си Цзиньпин уверенно закручивает гайки своей авторитарной системы, в России благодаря выборам укрепляется уверенная позиция Владимира Путина, находящегося у власти с 2000 года: 18 марта «царь» в одиночестве и без сюрпризов будет бороться за свой четвертый мандат. Как реагирует разрозненный демократический Запад на эту демонстрацию укрепившейся силы? Постоянно снимая карточки, которые в «Монополии» называются «Шанс».

В мире уже давно существуют диктаторы и авторитарные правители, удерживающие право на непредсказуемость у руля — от африканского короля Бокассы до руководителей Кремля. От их перепалок могут зависеть судьбы целого региона и даже мира. Даже их демонстрации силы, от военных парадов старого Саддама Хусейна до вторжения в Афганистан под руководством умирающего Советского Союза, интерпретировались как очевидные знаки структурной слабости. На фоне этого готового спектакля с участием несменяемых лидеров, принимающих произвольные решения, Запад являл собой образ «надежного испытанного средства», машины, доверие к которой строилось не на череде настроений сменявших друг друга у руля лидеров, а на правовом государстве и инструкциях.

Если взглянуть на всемирный «автосалон» сверху сейчас, то он представляет перевернутые модели. Россия и Китай выставляют напоказ внушительную и угрожающую технику. Все уже поняли, из чего «состоит» Путин: это авторитарный лидер, пик популярности которого в собственной стране совпал с развязанными им войнами (от Украины до Сирии). Китай предлагает миру образ твердой и в некоторых аспектах «умеренной» системы. Даже неожиданная готовность Вашингтона к диалогу с Северной Кореей рассматривается как очередной знак «непредсказуемого» лидерства, скачущего зигзагом.

С одной стороны — спокойные диктаторы, а с другой — колеблющийся Запад в стиле «кто его знает». Непредсказуемость и вероятность. Разговаривая со своими сторонниками во время встречи в Пенсильвании, Дональд Трамп так объяснил свое решение встретиться с «дьяволом» Ким Чен Ыном: «Ну а вдруг?» Такой ответ представляется скорее не взвешенным решением, а рискованным шагом шерифа, предупреждающего своих подчиненных, прежде чем войти в салун, где скрываются злодеи. Может, это даже лозунг нашей эпохи. «Ну а вдруг?»