Североатлантический альянс официально признал, что Украина стремится к членству в НАТО, и добавил нас в список «стран-аспирантов». Это еще не означает, что Украина стала «кандидатом на членство в НАТО», как кое-кто на радостях написал в субботу. Но в любом случае, такое решение — не просто формальность.

За последние сутки пришлось услышать немало вопросов (и немало мифов в ответах на них!)

— Что это за статус и с кем мы теперь на одной ступеньке?

— В 2008 году в Бухаресте Альянс уже принимал решение, что Украина станет членом НАТО. Так что же изменилось сейчас, почему это — победа?

— И главное: облегчает ли новый статус наш путь к членству в Альянсе?

Мы подготовили для вас ответы и на эти вопросы, и на ряд других.

Почему аспирант?

Этот несколько непривычный термин, конечно же, не имеет отношения к «аспирантуре», то есть последипломному обучению.

Название нового статуса в отношениях Украины с Альянсом происходит от английского «aspirant country», то есть в дословном переводе — «страна, имеющая стремление [ко вступлению в Альянс]». К слову, в официальных документах НАТО чаще всего встречается более длинное название, и именно оно приведено на странице официального сайта Альянса, из которой Украина узнала эту новость.

«На данный момент четыре страны-партнера задекларировали свое стремление к членству в НАТО: Босния и Герцеговина, Грузия, бывшая югославская республика Македония, а также Украина», — сообщает официальный сайт Альянса в разделе, посвященном расширению.

Будут правы те, кто назовут этот статус «неформальным», или же «промежуточным». Украина сама вольна решать, что она стремится вступить в НАТО, поэтому речь идет о признании этой реальности руководством Альянса. Но важность в том, что без этого статуса дальнейшее сближение Украины и НАТО не было возможным.

Только «аспиранту» могут предоставить ПДЧ, до того невозможна даже неформальная дискуссия об этом. Без признания стремлений невозможен запуск так называемого Интенсифицированного диалога, который позволяет Брюсселю обсуждать со страной-партнером реформы, направленные на потенциальное членство — пусть даже оно отложено до «неопределенного будущего».

Не зря в Альянсе так долго оттягивали признание нового статуса Украины.

Генсек Йенс Столтенберг старательно избегал комментариев по этому поводу на своих пресс-конференциях. Его заместительница Роуз Геттемюллер на Мюнхенской конференции по безопасности обнародовала изящное обоснование того, почему Украина не может быть признана «аспирантом». А официальный сайт НАТО еще несколько дней назад ссылался на решение Януковича о том, что Украина «не стремится к членству в Альянсе», словно не замечая изменений политики нашего государства.

ЕП доподлинно известно: Украина несколько раз просила руководителей Альянса «хотя бы убрать неправду с сайта». Порошенко лично говорил об этом Столтенбергу на встрече месяц назад — безрезультатно. Похоже, в Брюсселе и сейчас не планировали делать Киеву такой подарок.

Но особенность Запада в том, что он все же играет по правилам.

Критика со стороны СМИ (в том числе от «Европейской правды») не оставалась незамеченной Альянсом. А после визита в Брюссель вице-премьера Климпуш-Цинцадзе в штаб-квартире НАТО осознали: больше нет возможности не замечать очевидного.

Так Украина стала на одну ступеньку выше в отношениях с Альянсом.

Нам уже обещали членство в НАТО в 2008 году.

В чем же победа сегодня?

Этот вопрос звучит, пожалуй, чаще всего.

Да, действительно, 10 лет назад саммит в Бухаресте принял гораздо более амбициозное решение — о том, что Украина когда-нибудь вступит в Альянс. «Сегодня мы согласовали, что эти страны станут членами НАТО», — говорится в итоговом заявлении саммита, в блоке, посвященном Украине и Грузии. Причем тогда, в 2008 году, это решение не считали победой, скорее наоборот: Киев тогда стремился получить План действий относительно членства (ПДЧ), а в Альянсе пообещали, что и ПДЧ, и членство будет — но когда-нибудь, потом.

Более того, в 2008 году, на момент встречи в Бухаресте, Украина уже давно имела статус «аспиранта» и уже три года вела с НАТО тот самый Интенсифицированный диалог, о котором мы упоминали выше.

Но оба достижения — и статус, и диалог — были «обнулены» в 2010 году.

В 2014 году в Украине изменилось все — и власть, и приоритеты, и общественная поддержка членства в Альянсе. Украина официально проинформировала Брюссель, что отказывается от внеблоковости.

Новоназначенный генсек Йенс Столтенберг тогда подтвердил, что решение из Бухареста остается действующим, Украина будет членом НАТО… но статус «аспиранта» Украине так и не вернули.

Это не сложно доказать документально: в веб-архиве есть несколько копий раздела сайта НАТО о расширении конца 2014 года. Несмотря на смену официальной позиции Киева, в этих документах Альянс 4 года подряд подчеркивал: Украина «не имеет стремлений к членству в НАТО». То же самое утверждается в решениях Уэльского и Варшавского саммитов НАТО — в перечне государств, стремящихся к членству, Украины не оказалось.

