Из-за растущего социально-экономического давления нынешнее правительство Грузии старается на практике реализовывать ту политику, которую можно охарактеризовать оксюмороном «На Запад, но в хороших отношениях с Россией».

Не желая вызвать гнев Москвы, Тбилиси отказался присоединяться к антироссийским санкциям (кроме товаров из Крыма), не планирует присоединяться к коалиции против ИГИЛ (террористической организации, запрещенной в России — прим.ред.), возглавляемой американцами, а также отвергает идею вернуть эмбарго в отношении Ирана. При этом Тбилиси все активнее включается в сотрудничество на оси Москва—Тегеран. В рамках этого сотрудничества Грузия подписала важное стратегическое соглашение с Россией, Арменией и Ираном об общем рынке электроэнергии.

В январе текущего года Тбилиси также подписал с Газпромом спорный договор об изменениях выплат за транзит российского газа по грузинской территории. Согласно договору, Грузия будет получать выплаты в денежной форме вместо части российского газа. Даже несмотря на то, что этот договор намного более выгоден России, чем Грузии, грузинское правительство отказалось обнародовать детали, невзирая на протесты.

Измена или необходимость?

Не стоит сразу же верить разговорам о том, что Кремлю удалось привести к власти в Тбилиси марионеточное правительство. Тенденцию к укреплению сотрудничества с Россией нужно рассматривать в широком контексте: грузинское руководство стремится диверсифицировать экономическое сотрудничество, поскольку политика ориентации исключительно на Запад во времена Михаила Саакашвили не принесла ожидаемых результатов. Грузия также развивает сотрудничество с Турцией и Китаем, однако в отличие от России увеличение объемов торговли с Китаем и Турцией приводит к росту и без того уже значительного грузинского дефицита торгового баланса. Диверсифицируя сотрудничество, грузинское правительство также пытается реагировать на меняющиеся настроения в обществе.

Хотя популярность Европейского Союза и НАТО среди грузин остается по-прежнему высокой (72 и 61% соответственно), 31% респондентов, согласно последнему соцопросу института National Democratic Institute, считают, что Грузии было бы выгоднее переориентироваться на Россию. При этом 53% уверены, что лучше продолжать евроатлантическую интеграцию.

Судя по этим цифрам, может показаться, что поддержка ориентации на Запад в Грузии стабильна, однако популярность идеи о возвращении ориентации на Россию в грузинском обществе растет, с небольшими колебаниями с 2012 года. Причину того стоит искать не только в разочаровании из-за того, что не оправдались надежды, возлагавшиеся на западную ориентацию, но и в циничной гибридной деятельности, которую развернула Россия, чтобы влиять на общественное мнение в этой стране. В этом смысле большое внимание уделялось гибридному влиянию России на грузинскую идеологическую сферу с помощью СМИ, неправительственных организаций и православной церкви. Однако ядро российского успеха — в социально-экономической сфере.

Гроздья гнева

Если мы хотим вникнуть в те факторы, которые больше всего влияют на внешнеполитическую ориентацию грузин, мы должны понять, что они не так уж отличаются от нас. Мысли о том, что простые грузины готовы жить на пределе своих возможностей и пожертвовать всем, что у них есть, только чтобы их страна вошла в Европейский Союз или в НАТО, наивны.

Как подтверждают данные статистики, до 70% грузин, поддерживающих западную интеграцию страны, делают это потому, что ожидают от этого направления внешней политики улучшения своего благосостояния, а не потому, что жаждут преимуществ либеральной демократии (то же можно сказать о сторонниках пророссийской ориентации страны). Таким образом, западную интеграцию по-прежнему поддерживает большая часть населения, однако эта поддержка базируется на непрочной основе. И московские стратеги это давно уже поняли.

В данном регионе Россия по сравнению с другими державами обладает сразу несколькими преимуществами, благодаря лучшим ноу-хау и более крепким культурным, социальным и экономическим связям, которые налаживались на протяжении двухсот лет общей истории. Так, например, Москва может открыть свой рынок труда, который прежде целенаправленно закрыла. Для страны, население которой страдает от безработицы, это крайне заманчиво. За год изучения обстановки непосредственно в Грузии (в основном в сельской местности) я повстречал множество молодых людей, настроенных проевропейски, которые, однако, без колебаний готовы были поддержать сближение Грузии с Россией, если бы это дало им возможность работать в российских городах.

