Хотя переизбрание президента Владимира Путина в марте займет первую строчку в международных новостях, самым большим достижением избирательного цикла будут гигантские успехи, которых добилось российское общество, несмотря на попытки правительства подавить любую форму инакомыслия.


С появлением ряда новых кандидатов, баллотирующихся на выборах президента, дискурс начинает меняться. Вновь на первый план выносится вопрос о корректировке внутренней повестки дня и придается первостепенное значение обсуждению вопросов покровительства, которые увековечивают систему, выгодную лишь богатому меньшинству.


Не зря митинги Алексея Навального привлекают тысячи людей по всей стране. Люди хотят слушать Навального, антикоррупционного блогера и юриста, который был самым серьезным оппонентом Путина на предстоящих выборах, пока ему не запретили участвовать в выборах из-за того, что у него есть судимость за коррупционное преступление в деле о мошенничестве. Критики (так в тексте — прим. ред.) Навального считают, что этот приговор был политически мотивированным — и Навальный пообещал подать апелляцию.


Хотя Навальный, возможно, является самым известным представителем оппозиции Путина — и, вероятно, той оппозиции, которую Кремль считает наиболее грозной, на ближайших выборах баллотируется ряд критиков Путина, и они открыто выражают свои мнения. Возьмем, к примеру, случай с Григорием Явлинским, лидером либеральной партии «Яблоко» и кандидатом в президенты на предстоящих выборах. Ему было отказано в регистрации кандидатом на президентских выборах 2012 года, несмотря на то, что он собрал в свою поддержку два миллиона подписей избирателей.


И, тем не менее, Явлинский недавно, впервые за многие годы, появился на контролируемых Кремлем федеральных телеканалах — НТВ и «Россия-1» — и говорил он не о безработице в США, не о «киевской хунте», не об отстранении России от Олимпийских игр или розыгрыше права на проведение Чемпионата мира по футболу. Он говорил об экономической и социальной политике России, о необходимости перемен и о том, как бороться с нищетой и коррупцией в Москве.


А потом был недавний выпуск передачи «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», входящей в первую десятку телевизионных шоу на канале «Россия-1». Соловьев, ведущий популярного ежедневного политического ток-шоу, известен как кремлевский пропагандист и агрессивный полемист. Несмотря на свою репутацию, он взял интервью у 36-летней Ксении Собчак, которая также баллотируется в президенты на предстоящих выборах и видит себя не просто оппонентом Путина, а кандидатом «против всех» (это ее предвыборный лозунг). Во время этого ток-шоу Собчак, советником которой я являюсь, агитировала за голосование против «привычной политики» и за нарушение сложившегося положения вещей.


Подумать только — опытному оппозиционному политику (Явлинскому) и самому молодому кандидату в президенты России (Собчак) была предоставлена возможность свободно говорить на принадлежащем Кремлю государственном телевидении о внутренних проблемах России и высказать свои идеи о том, как решить проблему укоренившихся коррупционных систем.


Подобный доступ в эфир кремлевских радио- и телеканалов оппозиционным кандидатам предоставляли не всегда. Всего два года назад во время избирательной кампании в Госдуму (нижнюю палату российского Федерального собрания) 2016 года кандидатам от оппозиции на представление своих повесток дня и своих избирательных штабов давали всего две минуты телеэфира на московском местном телевидении.


Сегодня выступления политических кандидатов включают в сетку телевещания более регулярно, и они имеют возможность свободно говорить довольно о многом. Просто представьте, что в таком же интервью в прайм-тайм Собчак заявила, что Крым «принадлежит Украине» — слова, за которые Кремль всего несколько лет назад мог жестко наказать.

Ксения Собчак открыла в Петербурге свой предвыборный штаб


Так почему же Кремль предоставляет свободу слова оппозиционным кандидатам на государственных каналах, которые может смотреть почти все население? Возможно, администрация наконец-то осознала, что Навального можно и не допустить к президентским выборам, но игнорировать те силы, которые способствовали его появлению, больше нельзя. Системное неравенство, широко распространенное покровительство в Кремле и застойная экономика уже неприемлемы.


Или вполне возможно, что Кремль боится снижения явки избирателей — являющегося признаком безразличия избирателей и падения легитимности правительства. Не исключено, что создавая видимость усиления конкуренции, Кремль надеется привлечь больше избирателей — и обеспечить более высокую явку избирателей в день выборов.


Между тем Путин пытается создать у международного сообщества впечатление, что Россия не является олигархией, в чем ее часто обвиняют. Вполне возможно, что предоставление кандидатам от оппозиции доступа на телеканалы является стратегией Путина, пытающегося показать, что Россия — это демократическая страна, которая принимает во внимание мнения представителей оппозиции и предоставляет им свободу слова.


И вполне возможно, что Кремль готов предоставить такую свободу, поскольку не считает, что кто-то из оппозиционных кандидатов является серьезным противником на выборах. Но делать такое предположение было бы ошибкой. Путин вполне может победить в марте, но при наличии вялой экономики, безудержной безработицы и растущего разочарования в «привычной политике» будущее выглядит не так радужно, как хотелось бы думать Кремлю, занимающемуся самообольщением.


Виталий Шкляров — российско-американский эксперт, политический консультант и советник нынешнего кандидата в президенты России Ксении Собчак. Он живет в Вашингтоне, округ Колумбия, и работал над президентскими кампаниями Барака Обамы и Берни Сандерса.


Мнения, выраженные в этом комментарии, являются собственной позицией автора.