Еще один в ряду случайных эпизодов.

В череде интервью с высшими должностными лицами американской разведки и иностранными дипломатами, посвященных спаду в российско-американских отношениях, неизменно всплывает одна дата: январь 2012 года.

В тот месяц Майкл Макфол, незадолго до того назначенный администрацией Обамы послом США в России, прибыл в заснеженную Москву и почти сразу же начал встречаться с лидерами оппозиции и правозащитниками, критикующими Кремль.

Этот провокационный шаг был сделан в довольно болезненный для Владимира Путина момент, когда российский президент и без того уже вскипал в связи с выявленной американской поддержкой массовых протестов, имевших целью опорочить его репутацию. К тому же Путин изо всех сил пытался вернуть России влияние на мировой арене в условиях довольно неустойчивой экономики, обусловленной падением мировых цен на нефть.

Макфол, преподаватель по образованию и политический назначенец, никогда раньше послом не был. В то время рыжеволосому уроженцу Монтаны было 49 лет, и в разгар своего первого бурного месяца в Москве он написал в блоге о своем «эффектном» начале.

Расследование последовавших затем событий, вплоть до скандальных обвинений в российском вмешательстве в политический процесс в США, подсказывает нам, что последствий таких масштабов никто не ожидал.

В интервью, которые The Washington Times брала у ряда иностранных дипломатов и у более чем десятка нынешних и бывших высокопоставленных представителей американской разведки и службы национальной безопасности, прибытие Макфола в Москву часто сравнивают с пчелиным укусом, который взбесил русского медведя.

На самом деле «Путин пришел в такую ярость», что поклялся лично за все отомстить, сказал один бывший чиновник, участвовавший в полемике разведслужб по поводу причин вмешательства Кремля в президентские выборы 2016 года в США.

«Вашингтонский истеблишмент сильно недооценивает роль того, кто все это начал, — сказал The Times иностранный дипломат, имеющий доступ к Путину. — На самом деле это были Обама и Хиллари, а не Путин. Именно они отправили Макфола в Россию, чтобы попытаться свергнуть Путина, и не на шутку его рассердили».

«Могло ли такое восприятие стать одним из мотивирующих факторов для его нападок на наш суверенитет в 2016 году?— писал бывший посол. — Да».

Люди из ближайшего окружения Путина, включая таинственного генерала армии, который позднее будет выдвинут для разработки кремлевской политики «гибридной войны» против Вашингтона, знали Макфола задолго до его назначения в 2012 году.

Политолог из Стэнфорда, в середине 1990-х годов участвовавший в создании московского Центра Карнеги, в 2009 году Макфол служил главным советником по России в Совете национальной безопасности, когда администрация Обамы предпринимала неуклюжие попытки «перезагрузить» отношения с Москвой. К тому времени, как он вступил в должность посла США, путинские союзники воспринимали его не иначе как приспешника тогдашнего госсекретаря Хиллари Клинтон.

Незадолго до приезда Макфола между Путиным и Клинтон произошел весьма неприятный обмен мнениями по поводу российских выборов в законодательные органы в 2011 году, которые вызвали крупнейшие с 1990-х годов уличные акции протеста в Москве. Клинтон раскритиковала голосование, отказав ему «как в свободе, так и в справедливости», и призвала к «полноценному расследованию».

Путин ответил тем, что обвинил Вашингтон в поддержке протестующих оппозиционеров. «Мы должны защитить себя от этого вмешательства в наши внутренние дела», — заявил он.

«Наказать Хиллари»

По словам бывших американских чиновников, которые вместе с Клинтон разрабатывали политический курс в отношении России, сама по себе политика приобрела очень личный характер.

Какой ответный удар готовил Путин, не будет известно еще четыре года, и нанесен он будет так, что Вашингтону, возможно, потребуется еще много лет, чтобы полностью его понять.

Бывший директор ЦРУ и глава АНБ Майкл Хайден заявил, что усилия России по влиянию на президентские выборы 2016 года были «самой успешной кампанией в истории тайных кампаний влияния».

«Русские, — добавил он, — хотели наказать Хиллари и подорвать доверие к самому американскому избирательному процессу».

