Интервью агентства «168 ЖАМ» с бывшим помощником госсекретаря США по вопросам Южного Кавказа, бывшим послом США в Азербайджане, бывшим американским сопредседателем Минской группы ОБСЕ, директором Международного центра оборонных исследований Метью Брайзой.

«168 ЖАМ»: Господин Брайза, сразу после переговоров президентов Армении и Азербайджана в Женеве азербайджанская сторона, нарушая достигнутые во время переговоров договоренности, применила артиллерийские вооружения на северо-восточном направлении линии соприкосновения вооруженных сил сторон карабахского конфликта, стреляя по армянским позициям с минометов и противотанковых комплексов «Спайк». Пожалуйста, проанализируйте ситуацию, учитывая также последние заявления Сержа Саргсяна и Новруза Мамедова. Почему ситуация на границе вышла из-под контроля после встречи в Женеве?

Метью Брайза: Основываясь на своем опыте, могу сказать, что обыкновенно крайне сложно определить какая сторона первая начала перестрелку. Часто одна сторона идет на провокацию, что влияет на мнение многих людей в сторонах конфликта, не желающих мирного урегулирования. Эти люди укрепляют свои максималистские позиции, что неприемлемо для другой стороны конфликта.

Это желание растет, когда в переговорном процессе наблюдается положительный сдвиг, как это случилось в апреле 2016 года после встречи президентов Армении и Азербайджана в Вашингтоне с высокопоставленными представителями США. Некоторые из этих безрассудных лиц в свое время выступили против моего назначения на должность посла США в Азербайджане.

Сейчас основной целью должно быть преодоление последних всплесков насилия и восстановление того позитивного импульса, который наметился после последних переговоров в Женеве.

— По вашему мнению, какую договоренность нарушила армянская сторона, о которой говорил Мамедов?

— Я предполагаю, что господин Мамедов говорил об очевидном согласии президентов Саргсяна и Алиева, достигнутом в Женеве, не желая раскрывать противоречия. Думаю, Мамедов в основном имел в виду заявления Сержа Саргсяна, сделанные во время встречи с представителями армянской диаспоры в Швейцарии, где Саргсян заявил, что Карабах больше никогда не может стать частью Азербайджана, в то время как Алиев всегда и везде говорит совершенно другое.

— Как вы оцените результаты Женевской встречи?

— Судя по совместному заявлению министров иностранных дел Армении и Азербайджана и сопредседателей Минской группы ОБСЕ, переговоры президентов прошли конструктивно, как с точки зрения настроения, так и содержания. В совместном заявлении говорится, что президенты договорились предпринять шаги, направленные на повышение интенсивности переговоров и снижение напряжения на линии соприкосновения. Это предполагает восстановление положительного процесса, что вытекает из обсуждений мая и июня 2016 года, которые последовали сразу за апрельскими серьезными столкновениями. Следовательно, эти договоренности могут рассматриваться, как самое существенное достижение процесса минской группы за последние пятнадцать лет.

— До женевской встречи сложилось такое впечатление, что вопрос внедрения механизма расследования инцидентов на линии соприкосновения вышел из повестки переговорного процесса. Что Вы думаете по этому поводу?

— Я не знаю конкретно какие вопросы находятся сегодня в повестке. Могу только сказать, что вероятно вопрос внедрения механизмов расследования является одним из тех инициатив, которые президенты обсуждали в качестве мер снижения напряженности на линии соприкосновения.

— Как вы прокомментируете недавнее заявление президента Армении Сержа Саргсяна: «Этот конфликт действительно не имеет военного решения. Следовательно, невозможно одной рукой стрелять, а другой рукой вести переговоры об урегулировании. Вы либо ведете переговоры, либо стреляете, мы готовы на оба варианта». Какой сигнал пытается передать Саргсян?

— Я бы по-разному прокомментировал заявление президента. Первое, Армения не желает, чтобы ее вооруженным путем принуждали оставить те территории, которые были взяты вооруженными силами во время Карабахской войны. Второе, хотя Армения предпочитает вести переговоры о мирном урегулировании конфликта, она будет готова к войне при необходимости. Другими словами, «надеясь на лучшее, готовься к худшему».

— По вашему мнению, что в действительности может снизить напряжение между сторонами конфликта, какие шаги должны предпринять сопредседатели Минской группы?

— Как долго может сохраняться нынешняя ситуация на линии соприкосновения войск, если не будет реальных переговоров и обязанностей сторон?

— Я придерживаюсь того мнения, что президенты в Женеве вместе с сопредседателями уже возобновили реальные переговоры. Если сопредседатели могут помочь президентам преодолеть нынешний всплеск эскалации, то со стороны глав МИД может быть достигнут конкретный прогресс в снижении напряжения.

— Какой позиции придерживается новая администрация Белого Дома по вопросу Карабахского конфликта, учитывая письмо гос. секретаря Рекса Тиллерсона сенатору Коркеру, в котором говорилось о том, что позиция американского сопредседателя минской группы ОБСЕ находится в списке потенциально сокращаемых? Также учитывая то, что Тиллерсон поддерживает мирные предложения по Арцаху, которые выдвигают Эд Ройс и Элиот Энгель.

— Думаю, что администрация Трампа на самом высшем уровне не обращается к карабахскому вопросу. Причина в том, что президент Трамп пытается снизить роль руководства США в мире, в том числе, путем крупных сокращений бюджета Государственного Секретариата.

В конце концов, по всей вероятности, администрация признает, что переговоры в формате Минской группы ОБСЕ обеспечивают один конкретный проект, над которым США и Россия могут совместно работать во имя мира. В то же время, пока такой сознательности не наблюдается.

Действительно, сокращение позиции сопредседателя минской группы ОБСЕ неразумный и даже опасный шаг, который может создать вакуум, способный провалить процесс Минской группы. А это, в свою очередь, станет причиной спирального роста напряжения, которое может перерасти в войну. Более того, с бюджетной точки зрения это бессмысленный шаг, так как затраты на позицию американского сопредседателя Минской Группы ОБСЕ берет на себя ОБСЕ, а не правительство США.