Ожидается, что король Саудовской Аравии Салман посетит Москву в начале следующего месяца, чтобы встретиться с президентом России Владимиром Путиным. Данная поездка станет символом улучшения отношений между королевством и Россией. В последнее время отмечалось сотрудничество двух противоборствующих сторон эпохи холодной войны, отношения между которыми были крайне неустойчивы на протяжении последних 15 лет: совместное снижение объемов добычи нефти с целью повышения мировых цен; несколько нефтегазовых предприятий, находящихся, как сообщается, на стадии подготовки; и новые пересуды на тему закупки Эр-Риядом оружия у России. Особо следует отметить, что Саудовская Аравия, похоже, отказалась от поддержки сирийских повстанцев, стремящихся свергнуть режим Асада, и присоединилась к российским усилиям по урегулированию конфликта. Но станет ли визит саудовского монарха в Москву сигналом о существенном сдвиге в отношениях?

Любые возникающие между Москвой и Эр-Риядом связи хрупки. И действительно, хотя Саудовская Аравия все еще может желать отставки Башара Асада, его судьба заботит Эр-Рияд гораздо меньше, чем собственный главный конкурент — Иран, российский союзник, чье влияние в регионе давно пора свести к минимуму. Степень готовности и способности Москвы помочь на этом фронте неясна. Россия, тем временем, надеется на приток саудовских инвестиций, однако низкие цены на нефть, дефицит бюджета Саудовской Аравии и ее военная кампания в Йемене значительно сказались на казне королевства. Сбалансировать геополитические и экономические интересы двух стран будет не так просто.

Новая поездка на старых американских горках

Недавний исторический опыт говорит о том, что путь Саудовской Аравии и России к сближению может быть извилист или заведет в тупик. Даже после окончания холодной войны отношения между Москвой и королевством были в значительной степени недружественными ввиду разногласий по таким вопросам, как Чечня, Иран, двусторонняя торговля и инвестиции, а также политика нефтедобычи. Российско-саудовские отношения улучшились в 2003 году после визита в Москву наследного принца Абдаллы. А в 2007 году Путин посетил Эр-Рияд с огромной делегацией российских бизнесменов. Раздражителем в отношениях стало нежелание России присоединиться к Саудовской Аравии и ОПЕК в вопросе сокращения добычи нефти для повышения цен после окончания глобального финансового кризиса 2008 года. Еще больше они испортились после начала Арабской весны в 2011-м, когда Россия совместно с Ираном помогала режиму Асада против поддерживаемых Саудовской Аравией суннитов.

Тяжелые времена в благодатном крае

Несмотря на определенные общие интересы, возникающие у Москвы и Эр-Рияда в результате уязвимости обеих сторон перед низкими ценами на нефть, их сотрудничество на экономическом фронте может иметь значительные ограничения.

Во-первых, возобновление интереса к сотрудничеству в области добычи нефти обусловлено, похоже, взаимным отчаянием перед лицом роста объемов американской добычи сланцевой нефти. На этом фоне существует риск того, что отсутствие сотрудничества между Россией и Саудовской Аравией еще больше снизит цены на нефть в ущерб их экспортным доходам. Проблема заключается, само собой, в том, что, хотя в краткосрочной перспективе стабилизация цен на нефть поможет Москве и Эр-Рияду, ее долгосрочный эффект потребует стимулирования дополнительных сланцевых разработок США, которые благодаря новым технологиям становятся все менее затратными и могут в не столь отдаленном будущем привести к еще большему давлению в сторону понижения цен на нефть. Перспектива более чем мрачная, с учетом дефицита как российского, так и саудовского бюджета — в 2017 году он составил 1% и 7,7% от ВВП соответственно.

Проблема Ирана

Недавние сообщения о том, что саудовские лидеры пришли к согласию относительно прочного укоренения режима Асада, отражают скорее необходимость уточнения саудовских приоритетов, нежели возможность реального примирения Эр-Рияда и Дамаска. События последних нескольких месяцев поставили Эр-Рияд в затруднительное положение: США и Турция более не заинтересованы в поддержке противников Асада, и Саудовская Аравия не достигла цели в Йемене (где Россия лавировала между противоборствующими силами). Учитывая все это, Эр-Рияд не имеет возможности позволить суннитским повстанцам в Сирии держаться даже за те незначительные территории, что находятся под их контролем перед лицом поддерживаемой Россией и Ираном наступательной операции. Эр-Рияд, тем не менее, по-прежнему глубоко обеспокоен силой иранского влияния в Сирии и регионе в целом и считает, что ограничить это влияние можно лишь через другого союзника Асада — Россию.