В 2012 году Макфол сразу же почувствовал обращенный на него гнев Кремля. В течение первого месяца пребывания его в должности российское государственное телевидение развернуло серьезную пропагандистскую кампанию, всячески третируя Макфола посредством искажения информации о его встречах.

Откуда ни возьмись у посольства США выстроились пикетчики, а участники одной прокремлевской молодежной группы даже притворились мертвыми у проходной, намекая на участие США во вспыхнувших на Ближнем Востоке протестах «арабской весны».

Макфол усилил меры безопасности.

В то время, выступая перед журналистами, новый посланник сказал, что никогда не ожидал столкнуться со столь «беспощадным антиамериканизмом», возобладавшим в российской столице.

Оглядываясь на пять лет назад, на этой неделе он сказал The Times, что его «обращение к оппозиционным деятелям было преднамеренно и сильно преувеличено Кремлем и контролируемыми государством средствами массовой информации».

Путин почувствовал угрозу со стороны демонстрантов на улицах Москвы, сказал Макфол, который вернулся в Стэнфорд, а также является обозревателем The Washington Post.

«Кремлю нужен был способ дискредитировать оппозицию, поэтому они обвинили ее участников в том, что те были марионетками Запада, Обамы и моими тоже, — сказал он. — На мой взгляд, их пропаганда увенчалась успехом».

«Волосы встали дыбом»

Бывший агент разведки, ранее работавший в регионе, сказал, что Макфол недооценил угрозу, которую чувствовал Путин.

«Мы не воевали с Россией, зато они воевали с нами», — сказал бывший агент.

«Из-за Макфола у Кремля волосы встали дыбом», — добавил известный западный журналист, работавший в Москве в период тамошней службы Макфола.

В ноябре 2012 года, по прошествии десяти месяцев, которые Макфол пробыл в должности посла, Путин значительно повысил ставки, назначив генерала Валерия Герасимова, загадочного руководителя группы экспертов по российской армии, начальником штаба российских вооруженных сил.

«Гибридная война»

В 2013 году новый военный руководитель опубликовал в российском журнале статью, которая с тех пор считается стратегической основой подрывной политики Кремля.

Известная в военных кругах как «Доктрина гибридной войны Герасимова» эта теория поощряет смешивание обычных и нетрадиционных боевых действий, по сути до бесконечности расширяя возможности для ведения войны — включая и киберпространство.

«В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись, идут не по привычному нам шаблону. Изменились сами правила ведения войны».

Генерал также ссылался на «арабскую весну». Путин, зацикленный на массовых протестах, которые привели к распаду Советского Союза, верил в то, что Соединенные Штаты тайно влияли на ход «цветных революций» в бывших советских государствах, таких как Грузия и Украина, а также на народные восстания 2011 года, потрясшие мусульманский мир.

Во время «арабской весны» Кремль особенно боялся влияния Twitter и других социальных медиа-платформ, а также их способности мобилизовывать общественное мнение и организовывать акции протеста даже в авторитарных странах. В своей статье генерал Герасимов предупреждал, что события «арабской весны» были «типичным методом ведения войны в XXI веке».

По словам сотрудников разведслужб в интервью The Times, именно тогда Макфол — который учился и преподавал в Стэнфорде и широко использовал американские социальные медиа в качестве дипломатического инструмента для общения с русскими — пересекается с Герасимовым. «Макфол был ярким представителем культуры Twitter, квинтэссенцией высокотехнологичных решений солнечной Калифорнии и демократического оптимизма, — сказал бывший офицер разведки. — Герасимов и Путин были парнями, которые учились тому, как лучше проломить вам голову булыжником».

Забегая на четыре года вперед: на президентских выборах в США в 2016 году Кремль обвиняют в использовании тех же самых социальных сетей в качестве инструмента влияния на политические дебаты в период кампании.

Неясно, в состоянии ли разведсообщество США или многочисленные организованные Конгрессом расследования деятельности России — не говоря уже о специальной команде адвокатов, собранной бывшим директором ФБР Робертом Мюллером — остановить русских в том случае, если они попытаются повторить этот опыт.