Однако намного больше возможностей у Кремля — в том, что касается грузинского сельского хозяйства, в котором трудоустроены около половины трудоспособных граждан. В последние 25 лет эта грузинская отрасль переживала тяжелые времена. Приватизация сразу после распада СССР привела к крайней раздробленности участков. Большинство фермеров имеет небольшие угодья, которых достаточно максимум для того, чтобы обеспечить продовольствием одну семью. Новый серьезный удар по сельскому хозяйству нанесло правительство Михаила Саакашвили. Он, стремясь поспособствовать вступлению в НАТО и устрашить Россию, максимально увеличил расходы на армию, а бюджет Министерства сельского хозяйства минимизировал настолько, что в 2010 году тот едва достигал 0,4% ВВП.

Последний и самый сильный удар по грузинскому сельскому хозяйству нанесла сама Россия, закрыв границы для мелких производителей из Грузии.

Когда я работал в восточной Грузии недалеко от сепаратистской Южной Осетии, местные жители с грустью вспоминали те времена, когда российская граница была открыта и они могли продавать — нередко очень выгодно — свой урожай в российских городах.

Закрытие российских границ разрушило жизнь многих местных семей, поскольку Россия благодаря своему географическому положению была единственным естественным рынком сбыта для их аграрной продукции. Все остальные соседние государства, как и ЕС, производят точно такую же продукцию, как и Грузия, а благодаря более развитому сельскому хозяйству чужая продукция оказывается еще и дешевле. Соседние производители нередко вытесняют грузин с их же собственного рынка.

Я также познакомился с возмущенными фермерами, которые высыпали свои урожаи яблок в реку и спилили фруктовые деревья на дрова, узнав, что больше им некуда сбывать свою продукцию. Местный завод предлагал им за 25 килограмм яблок в пересчете 40 центов. И именно такие люди, как эти разозленные фермеры, образуют ядро сторонников России в Грузии.

Однако во время моей работы в регионе три года назад многие местные фермеры еще с нетерпением ожидали либерализации торговли между Грузией и Евросоюзом. На основании соглашения, подписанного в 2014 году, для грузинских аграриев должны были упроститься условия экспорта на европейский рынок. Проблема в том, что многие местные фермеры связывали с этим соглашением совершенно нереалистичные надежды. Недавно, когда стало ясно, что перед тем, как начать экспортировать в ЕС, грузинским фермерам придется выполнить около 350 директив, поднялась волна разочарования и гнева.

Также нельзя забывать, что откроется не только европейский рынок для грузинских производителей, но и грузинский — для европейских аграриев, которые чрезвычайно конкурентоспособны. Предполагается, что в краткосрочной перспективе это соглашение очень поможет Грузии, однако в среднесрочной, несмотря на усилия Брюсселя и Тбилиси, положение грузинских фермеров, прежде всего на востоке страны, нисколько не улучшится и даже наоборот может еще несколько ухудшиться.

Если так произойдет на самом деле, Кремль может перейти к политике пряника и начать постепенно убирать те барьеры, которые сам целенаправленно поставил на пути социально-экономического развития Грузии. Если к этому прибавится полномасштабная информационно-пропагандистская кампания и нежелание Запада активизироваться в регионе, то вскоре консенсус по поводу ориентации страны, пока еще существующий в грузинском обществе, может разрушиться.

Грузинский урок для Словакии

Гибридная война Кремля против стран в ее «ближнем зарубежье» имеет несколько этапов. Разжигание традиционной войны, «заморозка» местного сепаратизма и нанесение вреда экономике сопровождаются масштабной информационной кампанией и являются первым этапом, цель которого — остановить интеграционную ориентацию государства, уходящего из российской орбиты. Это проделали с Грузией в 2008 году и с Украиной совсем недавно.

Однако, как показывает развитие событий в Грузии, существует и второй этап гибридной войны, когда Кремль пользуется прежде всего ухудшающейся социально-экономической ситуацией в стране и влияет на внешнеполитическую ориентацию ее населения. На этом этапе Россия действует очень медленно и незаметно, однако обезоруживающе эффективно.

При этом время играет на руку Москве, а не Западу.