Но осуществимо ли это, особенно в свете неустойчивой расстановки сил в Сирии и Ираке? В последние годы поступали сообщения о том, что российские чиновники заявляют своим коллегам в Израиле и арабских государствах Персидского залива о том, что если те действительно обеспокоены ролью Ирана в Сирии, им лучше объединиться с российскими силами для сдерживания Тегерана и, следовательно, поддержать присутствие Москвы. Пока «Исламское государство» (запрещено в РФ, ред.) демонстрировало силу и решительность в Сирии и Ираке, Москва даже могла заявлять о важности Тегерана как союзника против общей угрозы. Но поскольку ИГИЛ стало значительно слабее, налицо успех Ирана и его союзников (в частности, «Хезболлы» и шиитских ополченцев Ирака) как в Сирии, так и в Ираке.

Не удивительно, если теперь, когда их общий союзник — Асад — находится в безопасности, а общие враги в лице «Исламского государства» и других врагов-суннитов Асада серьезно ослаблены, Москва и Тегеран сами примут участие в борьбе за влияние в Сирии. Тот факт, что Москва работает с курдами как в Сирии, так и в Ираке, а Тегеран и Анкара действуют против них, свидетельствует об уже появляющихся разногласиях. Поскольку враждебность между Саудовской Аравией и Ираном, скорее всего, сохранится — несмотря на появляющиеся признаки разрядки, — надежды Эр-Рияда на то, что Москва одержит верх над Тегераном в борьбе за влияние в Дамаске, вполне рациональны.

Но насколько сильно желание Москвы рискнуть ухудшением отношений с Тегераном ради большего влияния в Сирии и, в меньшей степени, улучшения отношений с Эр-Риядом? Москва, разумеется, хотела бы добиться всего и сразу: преобладающего влияния в Сирии, улучшения отношений с Эр-Риядом и сохранения прочных связей с Тегераном. Неизвестно, однако, сможет ли Россия достичь всего этого на деле.

Как ни парадоксально, враждебность администрации Трампа по отношению к Ирану может оптимизировать рычаги влияния Москвы. В годы президентства Обамы Москва опасалась, что желание Вашингтона заключить ядерную сделку с Тегераном приведет к более всеобъемлющему сближению США и Ирана и, следовательно, снижению зависимости Ирана от России. На тот момент у Москвы были веские основания не раздражать Тегеран из страха поощрения такого ирано-американского сближения. К счастью для Москвы, участие Ирана в войне в Сирии и появление новой администрации в Вашингтоне помогли это предотвратить.

Враждебность администрации Трампа по отношению к Ирану склонна усиливать зависимость Ирана от Москвы — возможно, даже до такой степени, что Тегеран будет не в состоянии нанести ответный удар, если Москва предпримет действия, идущие вразрез с планами иранского правительства. Даже усиление российского влияния в Сирии или улучшение российско-саудовских связей наверняка не заставит аятолл сдружиться с Трампом. Тем не менее, Тегеран несомненно будет яростно конкурировать с Москвой за господство в Сирии, одновременно заявляя о своем желании сотрудничать с ней против общей американской угрозы.

Не попробуешь — не узнаешь

Невозможно предсказать, как развернутся события. Весьма вероятным представляется лишь одно: если готовность Эр-Рияда улучшить отношения с Москвой основывается на убеждении, что только Россия способна ограничить иранское влияние в Сирии и других странах, то появление убедительных доказательств того, что Россия не может или не будет этого делать, приведет к очередному спаду в российско-саудовских отношениях. Первым пострадает готовность Саудовской Аравии закупать российское оружие — а Эр-Рияд намекал на то, что мог бы делать это на протяжении многих лет, если Москва дистанцируется от Тегерана, что последняя делать не желает.

Во время предстоящего визита короля Салмана в Москву российская сторона несомненно захочет обсудить детали предполагаемой продажи королевству российского оружия, а также саудовские инвестиции в Россию. Король Салман и его сын — наследный принц — будут, однако, акцентировать внимание на планах Москвы относительно ограничения иранского влияния в Сирии и в других странах региона. Если одна сторона разочарует другую, та, бесспорно, в долгу не останется. И действительно, некоторые российские эксперты уже рассуждают о том, когда (не «если») Москва выйдет из соглашения об ограничении нефтедобычи с Эр-Риядом.

Марк Катц — профессор политологии и теории управления в Университете Джорджа Мейсона; приглашенный старший научный сотрудник финского Института международных отношений.