Каждая более или менее масштабная война представляет собой прежде всего прекрасный полигон для испытаний новых образцов оружия. Не стала исключением и гражданская война в Сирии. Причем тут, в условиях пустыни и отсутствия реального противника с высокотехнологичным оружием, отметились прежде всего россияне, которые испытали сразу несколько относительно современных, по меркам РФ, образцов оружия.

По словам министра обороны России Сергея Шойгу, в Сирии были испытаны 160 видов нового и модернизированного оружия. При этом стоит сказать, что большинство из этих образцов — постсоветское наследие, принятых на вооружение в последние несколько лет в ограниченном количестве. В первую очередь это касается авиации и сухопутных войск.

Начнем, пожалуй, с самых экзотических образцов, которые существуют если не в единичных экземплярах, то уж точно только в опытный серии.

Так, в июне 2017 г. начальник Генштаба Вооруженных сил России Валерий Герасимов продемонстрировал президенту Сирии Башару Асаду во время визита на авиабазу Хмеймим БМПТ-72 «Терминатор-2». Тяжелая БМП на базе танка Т-72 разработана в 2013 г. Машина массой 44 т вооружена двумя 30-мм автоматическими пушками 2А42, 7,62-мм пулеметом ПКТ, а также четырьмя пусковыми контейнерами для управляемых ракет семейства 9М120 (комплекс «Атака») и двумя автоматическими 30-мм гранатометами АГ-17Д. Сообщалось, что эта единственная машина какое-то время входила в состав сил, занятых в обороне российской авиабазы Хмеймим. Интересно будет со временем узнать мнение российских военных об этом образце, ведь у нас тоже есть подобные проекты как на базе Т-64, так и Т-72 и Т-55.

Пытаясь держаться в мировом тренде, российские военные поспешили отправить в Сирию и робототехнические комплексы. Прежде всего из состава комплекса «Уран». Несмотря на то что существует вооруженный вариант «Уран-9» с 30-мм автоматической пушкой, реактивными огнеметами «Шмель-М» и противотанковыми ракетами «Атака», на кадрах «сирийской командировки» запечатлен только «Уран-6», который оснащен навесными отвалами и тралами. Этот аппарат активно применялся и применяется для разминирования как один из помощников сапера.

Также в Сирии отметились и роботы-разведчики: колесный «Скарабей» и беспроводной досмотровый «Сфера». Последний представляет собой небольшой «мячик», который боец или сапер забрасывает в подвал, за угол или на другой этаж. «Мячик» автоматически принимает вертикальное положение и передает «картинку» одновременно с четырех миниатюрных видеокамер, давая круговой обзор на небольшое расстояние.

В полной мере в ходе войны, а вернее, массированных бомбардировок, проявилась линейка оружия, предназначенного для поражения одиночных и площадных целей. Это и крылатые ракеты морского («Калибр-НК» и «Калибр-ПЛ») и воздушного (Х-555 и Х-101) базирования со спутниковым наведением. И разнообразные системы залпового огня «Торнадо-С», тяжелые огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек», и даже оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер», которыми РФ пугает Европу из Калининградского анклава.

Российские летчики часто и охотно применяли и другое супероружие — бомбы КАБ-500С с инерциально-спутниковой системой наведения, не требующие лазерной подсветки или контрастной цели для телевизионной головки наведения.

Хотя для РФ это прорыв, стоит напомнить, что аналогичные западные бомбы JDAM еще в ходе бомбардировок Югославии в 1999 г. не были чем-то уникальным. Да и средств борьбы с ними у противника просто не было. А что будет, когда такое оружие попробуют применить против армии любой из стран НАТО с высоким насыщением мелкокалиберной зенитной артиллерией, средствами РЭБ и прочими технологическими фишками?

Совершенно очевидно, что целей для такого дорогостоящего оружия в сирийской пустыне практически не было, зато часто под удары попадало мирное население, но показать свою мощь россияне поспешили. Правда, вопрос с результативностью совершенно не впечатлил западных партнеров.

Причем даже российские военные крайне осторожно заявили, что более десятка опробованных новых образцов вооружений по результатам войны в Сирии были забракованы. Хотя, какие именно, не уточнялось, но вполне очевидно, например, что возможности того же зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь С-1» по борьбе с примитивными беспилотниками, собранными что называется «на коленке», оказались весьма завышенными. Хотя после Донбасса, когда их расчеты сбивали старенькие украинские МиГи и Су без современных средств противодействия, у генералов от ПВО царило некое благодушие.

Совершенно очевидно, что модернизация легкого штурмовика Су-25 уже не поспевает за развитием средств ПВО. В Сирии российские «космонавты» использовали самую новую модификацию, которая, однако, оказалась уязвимой для недорогих ПЗРК.

Из-за опасности поражения зенитным огнем Су-25СМ использовались как «ковровые» бомбардировщики, кидая «чугунные» бомбы по данным навигационной системы ГЛОНАСС с больших высот вместо традиционных штурмовок неуправляемыми ракетами и пушечным огнем. Этот опыт, кстати, для летчиков ВКС РФ может что называется «выйти боком», ведь бомбардировки противника в практически полигонных условиях просто расхолаживают летчика. Он подсознательно уверен, что так будет и дальше. Пока в очередном вылете ему не прилетает ракета с земли. Мы это проходили летом 2014 г.

В этом плане крайне странным выглядит визит пары прототипов Су-57 в Сирию буквально на днях. До сих пор непонятно, что это было, — демонстрация силы? Так у того же Израиля уже несколько десятков F-35 этого же поколения. Отработка каких-то элементов государственных испытаний? В условиях, когда на Хмеймим в любой момент может прилететь «стая дронов», — просто безумие…

Сирия показала, что постепенно выходит в тираж и легендарный советский боевой вертолет Ми-24. Даже переименованный в Ми-35, он прекрасно сбивался буквально всем и всеми. На эти моменты следует обратить внимание и нашим военным, которым стоит рассматривать ту же запорожскую модификацию Ми-8, Ми-24 и Ми-2 только как временную меру, а на перспективу иметь в виду как вариант закупки машин западного образца, так и изменение самой философии применения боевых вертолетов на поле боя.

Не хватило россиянам и парка беспилотников, сильно сказывалось отсутствие ударных вариантов. Нет у нынешней РФ и возможностей для создания авианосной группировки. Так, вояж «Кузи» с небоевой потерей сразу двух палубных истребителей вызывал только снисходительные комментарии в западной прессе. И весьма сильно подорвал экспортные позиции России в той же Индии.

И наконец, последний вопрос — какой опыт получила российская армия в ходе боевых действий в Сирии? Фактически это была типичная антипартизанская операция, которую россияне проводили в Чечне с 1994 г. На вооружении что ИГИЛ (запрещенная в России организация — прим. ред.), что повстанцев было максимум советское или западное оружие образца конца 1980-х годов.

России противостоял противник фактически без танков, без современной артиллерии, без системы ПВО, без систем средств радиоэлектронной борьбы…

Однако даже в этих условиях, как только появлялись более или менее современные образцы, например ПТРК TOW, российское оружие смотрелось невесело. Яркий пример — потери танков Т-90.

То есть, если исключить боевое слаживания между армией, «частными военными компаниями» и авиацией на поле боя, сирийский опыт для возможной борьбы ВС РФ с более или менее организованным противником — армиями НАТО или НОАК — практически бесполезен. И при этом неоправданно затратен. На сегодня потери составили десятки самолетов и вертолетов, счет погибших (в том числе и генералов) уже идет на сотни. И конца и краю не видно.