Даже если Минск утратит функцию организатора переговоров по Украине, то больших внешнеполитических потерь не будет. Нормализация отношений с Западом обеспечивается другими факторами.

Площадка под угрозой?

Два недавних события вызвали у обозревателей сомнение, сохранится ли за Минском место переговоров по разрешению конфликта вокруг Украины. Так, в законе о реинтеграции Донбасса и Крыма, который приняла 18 января Верховная рада, не содержится даже упоминаний о минских соглашениях. Реакция из Москвы последовала незамедлительно. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко и министр иностранных дел Сергей Лавров в один голос заявили, что документ похоронил минские соглашения.

А на следующий день президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сообщил, что на его встрече с Дональдом Трампом тот предложил поменять место переговоров. Надо полагать, Назарбаев был бы не прочь перенести их в Астану, поскольку претендовал на роль хозяина площадки еще на начальной стадии процесса, но тогда предпочтение было отдано Минску. Понятно, что эти события — решение Рады и заявление казахстанского руководителя — совпали по времени случайно. Тем не менее, ситуация явно обеспокоила белорусское руководство.

Впрочем, некоторое успокоение должны были принести заявления украинских и российских официальных лиц. В частности, глава МИД Украины Павел Климкин выразил мнение, что Минск или другой город — это абсолютно не важно, а также подчеркнул, что наша столица была выбрана из-за «относительной нейтральности Белоруссии и удобной логистики». Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков солидарно отметил, что «в данном случае место переговоров не имеет столь большого значения».

Конечно, подобные пояснения не подчеркивают значимости именно Минска, но, во всяком случае, показывают, что у сторон нет намерения менять шило на мыло. Тем не менее, считать, что все подводные камни остались позади, похоже, преждевременно. Во-первых, теперь можно ожидать попыток торпедировать минский переговорный процесс со стороны как самой России, так и сепаратистов. То есть ликвидировать площадку вообще.

Далее, если США, как предполагается, официально подключатся к процессу урегулирования, то он неизбежно будет переформатирован. И тогда смена площадки в самом деле не исключена. Хотя бы потому, что в Минске нет полноценного американского посольства (его штат был сильно урезан еще во время дипломатического конфликта 2008 года).

Потенциальные потери — только имиджевые

Белоруссия, безусловно, получила определенную политическую и репутационную выгоду, предоставив площадку для проведения заседаний трехсторонней контактной группы. В то же время значение этого белорусскими официальными лицами сильно преувеличивается. В частности, страну стали громогласно называть «донором региональной безопасности», хотя никаких конкретных доказательств этого до сих пор не предъявлено.

Некоторые аналитики утверждают, что если Белоруссия лишится нынешнего статуса, то ей будет гораздо труднее обосновывать Москве свой отказ предоставить территорию в качестве плацдарма для российских войск. Однако и без использования аналогичной аргументации Минску удалось отбиться, по крайней мере временно, от размещения российской авиабазы. По ряду признаков можно заключить, что Кремль не воспринимает всерьез вялотекущий переговорный процесс, а если и воздерживается от размещения военных баз в Белоруссии, то по каким-то другим соображениям. Можно не сомневаться, что если бы Москва по-настоящему решила добиться этой цели, то без особого труда нашла бы способ «убедить» союзника.

При этом утверждения некоторых аналитиков, что Беларусь провалила роль платформы для переговоров, несостоятельны. Этого в принципе не могло случиться, поскольку сама роль незначительна. Да, если площадка исчезнет, возможности официального Минска тешить себя иллюзиями собственной значимости сократятся. В условиях, когда выдвижение новых, пока практически неосуществимых инициатив типа «Хельсинки 2.0» не срабатывает, избежать имиджевых потерь вряд ли удастся.

Но не более, поскольку все реальные дивиденды в связи со своей политикой в российско-украинском противостоянии Белоруссии от Запада уже получила. Причем отнюдь не за то, что дала переговорщикам конференц-зал и подносила кофе. Главный капитал, который Минск заработал на фоне новой «холодной войны» между Россией и Западом, заключается в отказе от поддержки агрессии против Украины и от безоговорочного следования в российском внешнеполитическом фарватере в целом.

Благодаря этому у Европы и США возникли формальные основания прикрыть глаза на сохранение в стране, мягко говоря, не вполне демократических порядков. Так что теперь задача состоит в том, чтобы не испортить статус-кво. Вот только найти ее решение из-за целого ряда сложных внутренних и внешних обстоятельств очень нелегко.