Даже больше: на позицию НАТО не повлияла ни утвержденная в 2016 году стратегия нацбезопасности, ни принятый в 2017 году закон о признании членства в НАТО стратегической целью нашего государства. В Брюсселе пытались просто не замечать этого.

Причина не является секретом: несколько государств-членов НАТО боятся запускать процесс политического сближения с Украиной. А восстановление неформального «статуса аспиранта» является первым шагом в таком процессе. Так что признание этого факта на официальном сайте НАТО — точно повод говорить о позитиве.

Хотя подчеркнем, это — лишь публикация.

Для реального изменения позиции Альянса нужны политические решения, а также изменение позиции Альянса, утвержденное решением 29 стран-членов. О том, какие шаги должна пройти Украина по дороге к членству — в следующем разделе.

ОБНОВЛЕНО: уже после публикации статьи в «Европейской правды» поступил официальный комментарий из штаб-квартиры Альянса.

«Политика НАТО в отношении Украины остается неизменной. Произошли изменения в политике Украины, и они были отражены на сайте», — пояснил представитель НАТО.

Так что, дорога к членству в НАТО открыта?

Здесь ответ четкий и однозначный: НЕТ.

Ценить дипломатические победы нужно, но переоценивать их — недопустимо и даже опасно. Мы живем в реальном мире, и поэтому основываться надо на реалиях, а не на иллюзиях.

Эти реалии лучше всего прокомментировать словами профильного вице-премьера Иванны Климпуш-Цинцадзе.

«От признания амбиций до членства — долгий путь [состоящий из] прежде всего внутренней работы, но мы можем его успешно пройти, если будем целенаправленно менять страну в соответствии с демократическими, социальными, экономическими, политическими и, конечно, военными принципами и подходами НАТО», — написала она в Facebook после появления этого сообщения на сайте Альянса.

Итак, нынешний шаг Альянса важен, но он точно не является решающим.

Даже чисто процедурно, на пути к членству — немало шагов. Стоит перечислить их.

Во-первых, Альянс должен возобновить Интенсифицированный диалог с Украиной, приостановленный в период Януковича. Это — наша ближайшая цель.

Если исходить из формальных критериев, этот шаг должен произойти автоматически («страны, которые задекларировали интерес в присоединении к Альянсу, сначала получают приглашение к Интенсифицированному диалогу», говорит разъяснение на сайте НАТО, не выдвигая никаких дополнительных условий). Однако на практике не удастся сделать это без политического согласия всех Союзников, то есть стран-членов НАТО.

Грузия (против которой, напомним, Россия также ведет войну) сейчас находится именно на этом этапе.

Следующий шаг: знакомый украинцам План действий относительно членства. Именно с его предоставлением можно реально говорить, что страна является кандидатом на вступление в Альянс.

Перейти на этот этап еще сложнее (вспоминаем о Бухаресте-2008), но эту задачу нельзя назвать нереальной. Рискнем предположить: при условии поддержки США, Германии и Франции, а также при условии продолжения реальных реформ сектора безопасности в Украине ПДЧ вполне может быть нам предоставлен.

Причем даже конфликт с РФ не является однозначным препятствием для этого, ведь ПДЧ не предоставляет кандидату гарантий безопасности. Обязательства Альянса о совместной обороне действуют исключительно для стран-членов.

Теперь о последнем этапе: приглашении в Альянс. Даже полученный и выполненный План действий не гарантирует членства. В Европе есть наглядный пример этого: Македония. Бывшая югославская республика получила свой ПДЧ еще в далеком 1999 году, выполнила все его требования более 10 лет назад — но до сих пор остается в статусе кандидата из-за вето одной из стран-членов — Греции (как не вспомнить про нынешний конфликт Украины с Венгрией!!!)

Ну и наконец, не забываем про российско-украинский конфликт. Прежде всего — о его горячей фазе, которая продолжается на Донбассе.

При его сохранении в нынешнем виде вполне возможно сблизиться с НАТО и даже получить ПДЧ, но вряд ли возможно стать членом Альянса.

Итак, есть две вещи, которые нужны для нашего сближения с Альянсом. Первое — это реформы, второе — политическая готовность стран-членов НАТО. А в момент, когда членство становится реальной перспективой, особый вес приобретает фактор России. Это, кстати, не делает вступление вовсе невозможным (хотя и усложняет его), но это — тема для отдельной статьи.

О втором условии сближения мы уже написали, стоит еще раз вернуться к первым — к реформе.

Напомним, что речь идет не только о военной сфере. Критерии, которые ставят перед потенциальными членами НАТО, во многом пересекаются с критериями членства в ЕС. Это и демократия, и права человека, и, конечно же, сектор гражданской безопасности. Напомним о недавнем интервью главы консультативной миссии ЕС, который четко и несколько раз подчеркнул: «Без реформы СБУ не будет продвижения Украины в НАТО».

Так что продолжение реформ крайне важно. И не только для Альянса, но и для нас самих.

Сергей Сидоренко — редактор «Европейской правды»